Он чувствовал себя Карабасом-Барабасом, чья охота на золотой ключик завершилась успешно, и теперь осталось только отпереть волшебную дверцу, скрывающую вход в сокровищницу. Выбрать безопасный момент, протянуть руку, забрать то, что обеспечивало безбедную старость в любой стране мира, и тихо исчезнуть. Таков был его план. Исчезнуть насовсем. Уехать навсегда из этой проклятой страны. Скрыться от всех, в том числе и от женщины, присутствие которой в своей жизни он, пожалуй, больше не считал обременительным. Женщина ему нравилась.

В ней было то, что он больше всего ценил в женщинах – стиль и порода. Она была изящной, с тонкими чертами лица, длинными нервными пальцами и узкими запястьями, на которых позвякивали браслеты. Очень сексуально.

Иногда ему казалось, что в его будущей жизни, которая начнется, когда он выполнит то, за что взялся, ей тоже найдется место. В конце концов, нельзя же вечно быть одному. После недавнего развода он жил как перекати-поле, иногда даже не запоминая имена женщин, с которыми проводил ночи. В конце концов, секс – это не повод для знакомства. Даже самому себе он не хотел признаваться в том, что устал от такой жизни.

Ему хотелось покоя, кофе по утрам, желательно в постели, неспешных разговоров обо всем на свете, совместных прогулок по парку, когда можно бездумно идти вперед, загребая ногами упавшие листья, и не надо никуда спешить. Ему хотелось, ложась в постель, не доказывать свою мужественность (с возрастом это превращалось пока не в насущную, но уже неотвратимую проблему), а откинуться на прохладные подушки, перебирать пальцами шелковистые женские волосы и вместе смотреть какой-нибудь серьезный фильм, который потом можно обсудить.

Да, с этой женщиной, в отличие от молоденьких курочек, которыми он злоупотреблял в последнее время, действительно можно было разговаривать. Она была умная и тонкая, образованная и начитанная, а главное, она понимала его с полувзгляда и с полужеста. Такое чувство, что она обладала способностью проникать в его голову и удобно устраиваться там, читая мысли.

Иногда он думал о том, что брать ее с собой в будущую жизнь – это глупость и безумие. Что он обязан полностью отряхнуть прах прошлого и начать заново, с чистого листа. В той новой, богатой, беспечной жизни он станет желанным подарком для любой женщины, самой умной, самой красивой, самой безупречной. Так зачем же ему эта… Но она входила в комнату, поворачивала голову, и он снова начинал сомневаться в своей способности теперь жить без нее. Впрочем, для того, чтобы принять решение о ее судьбе, еще было время. Главное – доделать дело.

Он был уверен, что придуманный им план безупречен. Конечно, он знал о существовании конкурента, который искал то же самое, что и он сам. Но он был уверен, что успеет раньше. Конкурент казался хлипковатым на вид, рафинированный интеллигентишка, проклятый английский аристократ. Существование аристократии, получающей все блага без труда, исключительно по праву рождения, бесило его, поднявшегося с самых низов благодаря нечеловеческому упорству и неразборчивости в методах. Аристократов он презирал и ненавидел.

Он снова сунул руку в карман и прикоснулся к лежавшему там ключу. Металлический холод побежал по пальцам, заставив его вздрогнуть. Нервное напряжение, в котором он не признавался даже сам себе, не отпускало. Слишком многое было поставлено на карту. Пожалуй, на кону стояла жизнь.

Он снова погладил ключ, пытаясь возвратить покинувшее его спокойствие. Ему было нелегко добыть его, стать полноправным владельцем. Но он сделал это, а значит, сделает и все остальное. Он знал, где лежит то, что ему нужно. И знал, что через два дня сможет наконец-то без помех это забрать. Он глянул на перекидной календарь, стоявший у него на рабочем столе. Да, послезавтра агентство, где работает Мария Листопад, проводит грандиозное мероприятие на нефтеперегонном заводе.

Интересно, сколько отхватила владелица агентства? Рафик Аббасов не производил впечатления скупого человека, а масштаб празднования был таким грандиозным, что о нем говорила половина города. Впрочем, по большому счету маржа агентства была ему неинтересна. Его интересовало только то, что во время праздника в квартире Марии Листопад совершенно точно никого не будет, а это значит, что именно тогда он наконец и достигнет цели.

На другом конце города другой мужчина точно так же сидел за столом своего рабочего кабинета и грел в ладони блестящий ключ, способный открыть тяжелую бронированную дверь. Ему было нелегко его раздобыть, но он справился, и теперь оставалось лишь дождаться удобного случая, чтобы провернуть всю операцию и завладеть сокровищем, которое грезилось ему в тяжелых ночных снах.

Как выбрать время, когда в квартире никого не будет? Пожалуй, удобнее всего было бы сделать это через два дня, когда владелица квартиры окажется на своем дурацком празднике. Конечно, он тоже должен там быть. Сам вызвался помочь ей в организации этого идиотского действа, но он сможет что-нибудь придумать. Он был в этом уверен. Откладывать больше нельзя. Нужно забрать все и исчезнуть.

Бездействие выматывало его, заставляя терять выдержку. Волнами накатывало отчаяние, что он не справится, не сможет, не выдержит, уронит ту дружелюбную маску, которая, казалось, приклеилась к его физиономии, покажет свое истинное лицо, полное ненависти и презрения к этим ужасным людям, которые его окружают. Все здесь было ему чужим. Он устал. Он хотел домой, но не мог уехать, не доведя начатое до конца. Ничего. Осталось чуть-чуть. Осталось совсем недолго.

Третий мужчина сидел перед своим рабочим столом и смотрел на лежащий перед ним ключ, который недавно украл. Он пытался попасть в квартиру, как и тогда, в первый раз, воспользовавшись отмычкой. Но у него ничего не получилось, потому что эта сука поменяла дверь, и никакая отмычка не могла взять добротный английский замок, словно насмехавшийся над ним и всеми его тщетными попытками.

Он уже почти опустил руки, но судьба сжалилась над ним, позволила стать свидетелем разговора, из которого он узнал, что сука хранит комплект запасных ключей на работе. Он чудом не попался, когда воровал этот ключ. Еще минута-другая, и его, пожалуй, застукали бы с поличным, чего нельзя было допустить ни в коем случае. Но нет, пронесло. А все потому, что он фартовый. Он подбросил ключ на ладони, прикидывая, когда можно будет им воспользоваться. Скорее всего послезавтра. Да, послезавтра. По укоренившейся дурной, но полезной привычке он подслушивал все разговоры вокруг, а потому знал, что послезавтра в квартире никого не будет.

Решено. Все произойдет послезавтра.

* * *

Как Маша ни старалась, а домой удалось попасть только в половине одиннадцатого. Она была уверена, что Дэниел, если еще и не спит, то уже точно уединился в своей, то есть бабушкиной, комнате, и была немало удивлена, обнаружив его забравшимся с ногами на диван в гостиной и внимательно изучающим что-то на экране ноутбука.

Он был так увлечен, что даже не услышал шума открывающейся двери. Лишь когда Маша подошла практически вплотную к дивану, он оторвал взгляд от экрана и повернул голову в ее сторону. В глазах его мелькнуло какое-то непонятное выражение, то ли тревога, то ли волнение, Маша не успела разобрать, потому что он тут же широко улыбнулся, захлопнул крышку и поднялся ей навстречу: