Только она не хотела со мной разговаривать. Пока.

Возможно, никогда не захочет.

– Тук-тук, – сказал я.

Эм вздохнула, промолчав.

Да, я вел себя раздражающе. На ее месте врезал бы себе.

– Давай. Тук-тук?

Проигнорировав меня, она покачала головой и вытерла глаза.

– Тук-тук, – повторил более твердым тоном.

– Войдите, – огрызнулась Эмери, пресекая мою шутку.

Я замер на мгновение. Как у нее всегда это получалось?

Вопреки распространенному мнению, меня нечасто обводили вокруг пальца.

Однако это было умно. Расхохотавшись, через мгновение заметил, что на ее губах заиграла слабая улыбка, которую она пыталась скрыть.

Я отпустил ее, обогнул книжный стеллаж, подошел к ней, глядя сверху вниз на ее склоненную голову.

– Посмотри на меня, – повторил я.

Эм медленно покачала головой.

– Эмери…

Уставившись в пол, она отступила на шаг, но я обхватил ладонями лицо девушки, притянул ее к себе и провел большими пальцами под глазами. Хоть я и утер слезы, их стало еще больше.

Мне больше всего на свете хотелось изменить ее мир, чтобы она больше никогда не чувствовала себя так. Проклятье.

Эмми пыталась отстраниться, а я не мог ее отпустить. Обвив ее руками, крепко обнял. Она судорожно всхлипнула и напряглась. Рыдания сотрясали ее тело, но я держал ее, не давая упасть, чтобы ей не приходилось беспокоиться хотя бы об этом.

Это было невыносимо. Эм должна перестать плакать.

Наконец, руки девушки расслабились и безвольно повисли, ее сопротивление сошло на нет. Она прижалась щекой к моей груди и прильнула ближе, позволяя себя обнять.

Люди проходили мимо, но мне было плевать, что они увидят, лишь бы не останавливались.

Я гладил ее волосы. Мои пальцы гудели от того, что я наконец прикасался к ней.

Такой острый язык и вредный характер для человека, который на самом деле был очень мягким.

Уткнувшись в ее волосы, я вдыхал их аромат. Голова шла кругом. Меня окутало теплом.

– Идем, – сказал ей, взяв за руку, и подхватил ее сумку. – Мы сваливаем отсюда.

Я потянул Эмери за собой, не дожидаясь ответа.

Она уперлась, внезапно насторожившись.

– Мы не можем.

– Спорим?

Оставив свое барахло на столе – оно все равно никуда не денется, – вывел ее из библиотеки в коридор. Она нервно дышала и оглядывалась в поисках учителей или камер наблюдения. Однако больше не протестовала.

Я направился к своему пикапу и, бросив ее сумку на грузовую платформу, открыл пассажирскую дверь.

Она наконец встретилась со мной взглядом и выглядела такой уставшей при этом. Боже, мне лишь при свете дня удалось увидеть круги у нее под глазами… Когда Эм спала в последний раз?

Она открыла рот, будто собиралась возразить, но потом залезла в салон. Я захлопнул дверь, обогнул капот и сел на водительское место.

Отчасти я даже хотел, чтобы она сопротивлялась. Эмери Скотт позволила мне забрать ее с территории школы в учебное время и не допытывалась, куда мы поедем.

Мне не нравилось мертвенное выражение на ее лице. Что, мать твою, произошло?

Заведя машину, я достал телефон и набрал номер, затем выехал со стоянки, направившись в сторону центра.

Она рассеянно потянулась к ремню безопасности и застегнула его.

На другом конце линии ответил Роджер Калпеппер:

– Алло?

– Привет, это Уилл. Можешь открыть двери?

– Сейчас девять утра.

– Просто открой кинотеатр, – повторил я. – Потом можешь спать дальше.

Я сбросил вызов, не дав ему шанса возразить, и перевел взгляд на Эм, которая смотрела в окно. Она уже не плакала, лишь расслабленно откинулась на сиденье, грустная, но спокойная.

Глядя на дорогу, ведущую в город, я не сдержал улыбку. Прости, Ди. Теперь это ее место.

* * *

Роджер открыл кинотеатр для нас. Я припарковался в переулке, чтобы никто не заметил мой пикап. Эмми не стала задавать никаких вопросов, когда я оставил ее в одном из залов, а сам ушел за закусками.

Калпеппер управлял кинотеатром. Он провел здесь всю ночь из-за фестиваля. Мне было неловко будить его, но с тех пор, как в мае прошлого года я устроил здесь импровизированную вечеринку в честь своего дня рождения, родители забрали у меня ключи от здания.

Роджер расслабился, увидев, что со мной всего одна девушка. Он включил фильм, приглушил свет, а я приготовил попкорн. Когда мужчина ушел, я запер двери и понес охапку еды в третий зал.

– Голодна? – спросил я, поставив ее напиток в подстаканник.

Она подняла глаза, все еще красные, нервно поерзала на сиденье и оглянулась на двери, вероятно, опасаясь, что нас поймают.

– Все будет хорошо. – Я положил закуски на столик, сел и взял попкорн. – У меня есть знакомый, который работает в административном офисе. Уже позвонил ему и сказал, чтобы он отметил тебя присутствующей на всех сегодняшних уроках.

Кроме того, я заставил Эмери отключить мобильник в машине, так как знал, что брат мог следить за ней. Мои родители время от времени угрожали мне тем же.

Набив рот попкорном, предложил ей, пока перед нами мелькали титры фильма, однако она лишь уставилась на меня.

– У тебя есть знакомый? – повторила она с привычным язвительным выражением. – Разумеется, у тебя по всей школе свои люди, потому что…

– «Спасибо» было бы правильным ответом, – произнес, жуя.

Эмми широко распахнула глаза.

– Попробуй.

Закрыв рот, она расправила плечи, но через мгновение опустила дерзко вздернутый подбородок и пробормотала:

– Спасибо.

Откинувшись на спинку кресла, Эм взяла колу и поставила стакан у себя между ног. Спустя несколько минут я вновь предложил ей попкорн. Она зачерпнула горсть и стала аккуратно есть его, словно птичка.

Дрянной завтрак, только это лучше, чем ничего, а я не был уверен, ела ли Эмери сегодня.

Начались трейлеры. Я почувствовал, как она постепенно расслабилась рядом со мной, ее глаза сосредоточились на экране.

Вместо того чтобы смотреть фильм, который уже видел, я смотрел на нее. Взгляд Эм, завороженной действием, метался по экрану, а рука с попкорном зависла на полпути ко рту. Она забыла обо всем на свете.

– Что это? – спросила девушка, не отрывая глаз от экрана. – Это?..

Уголок моего рта приподнялся в улыбке.