Глинис знала, что со стороны Кэтрин это только уловка, чтобы завоевать Алекса, ведь девочка ей совсем не нравилась. Глинис видела, как Кэтрин смотрит на Сорчу, когда Алекс не видит. Но может быть, она к ней несправедлива и Кэтрин пытается подружиться с Сорчей?

Но в решимости, с которой Кэтрин вела Сорчу, было нечто пугающее, у Глинис мурашки побежали по спине. И девочка шла с явной неохотой. А когда Глинис увидела, что Сорча то и дело оглядывается назад, она бросила расческу и побежала вниз. Возможно, это было глупо, но у нее кровь стыла от страха, заставляя ее бежать быстрее. В главном зале Глинис пришлось перейти на быстрый шаг, она старалась ни с кем не встречаться взглядом и уж тем более не разговаривать, чтобы ее не задержали. Когда она вышла из двери башни, Сорчи и Кэтрин не было видно. От волнения у Глинис вспотели ладони. Сбежав по лестнице башни, она подобрала юбки и побежала через двор к воротам, выбежала за ворота и бросилась к озеру по дорожке, которая скрывалась между высоких кустов. У Глинис не было причин думать, что Кэтрин хочет причинить вред девочке, но она не могла избавиться от безотчетной тревоги. Она побежала быстрее, не обращая внимания ни на ветки, которые хлестали ее по рукам и по лицу, ни на колючки, цепляющиеся за платье.

Тропинка разделялась надвое. Глинис с бешено бьющимся сердцем остановилась на развилке. Одна из тропинок вела вверх по склону холма, другая продолжала виться среди густого кустарника вдоль берега. Глинис выбрала нижнюю тропинку, инстинкт подсказывал ей, что опасность таится именно в этом направлении. Но, спеша по тропинке, она по-прежнему не видела Кэтрин и Сорчу. Ее охватила паника. Может быть, она выбрала не тот путь? Глинис собиралась уже бежать обратно, как вдруг ей показалось, что она что-то услышала. Детское хныканье. Потом она услышала женский голос:

— Твой отец будет разочарован, когда я ему скажу, что ты боишься воды.

Это была неправда, Глинис еще не видела ребенка, который бы настолько любил воду, как Сорча. Она свернула с тропинки и пробралась через кусты к самому берегу. Картина, которая предстала ее глазам, должна была бы казаться идиллической: солнечным днем красивая брюнетка ведет купаться белокурую девочку.

Вода доходила Сорче уже до груди. Но вместо того, чтобы радостно плескаться, как она делала, купаясь с Алексом, девочка стояла, напряженно застывшая. Кэтрин тянула ее за руку.

— Можно к вам присоединиться? — крикнула Глинис, пробираясь через последние кусты. — Больше всего на свете люблю искупаться под вечер.

Кэтрин посмотрела на нее. Глинис притворилась, что не заметила свирепого выражения ее лица, и жизнерадостно улыбнулась. Но когда она увидела, что у Сорчи в глазах стоят слезы, у нее сердце перевернулось в груди.

— Ой… — Глинис посмотрела на нее, притворяясь дурочкой. — Кажется, вы забыли взять сухую одежду!

— Одежду несет горничная, она идет следом. Не знаю, почему она задерживается.

— Ох уж эти горничные! — Глинис покачала головой. — Похоже, она забыла, так что вам лучше вернуться. Алекс Макдоналд очень заботится о своей дочери и будет недоволен, если его дочь простынет.

Кэтрин посмотрела на Сорчу:

— Я еще приведу тебя сюда в другой раз, обещаю.

Как только Кэтрин выпустила руку Сорчи, девочка выбежала из воды и бросилась прямиком в объятия Глинис.

— Ужасно трусливый ребенок, — сказала Кэтрин. — Сразу видно, что она не рождена жить на Шотландском нагорье.

Глинис была возмущена, но не могла же она обвинить во лжи сестру вождя Кэмпбеллов, находясь в самом гнезде их клана. Идти рядом с Кэтрин, неся на руках дрожащую от холода девочку, и при этом делать вид, будто ничего не случилось, оказалось самым трудным из всего, что Глинис когда-нибудь доводилось делать. Если бы она не оставила свой кинжал в спальне, то вполне могло статься, что позже на этой тропинке нашли бы труп Кэтрин. Глинис поняла, что Кэтрин нужен Алекс, но не нужен его ребенок.

— Как вы заметили, — проговорила Глинис, — Сорча не рождена для жизни на Шотландском нагорье. Боюсь, ей будет трудно освоиться в доме Александра Макдоналда. Это очень отдаленное и уединенное место.

Глинис, конечно, никогда там не бывала, но она надеялась, что ей удастся отвадить Кэтрин от Алекса, и тогда Сорча будет в безопасности.

— Какой он, дом Алекса? — спросила Кэтрин.

— Он стоит над морем на высокой скале, обращенной на север. Там всегда дуют сильные ветра. — Глинис поежилась. — У них там редко бывают гости, можно неделями не увидеть никого, кроме домочадцев.

Кэтрин нахмурилась:

— В замке много людей?

Глинис покачала головой:

— Боюсь, их семья переживает не лучшие времена.

— Но Александр — двоюродный брат вождя клана, и вождь его высоко ценит!

— Да, это правда. Но вождь должен держать своих людей в собственном замке Данскейт, — сказала Глинис. — К сожалению, он мало чем может помочь, когда нападают пираты. А они нападают часто. Ну и, конечно, есть еще Маклауды.

— А, да ты просто ревнуешь! — Кэтрин скривила губы в улыбке. — Я видела, как ты смотрела на Александра.

Проклятие! Глинис никогда не умела убедительно врать. Но что еще она могла сделать, чтобы защитить девочку? Если она расскажет о том, что видела, Алексу, он ни за что не поверит, что Кэтрин собиралась убить его дочь. И Глинис его не винила, на его месте никто бы не поверил. И все же она была в этом уверена, как ни в чем другом.

Она шла по тропинке, глядя прямо перед собой. Ее платье намокло от одежды Сорчи, у нее устали руки, но она крепко держала Сорчу. Когда они дошли до развилки, Кэтрин остановила Глинис, положив руку ей на плечо. Маска невозмутимости, которую Глинис на себя надела, дала трещину.

— Отпусти меня!

— Глинис, я хочу тебя предупредить. Мы обе знаем, что ты не сможешь удовлетворить такого мужчину, как Алекс, — заявила Кэтрин с кошачьей улыбкой. — Сегодня ночью он будет в моей постели и не захочет ее покидать. Поверь!

С этими словами Кэтрин повернулась и пошла по той дорожке, которая поднималась на холм, мокрое платье льнуло к каждому изгибу ее тела. Теперь Глинис могла понять, почему Косматый оставил ее на камне тонуть.

Алекс ждал, когда стражники пропустят его в личные покои вождя Кэмпбеллов, и настроение у него было отвратительное. К этому времени Д’Арси должен был уже рассказать Глинис о своих истинных намерениях. Алекс не пошел к дочери, потому что не хотел застать Глинис в слезах из-за француза.

— Вождь готов вас принять, — объявил наконец стражник. — Сдайте мне оружие.

В распоряжении вождя клана Кэмпбеллов находились сотни воинов, а его личная охрана была намного больше, чем у регента. Оттого, что пришлось расстаться с мечом и кинжалами, настроение у Алекса окончательно испортилось. Он всегда чувствовал себя неуютно, когда у него не было под рукой оружия.