Весь четвертый класс Корягин был ее рыцарем. А она наставником Коли. Она не только очень хорошо училась, но занималась и в художественной студии, и в хоре солировала, и мастерила мягкие игрушки из старых шуб и обрезков ткани, вот и пыталась Корягина научить хоть чему-то. И Коля, не имея склонности ни к одному из этих занятий, просто чтобы порадовать Галку, рисовал, пел, рукодельничал.

В пятом классе они впервые поцеловались. Это произошло осенью, а если точно, то в ноябре. Четвертого числа. Это был последний учебный день перед каникулами. Коля с Галкой радостные шли из школы домой. Всю первую половину дня небо было хмурым, тяжелым, с него капал мерзкий дождик. Но после обеда оно прояснилось, тучи рассеялись, и пошел…

– Первый снег, – пропел Коля. – В моем городе вновь первый снег!

Галка весело рассмеялась тому, как сошлись их мысли. Она тоже хотела запеть эту песню. До сих пор не забытую.

– Первый снег, так прекрасно, как будто во сне! – продолжил Коля. И хотя он немного переврал слова, Галке его вариант даже больше понравился.

– Вот и все, снег сильнее дождя, – подхватила она.

– Вот и все, и снежинки летят! В руки мне!

– В руки мне! – Галка сорвала перчатки и подставила ладони под снежинки. Но руки быстро замерзли, и Коля стал согревать их своим дыханием. Потом неумелыми поцелуями. Галка с умилением смотрела на своего «Ромео». Такого большого, неуклюжего, но невероятно милого, и думала о том, что видит свое будущее только с ним. Галка представляла их свадьбу, медовый месяц, спокойную семейную жизнь и даже совместных деток. Мальчика и девочку. А если хорошенько напрячься, то можно и внуков представить, и правнуков. И тихую старость в уютном домике на берегу реки.

Галку так переполнили эмоции, что она не удержалась и поцеловала Колю. Сначала в лоб, а когда он оторвал губы от ее рук и поднял голову, в нос. Он был длинный, неровный и напоминал сучок. Но Галка обожала его нос. И давно хотела чмокнуть Колю в него, да все стеснялась.

– Я тебя люблю, – выпалил он и от смущения побагровел.

И тогда Галка поцеловала его в губы. По-взрослому. Как в кино показывают. Да не в старом советском, а в современном французском. Галка видела такое недавно. Его чуть ли не ночью показывали. Мама не разрешила дочери смотреть, сказала, рано еще, и выставила из комнаты. Но Галка умудрилась щелку найти между дверью (старой, неровной) и косяком и увидеть запретный фильм, в котором ничего, кроме поцелуев, и не было интересного. Подумаешь, герои в кровати голыми лежали. Да мальчишки на переменках в такие карты играют, что учителя, если видят их, краснеют. А потом выясняют, кто в школу проносит порнографические картинки.

Поцелуй Коли и Галки был почти таким же, как во французском фильме. Только без последствий. То есть, нацеловавшись, они не отправились в постель, а взялись за руки и зашагали в парк, чтобы покататься там на качелях. Они были еще детьми, и даже глубокое взрослое чувство не сделало их старше! По крайней мере, пока…

Неизвестно, как бы закончился роман юных влюбленных. Быть может, именно так, как представлялось Галке в тот ноябрьский день. А скорее в старших классах они разбежались бы, ведь редко детские чувства трансформируются во взрослые. Но вполне возможно, что у Галки с Колей получилось бы именно так. Вот только погиб он в конце весны. Упал с крыши пятиэтажного дома. Случайно ли так получилось или столкнул кто, ни Галка, ни мама Коли так и не узнали. Но что не сам спрыгнул, как считала милиция, обе знали точно.

Женщины, маленькая и взрослая, осиротели. И плакали на погребении так, что у всех присутствующих сердца разрывались.

Галка после похорон в школу неделю не ходила. Не могла представить место рядом с собой пустым. Коля всегда сидел на соседнем стуле, потому что не болел никогда. Даже когда свирепствовал грипп, Корягин оставался здоровым и добрым. Насморка и того у него сроду не было. При таком мощном иммунитете ему бы жить и жить. Лет до ста…

Но не получилось!

Галка все же пошла в школу спустя семь дней. Но до этого всю неделю сидела в своей комнате, слушала Рому Жукова и плакала. Мама уже хотела психиатра вызывать, но дочь пришла в себя без его помощи. Однажды просто проснулась утром совершенно спокойной, поела, оделась и отправилась в школу.

Потом ей даже было стыдно за себя. Как быстро она отстрадала! Многие годы ее это мучило, пока она не прочла роман Ремарка «Триумфальная арка». Главная его героиня так описывала свое состояние: «Я была так несчастна – вся, полностью, – что через неделю мое горе иссякло. Несчастными были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я до того была полна горя, что мир для меня перестал существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем!»

Галка, прочтя эти строки, аж прослезилась. Как автор, тем более мужчина, мог так точно описать эмоции, которые она испытывала. Галка также была полна горя, и перестала его ощущать, когда оно, горе, излилось из нее и затопило собой весь окружающий мир.

С годами боль притупилась. Потом совсем прошла. Но Галка до сих пор вспоминает Колю и думает иногда о том, что было бы, не погибни он в подростковом возрасте. И приходила к выводу, что, как бы ни развивался их роман, ее жизнь сложилась бы иначе. Будь у Галки реальные отношения с Колей, пусть и не самые гармоничные, она никогда бы не погрязла в воображаемых с Русланом!

Она встала с кровати, взяла чашку. Чай остыл. И стал каким-то противным на вкус. Однако Галка все равно сделала несколько глотков, и тут в дверь позвонили. Наверняка это мама вернулась, ключи забыла.

Накинув поверх рубашки халат, Галка побежала открыть. Но, глянув на всякий случай в глазок, она удивленно ойкнула. За дверью стояла не мать, а сосед Влад Соловьев.

Галка быстро поправила халат, пригладила волосы, вытерла внутренние уголки глаз, в которых вечно что-то скапливалось, и только после этого распахнула дверь.

– Доброе утро, – поприветствовал ее визитер. – Не разбудил?

– Нет. Я давно встала.

Сказав это, Галка мысленно выругалась. Давно встала, а все в рубашке ночной ходит. Разве это достойно уважающей себя женщины?

– Вернее, проснулась давно, – начала оправдываться она. – Но лежала в кровати…

– Самочувствие не очень? После вчерашнего?

– Есть такое… И вы извините нас за вторжение.

– Ничего, – улыбнулся он. И снова Галку кольнула мысль: «Это он, Руслан!», но она от нее отмахнулась. А Влад продолжил: – Разрешите мне войти? Я хочу поговорить с вами. И обещаю не отнять у вас много времени.

– Конечно, заходите! – Галка посторонилась, впуская Влада.

Сегодня он выглядел не очень хорошо. Казался усталым, если не сказать, замученным. Под глазами мешки. Цвет лица землистый.

Влад разулся в прихожей. С его кроссовок ссыпалась засохшая глина, и он посмотрел на хозяйку виновато. Та улыбнулась. В их городишке грязь можно было найти где угодно. Поэтому все привыкли к тому, что к подошвам вечно прилипает всякая гадость.