– Надеюсь, все будет не так уж плохо. В конце концов, мы не знаем, правдива ли эта легенда, – пробормотал мужчина, но он казался таким же напуганным, как и я.

Карен вздохнула.

– К сожалению, я не знаю, что делать дальше. Мы не сможем спасти Иггдрасиль без сердца, но мы, по крайней мере, сможем немного отсрочить его смерть. А вот и Мария Сигурдардоттир! – она кивнула в сторону улицы, где, помимо потрескивающего мотоцикла Марии, к деревянному дому приближались другие машины. – Мария основала гражданскую инициативу, к которой мы присоединились. Но она не знает, что мы эльфы, поэтому, пожалуйста, не говори ей об этом. Люди… большинство из них больше не верят в нас, а те, кто делает вид, что верят, как Мария, просто испугались бы. Лучше, если никто не узнает.

Тем временем Мария слезла с мотоцикла и подошла к пикапу, из которого мужчина с редеющими волосами и в кожаной куртке выгружал ящик. Вместе они занесли этот довольно тяжелый ящик в дом. Это была та коробка, которую я получила от Хакона. Когда она увидела меня, выражение ее лица стало скептическим.

– Все в порядке, – сказала Карен. – Девочка на нашей стороне. Наручники достали?

– С собой нет, – ответила Мария, – но мы с Йоном вчера ездили в Рейкьявик, и я купила немного. Надеюсь, что хватит.

Наручники? Я нахмурилась. Для чего им наручники?

– У Марии возникла идея организовать сидячую забастовку. Мы сейчас к этому готовимся, – смиренно сказал отец Хельге.

– Вы хотите приковать себя к дереву? – я была в шоке. Вчера я в шутку предлагала эту идею Гюнтеру! В конце концов, мы не можем сидеть вокруг дерева вечно.

– Да, – сказала Карен, которая выглядела не особо восторженной этой идеей. – Мы хотим отрепетировать возможную последовательность событий. Но сначала нужно поесть, – она взяла горшок с супом за ручки и отнесла к столу.

Мария пристально посмотрела на меня.

– Твоя мама знает, что ты с нами?

Я отрицательно покачала головой.

– Я думаю, это здорово, что ты на нашей стороне, – она так сильно хлопнула меня по плечу, что я чуть не упала. – Но если ты с нами, то не должна рассказывать маме о наших планах, – она посмотрела на меня так строго, что я даже не могла представить, что произойдет, если нарушить это обещание.

Я прокашлялась.

– Естественно. Я ничего не скажу. – Зачем я приехала сюда? Вместо того, чтобы вместе с Гюнтером обыскивать местный исторический музей в поисках информации о сердце бузины, теперь я была вовлечена в действие, которое не только было довольно странным, но и не особо эффективным. Не говоря уже о том, что мама не простила бы меня, если бы узнала, что я заключила союз с ее противниками.

Чуть позже я уже стояла у ствола могучего дерева, а Мария вытащила толстую железную цепь из другого ящика, чтобы приковать нас к дереву. Теперь я поняла, что было в мешке, который тогда ей принес почтальон Хакон. Другие мужчины и женщины сидели у наших ног, крепко скрестив руки. Некоторые прятались за другими деревьями. Их приковали наручниками к ветвям. Двое мужчин взяли на себя роль полицейских. Сначала они с силой взломали ряд сидений перед нами, а затем пытались спилить цепь, которую Мария обмотала вокруг моего живота.

– О нет, нет. Нужно сделать все гораздо лучше, – пробормотал толстый мужчина, сидевший на ветке над моей головой.

– Будет лучше, – решительно сказала Мария. – У нас есть еще немного времени, и мы спасем эльфийский мир, – ее взгляд устремился вдаль. К дереву подошел белокурый бородатый мужчина. Это был библиотекарь Лаурин. Теперь он снова был в оливково-зеленой куртке, которую дал мне в тот вечер, чтобы я не замерзла.

– Лаурин! Как хорошо, что ты пришел!

Лаурин не мог спокойно добраться до нас, так как его постоянно кто-то останавливал и отвлекал на разговор. Его появление здесь было сенсацией. Но Лиля упоминала, что он почти не появлялся в деревне и предпочитал оставаться в одиночестве.

– Что он здесь делает? – проворчал Хельге. Мда, похоже, он тот еще нытик.

Его отец, кажется, тоже был удивлен.

– Я скажу ему, что здесь ему не рады.

– Ты будешь молчать! – его жена расстегнула наручники и спрыгнула с дерева. – Мы должны радоваться, что он на нашей стороне. Чем нас больше – тем лучше.

Но не только Хельге и его отец смотрели на Лаурина с сомнением. Очевидно, его появление вызвало двоякую реакцию у всех.

Он шел в нашу сторону. Когда его взгляд встретился с моим, на его лице промелькнуло изумленное выражение.

– Если вам все еще нужны союзники, то я с вами, – сказал он матери Хельге.

Кажется, мое уважение потихоньку улетучивалось.

– Почему ты все-таки передумал? – спросила Карен.

– Кое-какие события заставили меня передумать, – ответил он. – Твоя мать знает, что ты здесь? – он задал мне тот же вопрос, что и Мария.

Я покачала головой.

– Нет, и я думаю, так даже лучше. Но это не из-за того, что здесь все о ней думают. Моя прямая обязанность – защитить маму, – внезапно я почувствовала подступающий к горлу ком. – Она не из тех безжалостных архитекторов, которые заинтересованы лишь в прибыли. Мама всегда говорила мне, что планы хорошего архитектора должны приспосабливаться к природе, а не наоборот, и она хотела поговорить с местным советом, чтобы сохранить дерево, но… – мне не дали договорить.

– Я знаю, – мягко сказал Лаурин, и хотя мне стало интересно, откуда он мог знать, в конце концов, он даже не знал маму лично, я все равно была рада его словам.

* * *

Когда все наконец-то начали расходиться, а для этого потребовалось несколько часов, я отправилась на поиски библиотекаря. Мне не удалось поговорить с ним один на один, так как меня все время приковывали наручниками к дереву. Теперь я действительно хотела узнать, почему он все-таки решил присоединиться.

Пока я бесцельно бродила по огромному саду, я случайно услышала разговор между родителями Хельге, которые сидели рядом друг с другом на скамейке.

– Это бесполезно, – сказал отец Хельге своей жене. – Я не могу поверить, что мы во все это ввязались, так еще и проводим все собрания у нас. Сидячая забастовка… – он издал презрительное шипение, но я была полностью с ним согласна. – Неудивительно, что большинство эльфов отказываются присоединяться к нам. Это так же бессмысленно, как и поступок нашего сына: сломать экскаватор – это огромный риск.

Так-так, звучит интересно! Значит, Хельге сказал своим родителям, что это он сломал экскаватор? Видимо, парень добивался славы за счет других. Сломанный экскаватор – это же дело рук Арона…

– Другие вообще ничего не предприняли, – сказала Карен. – А живую изгородь, которой мы обязаны девчонке, уже давно вырубили. Может быть, сидячая забастовка даст нам еще немного времени.