Без хакерши мы бы, наверное, справились — по ней давно утилизатор плакал, но живой она оказалась гораздо полезнее. И штурмовик вычистила от всякой дряни, и настроила системы так, что они начали работать гораздо лучше, и вообще вела себя примерно и тихо. Так что с наказаниями я решил повременить до момента, когда наше положение определится. Один на один, возможно, у Чесси были бы шансы, но не против троих — советник Доушем, когда меня начнут убивать, наверняка сохранит нейтралитет, ну если только советом поможет, и то неизвестно ещё кому.

Возможно, моя неудавшаяся убийца догадывалась, что я думаю о ней, потому что внезапно перестала шевелить руками, закрыла глаза и замерла.

— Связь восстановилась.

— Что? — Йолана мгновенно проснулась.

— Вот эта штука, — Чесси достала из нагрудного кармана пластину, повертела перед нами, — та самая, которая разблокировала защиту истребителя на базе чужих. И сейчас она начала работать как ретранслятор, смотрите.

Хакерша приложила пластину к панели, и через секунду модуль анализа ИИ взорвался сообщениями. Пакеты данных шли по всей звёздной системе, почти все они были закрытыми, и расшифровать их ИИ не мог, но были и открытые.

Над кругом появилась голограмма, два человека стояли вместе, положив друг другу руки на плечи. Одного из них мы с Илли хорошо знали, а второго, оказывается, хорошо знал Зан.

— Адмирал Ливси, — ткнул он пальцем в высокого представительного мужчину с пышной шевелюрой. — Отец лейтенанта, которого советник Доушем прихлопнула.

Советник криво усмехнулась.

Второй, генерал Арджан, сильно изменился со времени нашей последней встречи. И плечи расправились, и огонёк в глазах зажёгся, и побрякушек на кителе стало намного больше.

— Жители галактики, — проникновенно говорил он, голос завораживал, он был похож на тот, которым мне учебная капсула рассказывала о сказочной жизни под властью чужих, — в наше пространство вторгся враг, у которого нет традиций и принципов, который готов истребить всех людей только из-за того, что мы не такие, как он. Настала пора забыть старые обиды и разногласия, объединиться, и дать отпор наглым пришельцам. Мы смогли это сделать на планете, сможем сделать это в пустоте.

Генерал распинался минут десять. Он рассказывал, как тяжело приходилось тем, кого чужие согнали на поверхность, как люди проходили через исправительные лагеря, как отважные лидеры смогли собрать вокруг себя бойцов и учёных, и нашли у пришельцев слабое место. Уничтожили проклятые чёрные купола, отобрали своё оружие, и теперь готовы и дальше сражаться, чтобы очистить систему от чёрной нечисти.

— Вот сволочь, — отреагировала Илли.

— И что теперь, расскажем всем, кто он такой?

— Нам никто не поверит, — спокойно сказал Зан. — Смотрите, Ливси, похоже, на его стороне. Говорит, что базы мятежников на планете заняты имперскими войсками. А на этих базах не одни идиоты сидят, есть и разумные люди, которые ни за что бы не пошли на поводу у этого надутого хигга.

— С генералом понятно, — я внутренне содрогнулся, вспомнив, как маленький злобный хигг жевал моё ухо, прогнал запись до того момента, как адмирал сказал своё веское слово, приказав всем имперцам слушаться новое командование, — а что с ударной группой?

— Я должна добраться до адмирала, — твёрдо сказала Илли, — это сейчас гораздо важнее, чем искать хозяина Матца. И вообще, в разборки лордов лучше не влезать, если этот человек и вправду из Круга поддержки Совета Кольца независимых планет, и для чего-то вырастил клона мятежного лорда, то такое начнётся, где перепадёт и правым, и виноватым. Аокхаган — мятежник, но когда выяснится, что ситуация угрожает самому статусу владетеля, весь Совет лордов выступит в поддержку. И тогда нас ждёт ещё и война с Кольцом независимых. Служба порядка должна знать об этой угрозе.

— Мы не можем разделяться, — Йолана потянулась к пищевому автомату, достала пластиковый кружок с горкой мерзкой еды, — если ты хочешь добраться до ударной группы, она сейчас находится в соседнем сегменте системы рядом со станцией, которую только начинали осваивать, когда мы на планету попали. Неизвестно, что там твориться, и кто эту станцию занял, к тому же лететь до неё не меньше десяти дней, это при том, что мы и так на максимуме идём, чужие в каждую минуту могут отреагировать.

— Хорошо, — сдалась советник, — доберёмся до станции, а там я уже найду, как связаться со своими.

— Если ты позволишь, мы доберёмся, — Зан обратился ко мне. — Дурацкая ситуация, я теперь всегда должен спрашивать твоего разрешения, если собираюсь оказаться дальше какого-то предела. Что-то во мне выталкивает эти слова. Так и должно быть?

— Мне откуда знать, сам напросился, — идея отослать Зана подальше была просто превосходной. — Да, ты так и должен сделать — отправиться к Ливси и там уже действовать по обстоятельствам. И можешь не торопиться, я как-нибудь сам справлюсь.

Внутри меня запротестовал паразит.

— Некоторое время, непродолжительное, — поправился я, и Маня довольно утих. Похоже, все эти вассальные традиции контролируются зародышами, иначе чего бы он так возбудился.

Зан благодарно кивнул.

Станция встретила нас отсутствием защитных барьеров и свободным доступом в док, поняв это, Йолана облегчённо вздохнула, и я — тоже. Жители Союза окраинных планет, население которого на восемьдесят процентов состояло из синтов, отличались повышенной степенью пофигизма, значит, именно они на этой станции и обосновались. Наш штурмовик пролетел на полной скорости в ста тысячах километров астероида, и начал нарезать спираль, включив торможение, и стараясь не врезаться в один из тысяч кораблей, которые захламляли подступы к станции. По открытому каналу Йолане посыпались советы, что ей лучше делать, когда голова закружится. Самым популярным было — наблевать на остальных членов экипажа, и это при том, что голова у синтов не кружилась практически никогда, да и рвотного рефлекса не было.

Синт-пилот не осталась в долгу, перебранка между центром управления станцией и нашим штурмовиком продолжалась те пятнадцать минут, что мы замедлялись с двух тысяч до одной, и в док мы влетели в отличном настроении, нашли в том хаосе, который в нём царил, свободное местечко, и отправили туда штурмовик, а сами через шлюз перешли в основную конструкцию, сооружённую внутри астероида.

О том, что творилось внутри, лучше всего говорила надпись на общем, плавающая в воздухе сразу после перехода через шлюз — «Вы покидаете безопасную зону». Станция мятежников была рассчитана на сотни тысяч бойцов, но мне показалось, что здесь народу было гораздо больше. По переходам сновали люди разной степени изменённости, они явно были в хорошем настроении — слышались смех, ругательства и звуки ударов. ИИ работал, несмотря ни на что, нам на коммы упала схема с обозначением доступных зон, единственным, куда проход был запрещён, являлся кусочек станции с системами жизнеобеспечения и управления, всё остальное было открыто.

— Вы идите, развлекитесь, — скомандовала Йолана, — я пока схожу к командиру этого борделя, посмотрю, что там творится, а потом вас найду. Ни во что не ввязывайтесь, если сломаете синту шею, его починят за несколько минут, а вам в капсулах не меньше недели лежать.