Сейчас ситуация подходила под определение «экстренная», и Маша решала ее, звонила, умоляла, упрашивала, ругалась, но все-таки добилась результата, впрочем, как и всегда. Зато с меню на праздничный обед все было в порядке. С детскими развлечениями и конкурсами тоже. Спортивные команды завершали тренировки, интеллектуальная викторина была практически готова, запаздывали лишь призы. Но в общем и целом все было под контролем, вот только о том, что она сегодня так и не поела, Маша вспомнила ближе к шести часам вечера.

От кофе в желудке уже образовалась небольшая дырка, и Маша с отвращением посмотрела на стоящую в углу кабинета кофеварку. После того как отношения с Марьяной испортились, девушка больше не поила ее кофе, бегать к общему кофе-автомату, стоящему на первом этаже заводоуправления, было далеко, и Маша привыкла было обходиться без кофе, пока Гордон Барнз не притащил ей отдельную кофеварку. Где он ее взял, для Маши было сущей загадкой, но спрашивать она не стала, за возможность пить кофе в любое время была благодарна и потому не выражала неудовольствия, когда Гордон забегал к ней, чтобы выпить кофе вместе с ней.

Сейчас кофе не хотелось. Хотелось кусок мягкой булки, желательно горбушку, а на ней кусок докторской колбасы и соленый огурец. А еще хотелось котлету. Вкусную домашнюю котлету из трех видов фарша – говяжьего, свиного и индюшачьего. Так всегда вертела котлеты бабушка, правда, в Машином детстве индюшачьего фарша не было и в помине, и бабушка крутила в мясорубке куриные грудки, а выросшая Маша заменила курицу на индюшку и фарш покупала уже готовый, в супермаркете, не заморачиваясь сбором и последующим мытьем мясорубки. Она тяжело вздохнула, поскольку котлеты не было. Впрочем, как и булки с колбасой.

В очередной раз зазвонил мобильник, и Маша, не глядя, нажала на кнопку, перебирая гору бумаг на столе.

– Алло.

– Машка, тут на вашем заводе дурдом, а не система, – затарахтел в трубке голос Лили. – Нет, ну, я все понимаю, режимный объект, но как-то пройти к тебе мне надо!

– Лиль, ты чего, на завод приехала? – не поняла Маша. – А зачем? Случилось чего?

– Листопад, голову включи! Вот если бы у меня что-то случилось, я бы первым делом поехала искать тебя на нефтеперегонном заводе, да? Я тебе еду привезла. Мне Валерия Сергеевна поручила тебя покормить. Ты ж там голодная небось.

– Небось, – согласилась Маша. – Только я все равно не понимаю.

– Ой, Маш, ну что тут непонятного. – Лиля, похоже, начала сердиться. – Я приезжала в город, мне нужно было к ребятам в следственное управление заскочить ненадолго. Лавра с обеда домой приехала, чтобы меня с Надюшкой подменить, и велела мне завезти тебе еду. Я котлет накрутила. По рецепту Елизаветы Андреевны. С тремя видами фарша и сухим молоком. Объеденье, а не котлеты. Вот и решили мы с Лаврой, что твой тающий на глазах организм нужно покормить. Котлеты будешь?

– Буду, – радостно засмеялась Маша. – Лилька, вот вы с Валерией Сергеевной – лучшее, что есть в моей жизни. Я тут сижу, про котлеты думаю, и тут ты звонишь. С котлетами. Как в сказке, честное слово.

– Плохо, Листопад, – серьезно сообщила Лиля. – Это очень плохо, что мы с моей свекровью – лучшее, что есть в твоей жизни. Я вот, к примеру, тебя тоже очень сильно люблю, но лучшее в моей жизни – это Серега, Федька, Степка, Матвей и Надюшка. Поняла, в каком направлении нужно работать, непутевая ты моя? И вообще, ты за котлетами выйдешь или как? Меня к тебе не пускают, а если гора не идет к Магомету, то что?

