Но это было позже. Вернемся к событиям, имевшим место после поединка Холмса и Мориарти 4 мая 1891 года. Когда официальное следствие в Швейцарии завершилось, Уотсону оставалось только вернуться в Англию и попытаться кое-как наладить свою жизнью. Это было нелегко. Когда Уотсон спустя два года писал об этом, он все еще остро ощущал боль утраты.

Пытаясь заполнить эту огромную пустоту, он написал и опубликовал в следующие три года рассказы обо всех делах Холмса, в которых принимал участие, – с октября 1881 года (предположительная дата дела о «Постоянном пациенте») по июль 1889 года («Морской договор»), то есть за период почти в восемь лет. До этого времени он опубликовал всего два рассказа: «Этюд в багровых тонах» в декабре 1887 года и «Знак четырех» в феврале 1890 года. Я отсылаю читателей к хронологии, приведенной в шестой и десятой главах, где указаны даты всех первых публикаций. Рассказы о приключениях Холмса должны были утвердить литературную репутацию Уотсона и в Англии, и в Соединенных Штатах: некоторые из них были напечатаны в американских журналах «Харперз Уикли», «Кольерз Уикли» и «Макклюрз». Позже они вышли отдельными книгами: «Приключения Шерлока Холмса» в 1892 году и «Записки о Шерлоке Холмсе» в 1894 году. Однако радость от литературного признания была омрачена смертью Холмса, героя этих рассказов. Должно быть, у славы был горький привкус.

Хотя Уотсон, наверно, уже написал часть этих рассказов раньше, тем не менее это был огромный труд. Было охвачено двадцать три дела, включая «Глорию Скотт» и «Обряд дома Месгрейвов». Эти два расследования принадлежат к тому периоду, когда Холмс жил на Монтегю-стрит, – позже он рассказал о них Уотсону. В сумме в этих рассказах примерно 150 000 слов, что равно двум полновесным романам, в каждом из которых около 70 000 слов. Такая задача устрашила бы многих авторов, занимающихся только литературным трудом, у Уотсона же была еще и основная работа. Он был врачом общей практики с ограниченным досугом, от которого его порой отрывали срочные вызовы, и тогда он возвращался домой только через несколько часов.

Помимо того что Уотсон трудился над рассказами, ему еще приходилось разбираться с записями дел, которые копились годами. Поэтому неудивительно, что он ошибался в датах и других фактах, а иногда недостаточно тщательно вычитывал корректуру. Нет ничего странного и в том, что он отложил публикацию «Собаки Баскервилей» и «Долины страха» на много лет. «Собака Баскервилей» была опубликована в 1901–1902-м, а «Долина страха» – в 1914–1915-м, причем они выходили выпусками. У Уотсона просто не было времени написать об этих продолжительных и сложных расследованиях.

Уотсон, конечно, не нуждался в деньгах. К тому времени он был процветающим доктором с множеством пациентов. Необходимость писать была скорее эмоциональной, нежели финансовой. Работа над этими рассказами и их публикация занимали его ум и время, а также не давали тускнеть воспоминаниям о Холмсе. Для Уотсона это был своего рода памятник старому другу.

После «Морского договора», впервые напечатанного между октябрем и ноябрем 1893 года, Уотсон больше не собирался публиковать отчеты о расследованиях Холмса. Его не удовлетворяли эти рассказы, написанные, как он считал, «в бессвязной и совершенно неподходящей манере». Такое отношение, возможно, было вызвано критикой Холмса в адрес двух ранних литературных опытов Уотсона, а также его врожденной скромностью. Он не собирался публиковать рассказ о последней роковой схватке Холмса с Мориарти у Рейхенбахского водопада, так как эти трагические события были еще слишком свежи в памяти. Однако Уотсона вынудил это сделать полковник Джеймс Мориарти, младший брат профессора, который написал три письма в газеты (о которых уже было упомянуто), пытаясь защитить репутацию покойного брата. В последнем из этих писем настолько сильно искажались факты, что Уотсон, который всегда был ярым сторонником истины, был вынужден опубликовать верную версию событий. Этот рассказ под названием «Последнее дело Холмса» вышел в декабре 1893 года, спустя два с половиной года после предполагаемой смерти Холмса и всего через месяц после публикации «Морского договора» – рассказа, который, согласно намерениям Уотсона, должен был стать последним.

Возможно, Уотсон писал и публиковал эти рассказы, пытаясь смягчить боль от другой потери: примерно в это время умерла его жена Мэри. Точная дата ее смерти неизвестна, но это произошло между апрелем 1891 года и мартом 1894-го. Не в характере Уотсона подробно описывать свою личную жизнь, а тем более открыто выражать свое горе. Он только мимоходом упоминает свою «печальную утрату» – традиционная фраза, которая вряд ли дает представление о его тяжелых переживаниях.

Они прожили вместе всего три года, и, хотя у них не было детей, это был счастливый брак. Сердечная и любящая, Мэри Уотсон поддерживала мужа в трудные месяцы в Паддингтоне, когда он налаживал практику. Она активно поощряла его дружбу с Холмсом, тогда как другая женщина на ее месте могла бы возражать. Мэри без единой жалобы переносила долгие часы одиночества, на которые обречена жена врача общей практики. Не роптала она, и когда Уотсон проводил часть своего недолгого досуга, который мог бы провести с ней, в обществе Холмса. Когда она умерла, горе Уотсона было огромным.

Причина смерти Мэри неизвестна. Она была еще молодой женщиной: в 1891 году ей было всего тридцать лет. Предположение, что она умерла при родах, не лишено оснований. Это была частая причина смерти женщин в викторианскую эпоху. Правда, в опубликованных рассказах нет подтверждения такой точки зрения. Согласно другой теории, она страдала туберкулезом, и якобы по этой причине Уотсон так спешил вернуться в гостиницу «Англия», чтобы оказать помощь соотечественнице, умиравшей от той же болезни. Однако маловероятно, что миссис Уотсон умерла от туберкулеза. В то время это была серьезная болезнь, приводившая к роковым последствиям. Тогда не было вакцины для профилактики туберкулеза и антибиотиков для его лечения. Единственным средством считались покой и свежий воздух. И вот Уотсон отправляется с Холмсом на континент, а миссис Уотсон нет дома, так как она уехала погостить у знакомых. Но если она была больна туберкулезом, такого просто не могло быть. Уотсон не разрешил бы ей ехать, да и сам не горел бы желанием сопровождать Холмса за границу, зная, что у жены смертельное заболевание. Как врач он, конечно, поставил бы ей диагноз.

Теории о дате смерти миссис Уотсон так же гипотетичны, как и о ее причине. Но если она умерла в 1891 году, вскоре после гибели Холмса, то эта двойная потеря могла подстегнуть Уотсона, и он начал писать эти двадцать три рассказа, чтобы заполнить долгие одинокие вечера вдовца. Холмс заметил позже: «Работа – лучшее противоядие от горя, дорогой Уотсон».

Чем занимался в эти три года Холмс, можно примерно представить на основании того, что он впоследствии рассказал Уотсону. Правда, в его рассказе есть много пробелов, и некоторые из них можно заполнить только на основании догадок.

Ускользнув от полковника Морана, он добрался через горы либо в Изельтвальд, либо в Гриндельвальд (до обоих пунктов было примерно десять миль – расстояние, которое, по утверждению Холмса, он преодолел). Оттуда он направился во Флоренцию, куда прибыл неделю спустя. Время, которое заняло у Холмса это путешествие, свидетельствует о том, что часть пути он проделал пешком.