– А ты, значит, позвонил в больницу? – отреагировал он. – Я же…

– Конечно, позвонил! И ничего хорошего не узнал. То есть, узнал, – запутался я, – что все очень плохо.

– Я так и думал, а ты надо мной смеялся, – непонятно высказался Арсений и, повернув ко мне голову, уставился на меня.

– Дорога там! – я аж вздрогнул, вспомнив вчерашнюю аварию. – Смотри лучше… что значит, я над тобой смеялся? Ты галлюцинируешь, что ли?

– Вовсе нет, – покачал он головой, вернувшейся в исходное положение. – Во всяком случае, вчера не галлюцинировал. Ты смеялся вместе с Сечкиным, когда я вас предупреждал об опасности, исходящей от Ктулху! С этим не шутят. Повторяю: магия плохо влияет на неокрепшие мозги, особенно не обремененные интеллектом.

Я вздохнул.

– Ты бы мог его остановить, чтобы он не садился пьяным за руль, – не очень уверенно сказал я Строганову, прекрасно осознавая, что во-первых, Сечкин бы не послушался, а во-вторых, я и сам должен был попробовать это сделать. – Как ты говорил мне? Непредотвращенное преступление – само по себе преступление.

– Чепуха, – отозвался Арсений. – Это судьба. Слава Богу, что он никого не задавил… ментовская тачка не в счет… нет, не судьба! Это расплата за его жизнь. А ты, если еще раз нарушишь мое приказание, будешь уволен. – добавил он противным голосом.

– А почему…

– Не надо засвечиваться лишний раз, – пояснил Строганов. – Его папаша может прознать про твой интерес и заподозрит тебя в чем-нибудь нехорошем.

– Чепуха, – процитировал я ему его же самого. – Паранойя. А куда мы едем? Где живет дочь олигарха?

– Недалеко от Репино. Хорошо быть дитем олигархов. – вздохнул он.

Мы ехали по Приморскому шоссе. С завидной регулярностью среди вырубленного леса проступали коттеджные поселки, огороженные заборами. Погода обещала быть замечательной – солнечной и радостной. Мне позвонили пациенты, я какое-то время провел за беседой с ними. Затем у Арсения заиграл телефон, он поставил на громкую связь.

– Добрый день, – сказал приятный мужской голос, показавшийся мне знакомым.

– Слушаю вас, Михаил Александрович! – тут же ответил Строганов, обладавший не только хорошей зрительной памятью, но и слуховой.

– Да, это я. Вы меня узнали? – чуть удивился наш новый знакомый. – Приятно. Вам удобно говорить? – вежливо поинтересовался он. (Арсений кивнул) – Я бы хотел нанять вас… как детектива… э-э… я помню, что вы работаете на Георгия, но ничего страшного здесь нет… дело, видите ли, тоже некоторым образом касается Маргариты, его дочки… моя советница, Наталья… помните, она сказала, что разговаривала с ней утром того дня…

(Арсений снова кивнул. Напомнить ему, что он не по скайпу говорит?)

– Так вот, я хотел бы знать, возможно ли… реально ли… узнать, о чем они говорили? – закончил он свою мысль. – Я понимаю, что записи разговора, вероятно, нет, но хотя бы тема, которую они обсуждали. Что скажете? Деньги, как вы понимаете, не имеют значения… – добавил он спокойным тоном.

– М-м-м, – изобразил глубокие размышления Арсений. – Я думаю, что это возможно…

(А я подумал, что после фразы о деньгах, которые не имеют значения, Строганов согласится записать разговор Путина с Трампом!)

– Но мне нужно знать, – продолжил Строганов, – почему это так важно для вас? Это раз. И два: почему вы подозреваете вашу советницу в причастности к исчезновению Маргариты?

– С чего вы взяли, что я ее подозреваю? – немного фальшиво, как мне показалось, изумился вежливый олигарх.

– Разве нет? – вопросом на вопрос ответил Арсений.

– Ну, не то, чтобы я подозревал, – замялся он, – но хотел бы убедиться, как вы говорите, в ее непричастности. Сейчас никому нельзя верить. Но процентов на девяносто я уверен в Наташе и не сомневаюсь в ее честности.

– А почему вы так в ней уверены? – продолжал наседать Арсений, а я подумал, что он любого может вывести из состояния равновесия.

– Слушайте, – терпение собеседника стало заканчиваться. – Вы сможете или…

– Сможем! – твердо ответил Строганов. – Выясним. Стопроцентно. А что насчет вашего интереса? Почему все-таки для вас это важно?

– Это пока закрытая информация для вас. – Михаил Александрович тоже мог быть твердым, как и Арсений. – Я более-менее уверен в своей советнице, но почему я должен доверять вам?

– Справедливо, – пробормотал Строганов. – А вы у Маргариты картины покупали, насколько я помню?

– Да, чего-то покупал… – неопределенно ответил он и добавил: – Только Наташа не должна догадываться, что я…

– Разумеется, – не слишком вежливо прервал нашего нового работодателя Арсений. – Как только мы выясним, я вам позвоню. Все будет сделано ювелирно и деликатно…

– А как вы будете узнавать… – начал было Михаил Александрович, но Строганов снова прервал его.

– Спрошу у Маргариты. А можно вопрос? У вас с Маргаритой был длительный роман? И когда это было? И кто мог об этом знать?

Было слышно, как Михаил Александрович закашлялся – вероятно, удивился по-настоящему. Я уставился на Арсения. Камень по кустам? Или логический вывод?

– Никто, – через некоторое время ответил олигарх. – Понимаю, что звучит неправдоподобно, но совершенно точно, никто о нас не знал. Роман, как вы говорите, был короткий, в прошлом году. Мы расстались друзьями. Собственно, также меня волнует и этот вопрос – не его ли обсуждала Наташа с ней по телефону?

– Я так и думал, – абсолютно спокойно и уверенно сообщил Строганов. – Мы выясним этот вопрос.

– Надеюсь! – вздохнул Михаил Александрович и добавил, причем тоже абсолютно спокойно и уверенно: – Суммы, которую я вам заплачу, независимо от того, узнаете вы или нет ответ на мой вопрос, должно хватить… Хватить на то, чтобы вы молчали обо мне и дочери Сердюкова. Вы меня понимаете?

– Конечно, – улыбнулся Строганов, – я вас услышал! А вы в шахматы не играете?

– Что? В шахматы? Не особенно. Предпочитаю другие игры.

* * *

Мы съехали с шоссе на какую-то небольшую дорогу.

– А как ты… – меня переполняло удивление и даже восхищение от неожиданных прозрений моего приятеля. – Сфантазировал?

– Я никогда не фантазирую, только логические выводы, только дедукция, только холистические рассуждения, только…

– Версия про инопланетян, – напомнил я ему.

– Так она же твоя! – возразил он. – Allora! Помнишь, он на нашей встрече с нотками ревности в голосе озвучил версию про причастность ее бойфренда? А потом замялся, когда я просил его сказать, что он думает про Маргариту. Это раз. Далее, что нашего нового клиента может связывать с девушкой, кроме любовных отношений? Бизнес? Вряд ли. Картины? Тоже как-то…не похож он на страстного коллекционера…Так что, это два. И наконец, чего он так взволновался по поводу этого разговора? Да потому что боится, что любовница, она же советница, его заподозрила и хотела выяснить все у Маргариты. Логично? Я бросил пробный камень и попал!