– Магомет идет к котлетам. Иду я, иду!

Маша вскочила со стула, накинула шубку и радостно побежала вниз. Что бы ни говорила Лиля, а она была счастлива, что у нее такая замечательная подруга и не менее замечательная начальница.

На проходной действительно ходила взад-вперед слегка рассерженная Лиля, в руках которой был довольно объемный пакет, из чего Маша поняла, что одними котлетами точно не обошлось.

– Тут еще банка с маринованными огурчиками, хлеб, бутылка домашнего яблочного сока и колбаска порезанная. Поешь обязательно. Поняла? – строго спросила Лиля.

– Поняла, – сказала Маша и вдруг захохотала во все горло от обуревавшего ее счастья.

– Машка, ты какая-то не такая, – сообщила ей внимательно разглядывающая ее Лиля.

– Что значит – не такая?

– А то и значит! Ты себя в последнее время в зеркало видела? Потухшая вся ходила, понурая. А сейчас глаза блестят и даже щеки немного круглее стали. Уже не такая доходяга, как в последний раз, когда я тебя видела.

– А это меня Дэниел кормит, – снова рассмеялась Маша. – Ты представляешь, я каждый вечер приползаю домой, выжатая как лимон, а у меня ужин под салфеточкой.

– Ой, Листопад. – Лиля прищурилась. – Сдается мне, что он в тебя влюблен, англичанин этот. Иначе с чего бы вдруг такая филантропия? Эй, а ты чего покраснела? Машка, было что? Колись давай. Мне же интересно!

– Было, – страшным шепотом сообщила пунцовая Маша, нервно оглядываясь, не слышит ли охранник. Но тому явно не было до них с подругой никакого дела. – Ой, Лиль, я потом тебе обязательно все расскажу, сейчас некогда. Но да, было. И ты знаешь, он – потрясающий.

– Ну если сама Мария Листопад говорит о мужчине, что он потрясающий, значит, он действительно явление, – засмеялась Лиля. – Но если серьезно, то, Машка, я очень-очень за тебя рада. Мне страшновато, конечно, потому что, зная тебя, с твоей горячностью и умением все доводить до фанатизма, ты можешь влюбиться так, что потом я от тебя ошметки собирать буду, но раз в жизни и это тоже надо. Так что лети на огонь, девочка моя! Будем надеяться, что твой потрясающий англичанин не окажется подлецом.

– Ну что ты, Лилька, – возмутилась Маша. – Он знаешь какой? Он мне билеты на спектакль Джуда Лоу купил. Мы с ним в Амстердам едем.

– Когда?

– Не скоро, в июне. Но он сам, втайне от меня, все организовал. И билеты, и самолет, и отель. Понимаешь, он выполнил мое самое заветное желание, устроил мне сюрприз. Вот, смотри, я тебе покажу.

Маша начала тыкать в телефон, чтобы показать Лиле фотографии билетов на спектакль, которые щелкнула вчера, чтобы иметь при себе и периодически смотреть, уверяя себя, что это все – не глупая шутка.

– Вот, смотри, смотри!

Она наконец-то открыла нужные фотографии, провела пальцем по экрану, показывая одну, вторую, билеты на спектакль, билеты на самолет, бронь на отель. Мелькнула предыдущая фотография, зачем-то сделанная Машей у входа в офисное здание, в котором располагалось ее агентство. На ней Виктор Смирнов разговаривал с неизвестным ей молодым человеком. Она дернула пальцем, чтобы вернуться обратно к билетам в Амстердам.

– А ну постой, – велела ей Лиля. – Верни обратно. Это кто? Тот мужик, с которым твоя маман в ресторане была?

– Ну да. Я его вчера случайно увидела и зачем-то щелкнула. Лиль, ты знаешь, я сегодня ночью проснулась и вдруг подумала, что он может быть моим отцом. Представляешь, ужас какой!