с Валентиной закончили переписывать содержимое прицепов и сидели в столовой, отпаивались горячим чаем.

– Ой, как хорошо, что не надо тебя искать, – обрадовалась Анжела, – мы тут бабушек привезли. Представляешь, бабульке семьдесят пять лет, пыталась окно в магазине разбить, мы, когда подъехали, так напугалась, извинялась долго. Еле успокоили, одна инвалид, другая ничего себе так, бодренькая. Там у них куры и утки, мы обещали всё сюда привезти.

– Ну, пошли знакомиться.– Встала я из-за стола, – куры и утки с гусями это хорошо.

Бабушек повезли сразу в посёлок, дом выбирать. А я думаю, их надо в доме с большим сараем поселить, раз они всю птицу сюда хотят перевезти.

– Женя, вон к тому дому вези бабулек,– указала я на небольшой домик рядом с нашим озером. Когда-то хозяин этого дома держал большое количество водоплавающей птицы, но ещё до пандемии продал всё и уехал. А новые хозяева так и не приехали сюда.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с ними. Две сухонькие старушки, одна в инвалидной коляске, другая действительно довольно бодрая.– Мне сказали, вы птицу свою сюда хотите, так вам этот дом подойдёт идеально, сейчас девчонки прибегут, печь помогут растопить, Вам, если, что нужно не стесняйтесь. Ой, забыла, меня Алёна зовут.

– Я Соня, а это моя родная сестра Люся. Спасибо вам огромное, одни мы остались, как жить и не представляем. Мясо то своё, а вот крупы и мука закончились. Гадали с Люсей, гадали, да вот решилась на воровство на старости лет, – и она расплакалась. – Чего господь оставил, всю семью прибрал, а нас старух жить оставил. Кому мы такие нужны?

– Не плачьте, все мы для чего-то остались на этом свете, вы, наверное, чтобы птицу разводить и нас этому научить. Всё будет хорошо, вы, когда сможете, пройдите вот по этой дорожке в столовую, возьмёте себе, что необходимо из продуктов домой. Горячую еду три раза в день вам приносить будут. Только об одном прошу, не стесняйтесь.

– Мать, ты чего плачешь-то? – Это подошёл Витальевич, – не плачь, прорвёмся, я вам в помощь приставлен, чем могу, помогу, не смотри, что без ноги, я ещё о-го-го.

Разместив бабулек и дав всем распоряжения, пошла назад в столовую, надо принять всё, что привезли.

– Санька, а куда гружёные машины поставили? –Спросила я придя в столовую.

– К ангару, в котором легковушки стоят. Подумал, машины и на улице постоят, а весь товар, что привезли, туда выгружать будем. Удобно.

– Молодец какой, – Обрадовалась я, – а я голову ломаю, куда всё складывать, а про тот ангар и не подумала. Здорово. Значит завтра с утра все туда.

– Нина Егоровна,– увидела я женщину, – к нам бабулек привезли, одна в инвалидном кресле, сюда ходить кушать не будут, распорядитесь, чтобы у них всегда была горячая еда.

– Слышала уже, – кивнула она, – сейчас Настю отправлю, а завтра сама схожу, познакомлюсь, представляю, чего они натерпелись. Это же всех своих детей и внуков похоронили, ужас. Одних не оставим, не переживай.

Да, сейчас их одних никак оставлять нельзя, забота старикам нужна, а тут ещё жизнь с ног на голову перевернулась. Молодым то тяжело перестроиться, а тут возраст, как умом не тронулись непонятно.

Уже собираясь идти на второй этаж, в дверях столовой столкнулась с Владом.

– Ох, – подхватил он меня, – ты слышала, что я тебя мысленно звал?

– Нет, а ты звал?

– Всю дорогу думал о тебе, очень хотел тебя именно здесь застать.

–В дверях? – Улыбнулась я.

– Ну, не совсем, пошли, – потянул меня Влад в библиотеку.

– Что-то случилось? – Обеспокоилась я

– Да, пошли, расскажу, – Влад закрыл дверь, – садись. В станице, банда. Дослушай, – не дал мне рта раскрыть он, – сейчас заехали к Вовану, глянуть, как дела с захоронением, а у него морда побита, Танька в слезах, Василий в расстроенных чувствах. В общем, примчались сопляки, как Василий сказал, Вовану в морду, Таньке пинка, у него в доме все клетки с перепелами на пол пошвыряли, перепелиные яйца ногами потоптали и приказали дань платить. Хоронить на кладбище запретили, дебилы, за каждую вырытую могилу цену установили. Проучить их нужно. За данью, они послезавтра обещали приехать. А я в часть заехал, с ребятами договорился. Мы завтра в станицу приедем и подождём мздоимцев. Так что я с утра на сутки, а то и двое.– Закончил рассказ Влад.

– Вот и чего людям мирно не живётся? Свобода! Делай что хочешь, нет, надо кого-то унизить, обидеть, убить. Чего сейчас-то не хватает? – Я тяжело вздохнула. – На ферме как дела?

– Там всё отлично. Серый такой схрон устроил, один оборону держать может, если не дай бог, что. Кое-где блоки поставили, да оружие им оставили на всех. Ребята ППСники к Серому в подчинение пошли, хоть и по званию старше. Теперь я спокоен за охрану фермы. Балу с ними связь ещё наладит и совсем хорошо будет. Ещё со станицей связь нужна, с фермой закончит и за станицу возьмётся. – Влад замолчал.

– Дальше, ну, что я всё клещами из тебя тянуть буду? Про Краснодар чего молчишь?

– А, забыл, – махнул рукой Влад, – Андрей Рябинин рассказывал. Они сами из Динской, услышали по радио, что в городе народ собирают, как и мы. Решили, что менты нужны всегда и везде, поехали туда. Оказывается, городу люди нужны не понятно зачем, всех собирают в первой краевой больнице и всё. В город нельзя, гулять только по территории, ни документов, ни кто, где работать хочет, ни профессии, вообще ничего не спрашивают. Солдаты по периметру охраняют. Зона.

– А зачем? Ели, что? – Удивилась я.

– С утра на весь день паёк выдавали, два куска хлеба, тушёнку иногда яблоко или морковь. Раз в неделю на этаж мешок сырой картошки. Вообще, у них сложилось впечатление, что ждали покупателя. Сбежать получилось, потому что солдат в охране мало стало. Мне Рыбак и сказал, что из них вертухаев сделали. Боевых офицеров в охрану поставили. Кто этим всем руководит, с головой не дружит.

–Я не поняла, какого покупателя, что продавать? – Мои мозги отказывались это понимать.

– Людей милая, людей. Мне всё больше и больше не нравится эта ситуация. И то, что нам не дадут мирно жить, я уверен.

– А может, ты накручиваешь себя? – Спросила я с надеждой, – может не всё так страшно? Сам же говоришь, что им показалось.

– Может быть, но лучше перестраховаться, поэтому с завтрашнего дня обучение стрельбе обязательно, ежедневно. Витальевич этим займётся. Поправится Соловьёв и он включится в процесс. Объявление за ужином сделаю сам. Всё новости все, теперь иди сюда, соскучился, сил нет. –