Переместил ладони ей на плечи и легонько сжал, сдерживая желание немедленно попробовать на вкус эти губы, которые мне во сне снились. Прижать ее к себе и не отпускать.

Лиля обхватила холодными ладонями мои запястья, а я понял, что боюсь. Боюсь, что она сейчас уйдет.

— Громов, не знаю, что ты там себе нафантазировал…

— Пельмешка, — только и смог выдавить я.

— Гений…

В груди сжалось, в штанах поднялась настоящая забастовка, в горле пересохло, а меня повело.

Наклонился, провел носом по ее щеке, вдыхая ее запах и снова улетая в космос. Лиля рвано выдохнула, задрожала и приоткрыла ротик.

Когда-нибудь эта упрямица признается себе и мне, что неравнодушна ко мне. И я ее добью, теперь точно.

Играть больше не хотелось. Хотелось чего-то большого, чистого и настоящего.

Потому что Лиля другая. Из другого теста. Не разовая девочка на одну ночь, а эксклюзив, который встречается раз в жизни.

И я буду последним придурком, если потеряю этот шанс.

Лиля повернула голову ко мне, выдохнула мне в щеку и вырубила мои тормоза к чертям собачьим.

Я поймал ее губы, переместил руку ей на шею и поцеловал. Так, как, наверное, еще никого не целовал. Скользнул языком в ротик, сплетаясь с ее и, кажется, снова с богом поздоровался.

Не бывает так! Или бывает?

Мозг отключился, а я с напором продолжал пробовать ее на вкус. Лиля уперлась ладошками мне в плечи и явно пыталась что-то сказать, но меня несло.

Я впечатал ее в свое тело так близко, как мог, продолжая целовать до искр из глаз. И она расслабилась. Выдохнула мне в губы и так ответила на поцелуй, что я чуть не кончил. Прямо на парковке возле парка. От поцелуя.

Она обняла меня за шею и тихо застонала, прогнулась, пока моя рука сама легла ей на бедро и прижала еще ближе.

Сладкая. Невыносимо сладкая.

Все, пельмешка, теперь у тебя есть свой личный карманный опер. Делай что хочешь, после такого поцелуя меня от тебя даже танк не оторвет.

И еще сильнее ее к себе прижал. В голове взрывались петарды, забастовка в штанах переросла в полномасштабный бунт, но мысли в голове кое-какие появились.

Больше всего на свете мне в тот момент хотелось снова закинуть ее на плечо, отнести к себе и довести до пика. И еще раз, а потом еще.

Но…

Чертово «но», после которого она точно решит, что я трепло и слова на ветер бросаю, а мне снова придется нарезать круги вокруг строптивого Цветочка.

Призвав всю свою силу воли, принципы и похерив последнюю нервную клетку, я все-таки оторвался от нее.

Герой хренов! Она была согласна, я по глазам видел. По тому, с какой страстью она мне отвечала. На, Громов, бери.

Но я хотел игры вдолгую, а не «здесь и сейчас». А для этого придется сжать зубы и потерпеть.

С трудом отдышался, чуть не взвыл от боли в особо возбужденных частях тела, прижался лбом к ее лбу и дышал. Со свистом. Словно марафон пробежал, километров тридцать без остановки в полном боевом обмундировании.

Чувствовал, как по лбу стекает капля пота, мышцы во всем теле напряглись, а перед глазами все мелькали красные круги.

Лиля прижалась ко мне, с трудом удерживаясь на ногах. Я чувствовал, как ослабли ее колени. Слышал, как колотилось сердце, а ее ладошка все еще лежала на моей шее.

— Никакого секса, Цветочек! — прохрипел я. — У меня подвиг, забыла?

Она точно забыла. Посмотрела на меня затуманенным взглядом голубых глаз и недовольно свела брови к переносице.

Нравлюсь я тебе, пельмешка. Не получается у тебя это скрывать.

— Какой подвиг? — пискнула она.

— Первый и единственный. Но для тебя теперь сколько угодно подвигов.

Я погладил пальцем ее скулу, кайфуя от ощущения ее кожи. Мягкой, бархатной. И в своих руках держать ее приятно было. Так, что выпускать не хотелось. Чувствовать ее прерывистое дыхание на своей коже. Тонуть в ее глазах, когда она возбуждена.

— Давай попробуем серьезно?

Давно я не робел, но тут как-то страшно стало.

— Серьезные отношения, — продолжил я, — настоящие. Вместе. Вдруг получится?

Она замялась. Напряглась.

— Ни с кем так не хотел, как с тобой. Чтоб все по-настоящему было, без игр. Давай, а? Знаю, что я не ангел и, наверное, не о таком ты мечтала, но переклинило меня на тебе, Лиль. Давай? Одна попытка.

Она прикрыла глаза, на лице пельмешки отразилась душевная борьба, пока я продолжал ласкать большим пальцем ее скулу, вдохнула и ответила:

— Одна попытка.

— Моя девочка…

Глава 36

Глава 36

Лиля

Я с трудом открыла глаза, не сразу сообразив, что мешало мне спать. Залезла под подушку, достала мобильный, глянула на экран и застонала.

Мы с Гением встречались уже четыре дня. И за это время я забыла про сон и покой, потому что этот хитрый лис как-то умудрялся занимать собой все мое время. Даже когда Громов был на работе, он то писал мне сообщения, то звонил в перерывах, то внезапно появлялся на пороге университета с цветами, вызывая нездоровые подозрения, что один из боксеров нарвался, ибо сдал наше расписание Евгению! Судя по хитрой моське Багрова — диверсант именно он!

— Алло, — сонно выдохнула я в трубку, потому что Гения в порывах дозвониться до меня было не остановить.

— Доброе утро, пельмешка, — устало, но до зубовного скрежета жизнерадостно пропел Чингачгук.

— Женя, я сплю, — простонала я.

— А я внизу тебя жду! — непреклонно отрезал он. — Только освободился и очень хочу с тобой позавтракать. Привыкай, будущий генеральный, у нас график ненормированный.

— Хам, — переворачиваясь на другой бок, решила я.

— Потомственный, в третьем поколении, — согласился со мной Гений. — Спускайся, я кофе купил, а тебе все равно через двадцать минут вставать в университет.

— Целых двадцать минут могла спать, — продолжала сонно бурчать я, но с кровати поднялась. — Жди.

— Цветочек, я тебя всю жизнь ждал и еще десять минут подожду!

Я сбросила вызов, открыла один глаз и побрела в ванную.

— Ты почему так рано проснулась? — вскинулся сидящий с чашкой кофе на диване папа.

— Лиля, завтрак! — заботливо выглянула из кухни мама.

Я махнула довольным, загорелым и отдохнувшим в отпуске родителям рукой и, наконец, дошла до