Из камер дальше по коридору доносилось блеянье. Роуленд заглянул в некоторые и узнал овец, коз и других животных. И снова висел список: муравьеды, зориллы, агути, панголины, туры, капибары, винторогие козлы, олени-мунтжаки, цепохвостыё медведи, пекари, гривистые бараны, куланы.

В конце коридора послышались рычание и злобный рев. Двери в той зоне были расположены дальше друг от друга, а сами камеры были намного больше. В некоторых находились тигры, леопарды и гепарды. В самой последней камере сидели четыре льва, которые рычали друг на друга, потому что в этот момент их кормили. Сторожа (защищенные решеткой, закрывавшей клетку) с помощью деревянных шестов, покрытых отметинами зубов, проталкивали здоровые куски сырого мяса через отверстия. Эти двое, мужчина и женщина, были одеты в темные комбинезоны. У женщины были черные волосы, заколотые сзади в пучок. Мужчина увидел, что вошел Роуленд, и кивнул ему.

Это был Уилл Драммонд. На корабле времени даром не теряли и сразу нашли ему работу.

Людей на борту «Потерянного счастья» кормили после наступления темноты. К этому времени корабль уже покинул спокойные грязные воды реки, и началась океанская зыбь. Качка разбудила Роуленда, который уже задремал. Он понял, что неплохо бы поесть, и отправился в кают-компанию, где уже обедал экипаж, не стоявший в тот момент на вахте. Они почти не обратили на Роуленда никакого внимания. За угловым столиком сидели Уилл Драммонд и женщина, которая была вместе с ним у клеток. Уилл увидел Роуленда и опять кивнул ему. Роуленд воспринял это как приглашение сесть, хотя видел, что они уже почти доели. Они по-прежнему были одеты в комбинезоны, как будто еще не закончили работу.

Роуленд представился женщине.

– Очень приятно, – сухо ответила та, но своего имени не сказала.

У нее было узкое лицо и высокие скулы. Роуленд подумал бы, что ей около двадцати пяти, – если бы не странные морщинки в уголках ее холодных зеленых глаз.

Пока Роуленд ждал, когда ему принесут еду, женщина и Уилл продолжали ужинать. Наконец она доела и положила вилку и нож на стол.

– Вы любите животных? – спросила она Роуленда очень серьезным тоном.

Роуленд удивился вопросу.

– Я их уважаю, – ответил он.

Выражение ее зеленых глаз не изменилось, но у Роуленда возникло ощущение, что она довольна его ответом.

– Это единственные честные создания на всей планете, – сказала женщина. – Для нас большая честь с ними общаться.

В этот момент дневальный принес Роуленду еду. Уилл как раз доел, и дневальный унес их тарелки. Женщина встала, Уилл тоже.

– Нам нужно возвращаться к работе, – сказала она, и они вышли.

Следующим вечером Роуленд пошел ужинать немного раньше и снова застал их. На этот раз она протянула ему маленькую худую руку.

– Меня зовут Ева Соррентино, – сказала она. Роуленд спросил, почему она стала работать с животными.

– Они для зоопарков, – сказала она.

Роуленд удивился, помня то, что Ева говорила накануне вечером.

– Нет ли противоречия в том, – спросил Роуленд, – что вы очень уважаете животных и при этом ловите их для зоопарков?

Уилл Драммонд, который до этого момента сосредоточенно ел, поднял глаза. Он тоже внимательно слушал. Ева решительно покачала головой.

– Мой отец говорил, что это последняя надежда зверей на выживание, – сказала она. – Он считал, что не пройдет и сотни лет, как единственные образцы большинства видов сохранятся только в зоопарках.

Ее отец, объяснила Ева, принадлежал к итальянской семье, которая почти сто лет занималась поставками животных в зоопарки. Отец женился на англичанке и перевел свой бизнес в Англию, где и родилась Ева. Он привил ей любовь к животным, за что она ему будет всегда благодарна.

– Бедный папа, – сказала она, грустно качая головой.

– А что с ним? – спросил Роуленд.

– Он умер, – ответила она.

– Он был одним из тех, кто умер в прошлом рейсе? – догадался Роуленд.

– Да, – ответила она, и начала рассказывать о злополучном странствии «Потерянного счастья».

Группа североамериканских зоопарков решила расширить свою коллекцию африканских животных и наняла Альфредо Соррентино руководителем экспедиции в Западную Африку. Ева упросила его взять ее с собой.

Он согласился. Неохотно. Почему – Ева поняла за Три месяца невзгод.

Африка оказалась совсем не тем раем, который Ева представляла себе по книгам. С того момента, как ее нога ступила на эту землю, начались страдания. Хотя Ева носила брюки и рубашки с длинными рукавами так же, как и мужчины в экспедиции, москиты, осы и прочие жалящие твари, казалось, искали именно ее. Одну конкретную неделю каждый месяц все кровососы кружились над Евой и превращали ее жизнь в кошмар.

Дальше дела пошли еще хуже: едва они начали ловить животных, как Ева слегла с такой сильной малярией, что ей казалось – ее кости разлетятся на куски от лихорадочной дрожи. Альфредо, которому очень хотелось закончить работу, оставил дочь выздоравливать в деревне дружественного племени беноло.

– Не пей сырую воду, – сказал он. – Помни о гвинейском черве!

Ева видела, как некоторые дети беноло, зараженные этой гадостью, пытаются вытащить глистов из живота, наматывая их на палочку. Поэтому она заверила отца, что будет очень осторожной и восстановит силы.

Но жизнь Евы в деревне оказалась не такой спокойной, как хотелось. Женщины беноло заходили к ней в любое время дня, чтобы поглазеть на нее и потрогать ее белую кожу и странную одежду. Когда она шла в кусты рядом с хижиной, чтобы очистить кишечник, поглазеть собиралось все племя. Но, несмотря на все это, Еве стало лучше. Она чувствовала себя уже сносно, когда намного раньше, чем предполагалось, команда Альфредо вышла из джунглей с необходимым количеством зверей, пойманных за рекордное время.

После нескольких дней отдыха Альфредо нанял пятьдесят мужчин беноло, чтобы они помогли перевезти животных. Люди погрузили зверей в бамбуковых клетках на связанные пары долбленок и повезли их к устью реки.

Еву сразу переправили на «Потерянное счастье», где она могла жить относительно комфортно, пока остальные выполняли самую сложную работу. Корабль стоял на глубине в полумиле от берега, за границами зоны прилива, и животных надо было перевезти на судно. Три дня Ева смотрела, как люди беноло переправляют зверей по волнам и поднимают на корабль. Это была утомительная и опасная работа. Учитывая все обстоятельства, операция прошла очень хорошо.

Единственный несчастный случай произошел в последний день: клетку с семью обезьянами-капуцинами унесло прибоем; при этом утонуло двое гребцов.

В тот вечер вождь беноло и его шаман приплыли на корабль, чтобы поговорить с Альфредо. Ева наблюдала, как они стоят на палубе; их племенные татуировки и звериные шкуры странно смотрелись на фоне механических лебедок и морских приборов, сооруженных на заводах другого мира и другой эпохи. Двое беноло какое-то время возбужденно поговорили с Альфредо, потом соскользнули вниз по швартову в каноэ и направились к берегу.