мое тело, и я испытал ужасное прикосновение влажных губ, высасывающих кровь из моих ран.

Спереди на меня нападало свирепое чудовище, а двое других размахивали хвостами.

Зеленый воин тоже был окружен врагами, и я чувствовал, что неравная борьба продлится недолго. Напарник заметил мое безвыходное положение, он оторвался от своих врагов и ударом меча убил напавшего сзади; с остальными я сам расправился без труда.

Теперь мы встали почти бок о бок, прислонившись к большой глыбе. Чудовища не могли перепрыгивать через нас и наносить смертельные удары. Позиция была настолько удачна, что наши силы сравнялись, и мы легко справлялись с остатками врагов. Вдруг пронзительный вопль снова раздался над нашими головами.

На этот раз я взглянул вверх и на маленьком выступе скалы увидел фигуру человека, подающего сигналы. Одной рукой он размахивал в сторону устья реки, как бы подзывая кого-то, а другой указывал на нас.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять значение его жестов и наполнить меня грозным предчувствием неминуемой беды. Со всех сторон на луг стекались сотни дико скачущих чудовищ, с которыми мы только что имели дело, и еще какие-то новые звери бежали, припадая на четвереньки.

– Нас ждет смерть! – сказал я своему товарищу. – Посмотри!

Он кинул быстрый взгляд на врагов и ответил:

– По крайней мере, мы сможем умереть сражаясь, как подобает великим воинам, Джон Картер!

Мы только что прикончили нашего последнего противника, и я обернулся, ошеломленный его словами. Я узнал величайшего из зеленых людей Барсума, искусного государственного деятеля и могучего военачальника, моего доброго друга Тарса Таркаса, джеддака тарков!

2. Битва в лесу

Тарс Таркас и я, окруженные трупами странных противников, не успели объясниться, потому что со всех сторон долины широким потоком устремлялись страшилища, привлеченные зловещими призывами фигуры, стоявшей над нами.

– Идем! – закричал Тарс Таркас. – Мы должны добраться до скал. Найдем пещеру или узкий выступ, где двое смогут обороняться от этой орды. Это наша единственная надежда хотя бы на временное спасение.

Чудовища быстро настигали, и мы помчались по красной лужайке, я старался не обгонять своего более медлительного товарища. Нужно было покрыть около ста саженей, а затем подыскать подходящее убежище.

Тарс Таркас предложил мне бежать вперед и, если возможно, найти безопасное место. Мысль была хороша, ведь мы могли выиграть несколько драгоценных минут. Поэтому, пустив в ход всю силу земных мускулов, я за несколько огромных прыжков достиг скал.

Утесы вздымались перпендикулярно ровному лугу. Не было никакого скопления обломков, которые обычно образуют как бы подъем к скалам. Рассеянные по лугу глыбы, наполовину зарытые в дерн, указывали, что когда-то здесь происходило смещение огромных массивов.

Беглый осмотр скалы наполнил мое сердце недобрым предчувствием. Нигде, кроме места, где стоял зловещий глашатай, все еще издававший свой пронзительный крик, не было видно ни единого выступа!

Справа нижняя часть скалы терялась в густой листве леса, который подходил к самому подножию утеса. Огромные деревья поднимались на тысячи футов, и их роскошная листва казалась угрюмей и неприступней каменной стены.

Налево гряда тянулась, ничем не прерываемая, и терялась в очертаниях высоких горных цепей, которые со всех сторон окаймляли долину.

Приблизительно в тысяче футов от меня река, казалось, вытекала прямо из-под скалы. В той стороне я не отыскал ни малейшего шанса на успех и снова взглянул на лес.

Скалы возвышались на добрых пять тысяч футов. Солнечный свет не падал на них, и они казались темно-желтыми. Повсюду виднелись полосы и пятна красного и зеленого цвета и пласты белого кварца.

Они были очень красивы, но боюсь, что в тот момент я не оценил их прелесть.

Я надеялся обнаружить средство спасения, быстро пробегая взглядом по обширной плоскости в поисках какой-нибудь трещины, и начинал их ненавидеть, как узник ненавидит каменные стены своего каземата.

Тарс Таркас быстро приближался, а еще быстрее следовала за ним по пятам ужасная орда.

«Лес или смерть!» – думал я и собирался пригласить Тарса Таркаса следовать за мной, когда солнце вышло из-за утеса и осветило темную поверхность. Скала зажглась миллионами золотых, пламенно-красных, мягко-зеленых и белых искр: более роскошного и поразительного зрелища не приходилось видеть человеческому глазу.

Каменная глыба была так испещрена жилами и массивными залежами золота, что казалась сплошной золотой стеной, которую прерывали гнезда рубинов, изумрудов и друзы алмазов. Можно себе представить, какие неисчислимые богатства таились за этой великолепной поверхностью!

Но особенно заинтересовали меня в ту минуту, когда солнечные лучи осветили скалу, несколько черных пятен на сверкающей стене. Они выступали над верхушками деревьев и, очевидно, распространялись вниз, но были скрыты ветвями.

Это были пещеры, прорезавшие сплошную стену. Они могли бы стать дорогой к спасению или временным убежищем, если только мы успеем добежать.

К пещерам вел только один путь: по стволам высоких деревьев. Я не сомневался, что смогу вскарабкаться, но задача могла оказаться непосильной для Тарса Таркаса с его большим туловищем и огромным весом. Марсиане вообще не умеют лазать – да им это и ни к чему. На поверхности древней планеты я не видел горы выше четырех тысяч футов над высохшим дном умершего моря; при этом склоны обычно отлоги, а крутые подъемы марсиане предпочитают обогнуть, а не преодолевать.

Однако другого выхода не было. Нужно было вскарабкаться на прилегающие к стене деревья и попытаться достигнуть пещер.

Тарк сразу же оценил возможность спасения и трудности плана, и мы быстро двинулись к деревьям.

Наши неумолимые преследователи были совсем близко. Казалось, джеддаку тарков не опередить врагов. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Тарс Таркас очень спешил: зеленые люди Барсума не особенно любят «бегство». До этого я ни разу не видел зеленого воина, убегающего от смерти. Я знал, что Тарс Таркас храбрейший среди храбрых: это он доказал тысячу раз в бесчисленных боях против людей и зверей. И я понял, что не страх смерти заставлял его спасаться бегством. И он знал, что сила, большая, чем гордость или честь, заставляет меня бежать от лютых врагов. В моем случае это была любовь – любовь к прекрасной Дее Торис. Но я не представлял причины внезапного стремления к жизни свирепого тарка: они так часто предпочитают смерть жизни – эти странные, жестокие, несчастные люди, не знающие любви.

Наконец мы достигли леса. Позади прыгал самый проворный из наших преследователей – гигантский растительный человек, протянувший лапы, чтобы присосаться к нам.

Он саженей на сорок перегнал своих ближайших товарищей. Я крикнул Тарсу Таркасу, чтобы он взбирался на дерево, а я расправлюсь с