– Ничего не понимаю, – схватившись за голову, простонала Элен Моррис. – Если у нас нет комплекта, то где мы после этого окажемся? Скажи мне, Норм, ты уверен, что там мы будем вместе?

– Какая разница? – пожал плечами Сэм Риган.

– Смотрите все на меня! – громко проговорил Барни.

Все удивленно посмотрели в его сторону.

– Вот я положил Чу-Зи в рот. Видите? Вот я начинаю жевать. – Сердце его готово было выскочить из груди.

«О боже! – подумал он. – Как же я все это вынесу!»

– Ну и что с того? – усмехнулся Тод Моррис. – Тоже решил немного полетать? Тебе слабо – ты у нас не Элдрич!

Теперь Чу-Зи жевали уже все семеро. Барни вздохнул и закрыл глаза.

Когда он открыл их, то увидел склонившуюся над ним жену.

– Ответь мне толком, – говорила она, – тебе второй «Манхэттен» смешивать или нет? Ведь надо сначала лед приготовить…

– Эмили, – прошептал Барни.

– Да, мой дорогой, – женщина горько улыбнулась. – Каждый раз, когда ты называешь меня по имени, я готовлюсь получить очередную порцию нотаций. Ну давай, говори, что тебе не понравилось на сей раз. – Она уселась на кушетку и небрежным жестом пригладила свою роскошную мексиканскую юбку, которую Барни когда-то подарил ей на Рождество. – Говори, я теперь ко всему готова.

– Никаких нотаций читать не собираюсь!

«Неужели я действительно такой зануда?» – подумал Барни про себя. Он с трудом поднялся с дивана, но тут же понял, что передвигаться самостоятельно не способен, – он был вдребезги пьян.

Эмили смерила его насмешливым взглядом.

– Вон оно в чем дело. Ты опять нарезался!

Нарезался. Последний раз Барни слышал это выражение в бытность свою студентом. Так уже давно никто не говорил. Никто, кроме Эмили.

– Милая… Милая, сейчас говорят «набрался». Понимаешь? Набрался!

Потом Барни каким-то чудом добрался до кухни. Он точно знал: в буфете должно остаться спиртное.

– Набрался так набрался – вздохнула Эмили. Вид при этом у нее был печальный. – Барни – добавила она – ты бы не пил столько, а? Конечно, во всем виновата только я… Ты пьешь потому, что я такая… Потому что я тебе не подхожу, вот! – Она стала поглаживать правую бровь, движение это было у нее чем-то вроде нервного тика.

– Ты здесь ни при чем, – буркнул он в ответ. – Просто я слишком многого хочу.

«Меня приучили быть требовательным к другим, – подумал он, – я подхожу ко всем со своей меркой. Мне кажется, что человек должен владеть собой, собой и своими чувствами».

«Но ведь Эмили не просто женщина, – размышлял Барни, – как ни крути, а все-таки художник. Какая, в конце концов, разница-живописец, прикладник… Все одно, богема. Во-во, точно… Богема. Жить так, как живут все художники, и при этом быть совершенно бесталанным».

Барни принялся готовить коктейль, решив на сей раз обойтись безо льда – просто бурбон и содовая.

– Что на тебя опять нашло? – спросила Эмили. – Зачем ты меня мучаешь?

– Шла бы ты куда подальше!

– А вот и не пойду, не дождешься! Никуда я от тебя не уйду, понял? – Она горестно заломила руки. – Неужели ты не можешь относиться ко мне хоть немного иначе? Мало того, что я сама из-за своих недостатков страдаю, так ты еще норовишь меня носом в них ткнуть!

– Я рад бы их не замечать, да не могу. Ты ведь ничего не доводишь до конца. Все время какие-то безумные планы – то одно, то другое – и что в результате? Вот, например… – Барни махнул рукой. Что толку с этих разговоров? Перевоспитывать Эмили уже поздно. Такое ощущение, что ей, кроме дурацкого гончарного круга и красок, ничего не нужно. Был бы в этом хоть какой-то толк, а так…

Время летело стремительно. Мир, в котором существовали Лео Булеро и сотрудники Отдела прогнозов, так же стремительно рос и мужал. Сам же Барни топтался на месте…

«Никогда мне не стать консультантом Нью-Йорка. Я так и буду торчать в этом богом забытом Детройте.

Хорошо бы возглавить нью-йоркское отделение, вот тогда я был бы счастлив. Что у меня есть, кроме работы? Ничего, ровным счетом ничего. Работать в полную силу и занимать соответственное положение – вот что важно. Все прочее – чушь».

– Я ухожу. – Барни поставил стакан на стол, пошатываясь, добрался до прихожей и снял с вешалки плащ.

– Надеюсь, ты вернешься не поздно? – Эмили проводила его до самой двери.

Барни покачал головой. Какой кошмар, вот уже целых два года они живут в этом жутком доме. Доме номер 11139584.

– Как получится, – буркнул он в ответ и открыл дверь.

В коридоре кто-то стоял. Высокий седой человек с непомерно большими стальными зубами, с неподвижными, лишенными зрачков глазами-щелями, с поблескивающей металлической кистью…

– Привет, Майерсон! – гость сверкнул железной улыбкой.

– Палмер Элдрич, – пробормотал Барни и, повернувшись к Эмили, добавил: – Его фотографии появляются в газетах каждый день! Это самый знаменитый промышленник планеты! – И в тот же миг Барни посетило странное чувство – ему вдруг стало казаться, что все это когда-то уже происходило с ним. Окончательно смутившись, он спросил: – Неужели вы пришли ко мне?

– Вы позволите мне поговорить с вашим супругом? – обратился Элдрич к Эмили. Та кивнула и послушно прикрыла за Барни дверь. Улыбка тут же исчезла с лица Элдрича. Он зло зашептал:

– Майерсон, вы как-то странно распоряжаетесь своим временем. Зачем вы полезли в прошлое? Не стоило давать вам Чу-Зи. Честно говоря, таких извращенцев, как вы, я еще не встречал! У вас осталось совсем немного времени. Через десять минут я отправлю вас назад, в ваш Чумной Барак. Если вы чего-то действительно хотите, то решайтесь побыстрее, слышите!

– Что такое Чу-Зи? – еле слышно спросил Барни.

Металлический кулак со страшной силой ударил Барни в грудь, и он полетел куда-то в кромешную тьму.

Барни хотел закричать, но вдруг сообразил, что никуда не летит, а наоборот – лежит. Лежит на спине… В голове звенит, виски ломит… Он открыл глаза. Комната, в которой он находился, совершенно ему незнакома.

«Я попал в чужую квартиру! Лег в чужую постель, натянул чужую пижаму…»

Барни повернул голову и увидел рядом с собой молоденькую девицу с белыми, как хлопок, волосами.

– Я опоздал, – захрипел Барни чужим голосом.

– Нет, милый, – прошептала девица, не открывая глаз. – Успокойся. От моего дома до нашей работы минут пятнадцать езды. – Зевнув, она открыла глаза и, заметив его тревогу, улыбнулась. – Каждое утро ты говоришь одно и то же. Лучше пошел бы приготовил нам кофе. Без чего не могу, так это без кофе.

– Нет проблем. – Барни тут же выбрался из-под одеяла.

– Зайчик ты мой, – сказала девица насмешливо. – Всего-то ты пугаешься. То из-за меня волнуешься, то на службу боишься опоздать… И все бегаешь, и бегаешь…