— Мы прибудем сразу же за остальными, не беспокойся, — ответил он и наклонился поправить прозрачную ткань на ее плечах.

— Ты нервничаешь. Успокойся. Ты восхитительно выглядишь. Никто и не узнает, что ты здесь, поэтому расслабься и наслаждайся моментом.

— Успокойся? Я еду ночью одна с мужчиной, который все время пытается меня соблазнить, прошу прощения, убедить переспать с ним. На мне чужие драгоценные камни и золото стоимостью в целое состояние. Великолепный наряд, который по непонятной причине кажется мне неприличным, и ты просишь меня успокоиться?

Эш сел рядом с ней. Филлида напряглась, но сиденье было слишком узким и не позволяло отодвинуться подальше. Через тонкую шелковую ткань его бедро прожигало Филлиду как клеймо.

— Когда я займусь с тобой любовью, нам будет не до сна, — пробормотал он мурлыкающим голосом. — Я обещаю. Эта одежда кажется тебе неприличной, потому что в ней ты лучше чувствуешь свое тело и лучше понимаешь, чего оно хочет. Что касается украшений, я буду защищать и их и тебя.

— А кто будет защищать меня от тебя? — Она пыталась скрыть дрожь в голосе.

— Никто. — Эш приподнял ее и усадил к себе на колени. Его руки сомкнулись на ее талии. — Я хочу тебя, Филлида. Хочу освободить твое тело от этих шелков и накрыть своим. — Филлида громко вдохнула, когда он нашел чувствительный угол между шеей и плечом и языком начат вкрадчиво подбираться к мягкой коже под ухом. — Я хочу любить тебя, пока ты не попросишь пощады.

Они ехали в карете по улицам Мэйфер. Эш никоим образом не мог выполнить свои угрозы или обещания. Правда, Филлида и сама хотела его. Застонав, она запустила пальцы в его волосы, удерживая голову, будто испугавшись, что эта сладкая пытка вот-вот прекратится.

Эш сказал что-то на незнакомом языке, Филлида почувствовала его горячее дыхание, затем его губы коснулись ее губ, и она выгнулась ему навстречу, грудь в узкой чоли жаждала прикосновений, очертания сосков, не прикрытых ни корсетом, ни сорочкой, проступили сквозь шелковую ткань.

— Эш. О, Эш, да.

Филлида не знала точно, на что она соглашается, чего просит. Если это и есть сумасшествие, ей все равно, потому что сегодня они оба потеряли рассудок.

Карета резко остановилась. Это вернуло Филлиду к реальности и разбудило здравый смысл.

— То есть нет! — воскликнула она и спешно сползла с колен Эша, позабыв о чувстве собственного достоинства, которое должна демонстрировать каждая леди.

— Безусловно. Здесь совсем не время и не место, — согласился он.

— Это… — Увидев родных Эша, ожидавших у кареты, Филлида потеряла дар речи. Она поспешно нацепила маску на лицо, пока Эш выходил из кареты, а когда он протянул ей руку, спустилась с замершей улыбкой.

Их компания уже начала привлекать всеобщее внимание. То тут, то там Филлида слышала, как кто-то шепотом произносил фамилию Элдонстоун, видела в глазах гостей, собравшихся на пороге, интерес или одобрение и чувствовала себя настолько расслабленной, насколько могла себе позволить женщина, чье сердце колотилось с безумной скоростью, а колени подкашивались.

Если бы это случилось не во время непродолжительной поездки, а в любом другом месте, она бы не смогла устоять перед его напором. «О, да будь же откровенной сама с собой. Ты не можешь сваливать всю вину на него. Ты хочешь его, у тебя просто-напросто не хватает сил сопротивляться этому». Существует ли вероятность, что рано или поздно ее чувства преодолеют страхи и сомнения? И как она сможет ему отказать?

Зал был уже заполнен людьми. Шум, смешение ароматов, запахов и цвета словно окатили ударной волной. Она еще ни разу не была на маскараде подобного уровня.

— У меня такое ощущение, будто мы вернулись в Индию, — произнесла леди Элдонстоун, засмеявшись, когда к ним подошел крестоносец в кольчуге из серебряных ниток и пригласил ее на танец. — Сколько цветов и шума! Почему бы и нет, сэр, этот танец я никому не обещала. — И она, даже не оглянувшись, закружилась в танце.

— Удивительно, какой освобождающий от церемоний эффект имеют эти маски, — заметил маркиз. — Никаких представлений, никаких имен. Как я буду присматривать за нашими юными леди?

— Мы постараемся вести себя благоразумно, папа, — пообещала Сара.

— Ни шагу на балконы, террасы и в маленькие ниши в стене, — предупредил Эш.

— Дорогой брат, неужели распутники поступают так? Заманивают девушек в подобные места? — спросила она, широко раскрыв глаза под маской, изображая невинность.

— Именно так они и поступают, и ты прекрасно об этом знаешь.

Высокий молодой человек в костюме Пьеро предстал перед Сарой.

— Прекрасная леди, окажите мне честь.

— Только пальцем ее тронь, и я оторву тебе руку, — вежливо произнес Эш, когда его сестра положила свою руку на ладонь незнакомца. Молодой человек бросил на него испуганный взгляд и поспешил увести Сару в противоположную часть зала.

— Позвольте вас пригласить? — Маркиз протянул руку Филлиде.

— Конечно.

— Покинутый, брошенный. — Эш тяжело вздохнул.

— Я уверена, вы найдете способ утешиться, — сказала Филлида сладким голосом, уходя на танцевальную площадку с его отцом. Она заставила себя посмотреть ему в глаза и чуть не ахнула. Несмотря на шутливый драматичный тон, на его лице не было и тени улыбки. Оно выглядело напряженным. Филлида шла, будто спаслась от огня.

Лорд Элдонстоун оказался превосходным и веселым партнером. Постепенно Филлида растворилась в танце и расслабленной атмосфере, которая передавалась от партнера к партнеру благодаря анонимности. И все-таки она увидела несколько знакомых лиц, уверенная, что ее тоже узнали.

Она старалась не выпускать из виду сестру Эша, но каждый раз, когда смотрела в ее сторону, Сара вела себя прилично, грациозно танцевала и не флиртовала, в отличие от других девушек, которые, к несчастью, чувствовали себя достаточно свободно. Герриардов было трудно не заметить даже в центре: оживленной толпы в ярких, необычных костюмах, среди драгоценностей. Они выделялись экзотическим блеском. «Я, должно быть, выгляжу так же», — осознала Филлида, услышав завистливое перешептывание девушек, восхищавшихся ее драгоценностями, когда другой джентльмен пригласил ее на танец.

К тому же танцевать после стольких лет воздержания было очень приятно. Ее ноги начинали болеть, но это не волновало. И вот объявили вальс, запретный танец, который она никогда не танцевала на публике. Широкоплечий рыцарь с каштановыми кудряшками на парике, ниспадающими на его бархатный пиджак, поклонился и протянул ей руку.

— Мадам, для меня будет большой честью, если…

— Вот вы где, — возник рядом Эш, очаровательно улыбаясь. Его внезапное появление, видимо, смутило молодого человека. — Спасибо, что не дали заскучать моей леди, сэр, но я должен ее украсть.