Однако телефонное сообщение секретаря не касалось проблемы семьи и брака. Стареющий жених снова жаловался на жену карлика Дипу, испытывая к ней постоянную неприязнь, аналогичную чувствам официанта мистера Сетны. Почему медицинские секретари всегда жестоки к тем людям, которые ищут у него приема? Доктор не раз замечал это. Неужели такая агрессивность исходит из их внутреннего желания уберечь всех докторов от бесцельной траты времени?

На этот раз секретарь оказался прав: Дипа действительно всегда отнимала у него много времени. Теперь она звонила, чтобы договориться об утреннем приеме бежавшей из борделя девочки-проститутки. Жена карлика обратилась к нему еще до того, как Вайнод убедил Даруваллу осмотреть это новое пополнение на конюшне мистера Гарга. Ранджит описал пациентку, как женщину, у которой, по ее словам, нет костей. Несомненно, в разговоре с ним Дипа употребляла цирковой жаргон, назвав девочку «бескостной».

Секретарь демонстрировал свое негодование по поводу слов Дипы, описывавшей девочку-проститутку как «ребенка, сделанного из пластика». Закончил он свое сообщение злобным замечанием: «Пациентка является очередной медицинской сенсацией и, без сомнения, девственна».

Второе сообщение от Вайнода уже устарело — по-видимому, карлик позвонил в то время, когда Фарук сидел в Дамском саду клуба Дакуорт. Информация предназначалась Инспектору Дхару.

— Наш любимый Инспектор, — слушал Фарук голос Вайнода, — говорит мне, что он будет спать сегодня ночью на вашем балконе. Сейчас я просто езжу по городу, чтобы убить время. Если у Инспектора изменятся планы и он захочет найти меня, то он знает номера телефонов в отеле «Тадж Махал» и «Оберой» и может оставить для меня весточку. У меня поздно ночью будут клиенты из «Мокрого кабаре», но в это время вы уже будете спать. Утром я заеду за вами как обычно. Между прочим, сейчас я читаю журнал, в котором написано обо мне!

Вайнод читал только журналы о кино, где иногда видел себя на фотографиях открывающим дверь машины для кинозвезды Инспектора Дхара. На двери машины «Амбассадор» красный круг с буквой «Т» внутри обозначал такси. Кроме того, видна была надпись компании «ВАЙНОД'С БЛЮ НИЛ, ЛТД», часть букв которой иногда не удавалось прочесть. Фарук предпо-лагал, что карлик сознательно убрал из названия слово «ГРЕЙТ» (большой), оставив только «Голубой Нил».

Дхар единственный из кинознаменитостей пользовался машиной карлика, потому Вайнод очень ценил эти случайные фотографии с любимым Инспектором. Уже много лет бывший клоун лелеял надежду, что коллеги последуют примеру Инспектора Дхара, однако они не хотели пользоваться машинами класса «люкс», ни Димпл Кападия, ни Джая Прада, ни Пуджа Беди, Пуджа Бхат, Чинки Панди, Санни Деол, Мадхури Диксит, Мун Мун Сен. Вероятно, они считали, что не следует видеть их в машине с «личным шофером-убийцей» Инспектора Дхара.

Вайнод курсировал между отелями «Оберой» и «Тадж», поскольку он любил подбирать здесь поздних ночных клиентов. Швейцары отелей знали карлика и хорошо к нему относились, поскольку во время приездов Дхара в Бомбей актер одновременно останавливался в этих двух отелях. Так он добивался отличного обслуживания: и «Оберой» и «Тадж», соревнуясь за клиента, стремились перещеголять друг друга в предоставлении актеру наибольшей уединенности. Местные детективы были строги со всеми искателями автографов или желающими поглазеть на знаменитость. Тем, кто не мог назвать постоянно менявшегося пароля, отвечали, что актер в отеле не останавливался.

Говоря об «убивании времени», Вайнод подразумевал под этим случайных клиентов. Обычно на него «клевали» туристы у выхода из обоих отелей. Карлик предлагал иностранцам отвезти их в хороший ресторан или по нужному адресу. Наметанным глазом он сразу замечал тех туристов, которые уже прошли через его обслуживание и больше не испытывали такого желания.

Дарувалла понимал, что карлику не свести концы с концами, если он будет возить только его и Дхара. Более частым клиентом был у него мистер Гарг. Фарук уже знал о привычке карлика просить, чтобы ему оставили «весточку». Вайнод использовал имя кинозвезды, чтобы повысить свой авторитет у швейцаров отелей. Было очень неловко звонить швейцарам, но только так Вайнод мог получать вызов. В Бомбее не существовало сотовой связи, не было и радиотелефонов в такси, что огорчало не только карлика, но и всех частных владельцев таксомоторов. Шоферы использовали пейджеры. Это был сигнал, что нужно позвонить по известному им номеру, однако карлик этим устройством не пользовался.

— Предпочитаю немножко подождать, — говорил Вайнод, подразумевая тем самым, что он ждет дня, когда его предприятие заимеет телефоны сотовой связи.

Если Фарук или Джон Д хотели вызвать карлика, они оставляли для него информацию у швейцаров отелей. Однако существовала еще одна причина, почему1 Вайнод не хотел появляться в доме доктора без вызова. В подъезде отсутствовал телефон, а карлик не хотел выглядеть слугой и подниматься вверх по лестнице, что было для него сущим мучением. Отстаивая его права в комитете жильцов дома, доктор делал упор на то, что карлик является калекой, а таким людям нельзя подниматься по лестнице. В ответ комитет жильцов заявил, что не следует нанимать калек в слуги. Тогда Дарувалла привел другой довод: Вайнод является независимым бизнесменом и не служит никому, поскольку владеет таксомоторной компанией. Однако комитет жильцов имел твердое мнение: шофер — это тот же слуга.

Не подчиняясь абсурдным правилам, Фарук сказал Вайноду, что приходя к ним, он все равно должен пользоваться лифтом до шестого этажа, запрещенным для слуг. Однако, даже поздно ночью, когда Вайнод стоял в подъезде и ждал лифт, все собаки жильцов первого этажа, которых развелось неисчислимое множество, отзывались на его присутствие злобным лаем. Доктор не верил заявлениям карлика, утверждавшего, что собаки ненавидят карликов, однако не мог найти этому другого объяснения: все они просыпались и устраивали целый концерт, когда карлик появлялся в подъезде.

Поэтому для Вайнода и представляла такую насущную необходимость договоренность о точном времени вызова такси для доктора и Дхара. Карлик ждал их в машине на обочине дороги или в близлежащей аллее и не входил в подъезд дома. Так сохранялось равновесие его тонкой экосистемы — и собаки, и комитет жильцов не имели основания для беспокойства.

Правда, дрова в костер недовольства неизменно подбрасывало происхождение Даруваллы, поскольку он являлся сыном великого человека, которого убили столь драматично, что об этом стало широко известно. Доктору не добавило популярности ни то, что он, живя за границей, содержал квартиру, в которой жили его слуги, ни то, что сам он не появлялся там годами. Многие его открыто за это презирали.

Домашних собак Фарук ненавидел не только потому, что они осуществляли дискриминацию по отношению к карликам. Сумасшедший лай раздражал доктора своей полной иррациональностью, а любое необъяснимое явление напоминало Фаруку обо всем, что он не понимал в Индии. Не мог понять.

Этим утром, стоя на веранде, он услышал, как молится его сосед с нижнего этажа. Доктор Малик Абдул Азиз был примерным слугой Всемогущего Аллаха. Когда Дхар спал на веранде, он говорил Фа руку, насколько сладостно просыпаться под молитвы Азиза.