Того, что случилось со мной этим летом, я никому не пожелаю. Кабби несколько недель меня уговаривал отправить ему фото без лифчика. Мне не хотелось, потому что он уж слишком на меня давил и потому что в памяти то и дело всплывало предупреждение Иэна: «Эдди, я хорошо его знаю. Я слышал, как он обсуждает девчонок. С ним лучше не связываться».

Но мы с Кабби встречались все лето. Разве это не означало, что теперь я знаю его лучше, чем Иэн? Что я могу ему доверять? Может, именно так пары переходят от тайных ночных встреч к совместным прогулкам по школьным коридорам? Почему бы не рискнуть?

И я рискнула. Хотя руки у меня дрожали, а голова гудела.

А через два дня Иэн приехал из футбольного лагеря и ворвался в мою комнату со слезами злости на глазах:

– Ты же знаешь, что сделал Кабби? Он всем показал твое фото. Почему ты меня не послушала?

Тогда я была так поражена, что не стала ни о чем расспрашивать. Но теперь мне было ясно, что именно произошло. Иэн увидел, как Кабби показывает мое фото всей команде, и бросился на него с кулаками. Ну конечно. Поэтому его и выгнали из команды. Я не хотела вовлекать в эту историю брата, не хотела портить ему жизнь, но что поделаешь: мы же семья. Хочешь или нет, а твои действия влияют на других. Я сделала глубокий вдох. Надо признаться Иэну, почему я его не послушала. Назвать настоящую причину. Он имеет право это знать.

Я услышала за спиной его шаги. Как и ожидалось.

– Эдди… – начал он, но я резко развернулась и не дала ему договорить:

– Знаешь, как тяжело быть твоей младшей сестрой?!

Он застыл и уставился на меня непонимающим взглядом:

– Ты о чем? Не считая этого лета, мы всегда были хорошими друзьями.

– Конечно. – Я покачала головой, собираясь с мыслями. Иэн опустился на скамейку рядом со мной. – Я имею в виду, что мне тяжело быть сестрой Иэна Беннетта.

Он быстро заморгал:

– Я не понимаю.

– Ты звезда нашей старшей школы. Звезда футбольной команды. Звезда среди других футбольных звезд. – Голос у меня дрогнул, и я сконцентрировалась на одной точке в океане. – Ты хорош во всем: в учебе, спорте, творчестве… И конечно, ты был прав по поводу Кабби. Совершенно прав. И в глубине души я всегда это знала.

Иэн запустил руку в волосы и растерянно на меня посмотрел:

– Тогда почему…

Я снова его перебила. Мне важно было, чтобы он меня выслушал.

– Иэн, я встречалась с Кабби ради того, чтобы хоть кто-то видел во мне именно меня, а не придаток к вам троим. – Я перевела дыхание. – Мне хотелось быть не просто Беннетт номер четыре. Не обычной посредственностью.

– Посредственностью? – удивился Иэн. – Почему ты со мной об этом не говорила?

– А зачем? Все и так мучительно очевидно. – Мимо проскакала довольная птица с картошкой фри в клюве. – Слушай, Иэн, мне жаль, что я отправила ту фотографию, но…

– Эй-эй, притормози. – Иэн вскинул руки в воздух. – Ты думаешь, что я злюсь на тебя из-за фотографии? – Он посмотрел мне прямо в глаза: – Эдди, дело не в этом. Ты имела полное право отправить это фото. Это же твое… тело.

Мы оба поморщились. Обычно братья и сестры о таком не разговаривают. По крайней мере, у нас в семье.

– Извини, – поспешно проговорил Иэн, заливаясь краской. – Надеюсь, ты понимаешь, что я сержусь не из-за этого. Ты не виновата, что фотографию увидела вся команда. Это Кабби поступил подло. – Он пнул камешек под ногами. – Я обиделся на тебя потому, что ты мне не поверила. Я знаю Кабби много лет. Я видел, каким он стал. И просто хотел тебя защитить.

Глаза у меня защипало от слез. Я уперлась локтями в колени. Ком в горле никак не хотел уходить.

– Иэн, мне так стыдно из-за футбола… – прошептала я.

Он медленно выдохнул.

– Ладно, признаюсь честно. Я не всерьез это сказал – там, в комнате. Просто разозлился и хотел тебя пристыдить.

Я вскинулась:

– То есть тебя не выгнали?

Он покачал головой:

– Нет, меня совершенно точно выгнали. Только ты в этом не виновата.

– Значит, это не из-за фото?

– Ну… – Иэн замялся. – Не совсем. На той стычке в раздевалке все не закончилось. У меня тогда как будто тормоза отказали. И выгнали меня, скорее, из-за остальных драк.

– Остальных? – переспросила я. – То есть их было несколько? Во сколько же драк ты ввязался?

– Точно не скажу, – уклончиво ответил Иэн. – Честно говоря, поначалу я вскипал как раз из-за глупых шуток, которые отпускали про тебя другие парни. А потом меня начали раздражать все игроки в нашей команде, и я срывался из-за любой мелочи. Тренер велел мне взять себя в руки, а потом… – Иэн выпрямился и расправил плечи: – Но это хорошо, что меня выгнали, ведь я ненавижу футбол. Всегда ненавидел. И вряд ли это изменится.

– Что?! – Я оторвала взгляд от океана. «Ненавидеть футбол» и «предпочитать футболу журналистику» – далеко не одно и то же. Он же не всерьез? Ведь Иэн такой одаренный! – То есть тебе не нравятся тренировки или…

Иэн помотал головой, и волосы упали ему на лицо.

– Нет, я терпеть не могу сам футбол. И все, что с ним связано. – Он посмотрел мне в глаза: – Тренировки, матчи, сборы, банкеты, форму… И то, как со мной носятся только из-за того, что я умею забивать голы. Все слишком далеко зашло. Как только стало ясно, что я отличный нападающий, на меня как будто повесили огромный ярлык с надписью «футболист», за которым никто не видел меня самого. Я должен был соответствовать стереотипу, который… совсем не для меня.

Мне даже в голову не приходило, что Иэну может не нравиться футбол. И вдруг все встало на свои места. Вот почему брат всегда так спешил уйти с тренировки, почему становился ворчливым перед матчами, почему старался избегать футбольной темы, на которой так настаивали окружающие… Все факты были у меня перед глазами.

– Иэн, я не знала. Наверное, тебе было…

– Тяжело?

– Тяжело, – повторила я. – Почему ты мне не сказал?

Он нахмурился:

– Не хотел тебя разочаровать. Все так радовались, когда я выходил на поле, и ты смотрела все мои игры… – Иэн вздохнул: – Я хотел быть как вы с Арчи и Уолтером. На поле вы будто становитесь сами собой. Вам так весело. А я никогда такого не ощущал.

– Но журналистика и Titletrack тебя увлекают с той же силой, как нас – футбол, да?

– Именно. Вот почему для меня так много значит эта поездка. Я хотел написать что-нибудь невероятное. Может, если бы меня позвали в крупный журнал, мама с папой не так сильно расстроились бы из-за футбола?

Я сжала губы, еле сдерживая улыбку:

– То есть и тебе надо кое-что рассказать родителям?

Иэн недовольно закряхтел, но потом тоже расплылся в улыбке: