Сара замерла, поднеся к губам чашку с чаем. Затем, неуверенно отпив, она поставила ее назад на блюдце и обратила все свое внимание на леди Ньюбери.

– Можете говорить все, что желаете, – уверила ее Сара, – и можете быть совершенно откровенны. Обещаю не обижаться… если только вы не станете называть меня сельскохозяйственным животным. С этим я, скорее всего, не соглашусь.

– Понимаю, почему вы ему нравитесь, – заметила леди Ньюбери с веселым огоньком в глазах. – У вас прекрасное чувство юмора.

– Еще я исключительно искусна в гонках с яйцом на ложке.

Леди Ньюбери рассмеялась.

– Я поверю, когда сама увижу это. Наверное, следует поговорить с леди Данкастер, чтобы устроить такие состязания.

– Полагаю, это было бы невероятно весело. Тем более если посвятить день этому и другим соревнованиям: бегу в мешках, метанию обручей… ловле яблок[13]. Победителям можно будет вручить призы.

Такая идея показалась Саре столь увлекательной, что она едва сдерживала свое воодушевление. Как же прекрасно было отвлечься от действительности играми и развлечениями!

– Значит, решено, – объявила леди Ньюбери, взяв печенье тонкими пальцами. – Но вообще-то я не ради этого разыскала вас.

Она откусила кусочек печенья, а Сара, одолеваемая любопытством, расправила плечи и подбодрила ее:

– Прошу, продолжайте.

Склонившись к ней, леди Ньюбери заговорила приглушенным голосом, едва ли не шепотом:

– Если не возражаете, я бы хотела узнать о вашем отношении к мистеру Денисону.

Хотя тон ее и был доброжелательным, Сара не могла не уловить в нем определенную резкость. Ее бросило в жар, а в руках возникла дрожь. Такого рода прямоты девушка совершенно не ожидала.

– Прошу прощения, – сказала она прерывающимся голосом, – но это слишком личный вопрос.

– Именно так, – согласилась леди Ньюбери. Она глядела на Сару с нескрываемым любопытством. – Будьте уверены: единственная причина, по которой я вас расспрашиваю, – это забота о моем брате. Он говорил, ему нравится бывать с вами, что весьма необычно для него, поскольку никогда раньше никто за ним не замечал, чтобы он благоволил хоть к какой-то молодой леди.

– И что вы этим хотите сказать? – Сердце мисс Эндовер гулко забилось в груди.

– А разве это не очевидно, леди Сара? Спенсеру необходимо жениться, и единственная женщина, к которой он проявляет интерес, – это вы. Но, вместо того чтобы способствовать развитию ваших с ним отношений, вы поощряете мистера Денисона к ухаживанию, объявляя, что он тот, за кого вы выйдете замуж, хотя его положение существенно ниже вашего.

Глубоко вздохнув, Сара с болью в сердце закрыла глаза. Неужели это все рассказал своей сестре лорд Спенсер? Должно быть, так.

– Ваш брат осведомлен о причинах этого, – промолвила она.

– Вы хотели сказать, он знает о заинтересованности вашего отца в лошадях мистера Денисона?

Сара безрадостно кивнула.

– Надо полагать, ваш отец мог бы попросту купить интересующих его лошадей у мистера Денисона.

– Мое замужество сделает приобретение не столь затратным на первых порах, обещая в будущем более существенные прибыли.

– Прошу прощения, – сказала леди Ньюбери, – я не знала, что ваше семейство испытывает материальные затруднения. Однако если дело только в этом, то мне позиция вашего отца представляется еще менее понятной. – Она сделала небольшую паузу, прежде чем продолжить: – Если проблема состоит в вашем приданом, то, я уверена, Спенсер сумеет убедить вашего отца в том, что оно вовсе не требуется и что он обеспечит вас всем необходимым.

Большинство людей сочли бы разговор о финансовых делах вульгарным. На беду мисс Эндовер леди Ньюбери была не из их числа, и чем больше она говорила, чем больше обосновывала свою точку зрения, тем более виноватой чувствовала себя Сара.

– Дело не в этом, – вдруг выпалила она, не в силах и дальше сдерживать себя. – Я имею в виду, дело не только в лошадях.

Леди Ньюбери замолчала, невыносимо долгие секунды пристально глядя на Сару. Наконец выражение ее лица смягчилось добротой.

– Какие бы трудности ни тяготили вас, не сомневайтесь, я сохраню все в тайне, если вы того желаете. Я знаю, каково это – быть одинокой, и насколько нужна в таком случае дружеская поддержка.

Порывисто вздохнув, Сара попыталась улыбнуться.

– Благодарю вас, миледи, я…

– Прошу вас, зовите меня Хлоей.

– Тогда вы зовите меня Сарой.

– Почту за честь, – сказала Хлоя.

Устоять перед возможностью с кем-нибудь разделить хотя бы часть своих горестей было трудно.

– Вы обещаете, что не скажете ни слова брату из того, что услышите от меня?

– Даю вам слово, – заверила ее Хлоя со всей серьезностью.

Собравшись с духом, Сара огляделась по сторонам, опасаясь, как бы никто не услышал того, что она собиралась сказать. Вокруг никого не было настолько близко, чтобы разобрать ее шепот, и она начала:

– То, что мистера Денисона для меня подыскали родители, правда. Это брак по расчету, брак, вступить в который я обязана, хотя и не по одной той причине, что я назвала лорду Спенсеру.

Леди Ньюбери смотрела на Сару с возросшим вниманием, однако без тревоги. Чуть склонив голову, она после недолгой паузы спросила:

– Тогда почему?

– Подробности сообщить я вам не могу, – вымолвила Сара, понимая, что уже и так открыла слишком много. – Скажу точнее, я вам их не сообщу. Судьба всей моей семьи, будущее моих сестер зависит от моего молчания. Боже мой, да если бы вы узнали… вы бы сочли меня недостойной внимания вашего брата.

– Но вы не производите впечатления человека с дурными наклонностями, скорее, того, кто, совершив лишь единожды неблагоразумный поступок, всю оставшуюся жизнь казнит себя за него. Что касается моего брата, леди Сара, он хороший человек и, безусловно, заслуживает достойной пары. Но, согласитесь, он заслуживает также возможности сделать взвешенный выбор.

Сара кивнула, не представляя, куда может завести такой разговор. После всего, что она сказала, леди Ньюбери едва ли могла относиться к ней положительно.

Хлоя нахмурила лоб, будто обдумывая что-то, а затем продолжила:

– Но как он может это сделать, не зная всех обстоятельств?

Сара откинулась на спинку стула. Сердце девушки тревожно сжалось и… ее объял неодолимый страх. Она чувствовала себя так, будто леди Ньюбери придвинула ее стул к краю обрыва и продолжала подталкивать к пропасти. Боже праведный, ее вот-вот поглотит бездна!