ударами стрел — ногтей, искушенных в борьбе;

Закуй меня в цепи крепкие рук,

следами укусов тело покрой

и делай со мною все, что угодно тебе!

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (2)

4. Моим украшеньем сделалась ты,

дыханьем моим; дороже тебя

мне дара вовек не даст мирозданья поток.

И вот лишь одно желанье теперь

владеет душой — от скорби избавь

и лаской утешь того, чей удел столь жесток.

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (3)

5. О, тонкая станом, очи твои

я с лотосом синим мог бы сравнить,

и все ж они ныне лилией алой горят.

Ты в красное красишь глаз темноту,

укрась же и Кришну — или не влил

влеченья в тебя безудержный дротиков град?

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (4)

6. Пускай, украшая сердце твое,

бесценные камни в стройном ряду

сосуды грудей сияньем своим осенят.

И поступи вторя, пояс пускай

на крепких округлых бедрах дрожит

и волю Манматхи всем возвещает, звеня!

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (5)

7. Пусть голос твой нежный мне повелит

блестящий и свежий лак наложить,

чтоб пурпура цвет украсил красу твоих ног. —

Пред ними поникли лилий цветы,

от них ликованьем сердце полно,

в любовном бою они — наслаждений залог!

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (6)

8. Хочу, чтоб главы коснулся моей

бутон твоих стоп, — пускай поскорей

изгонит он прочь желаний томительных яд.

Влеченья порыв снопами огня,

не зная пощады, губит меня —

так пусть же они недуг мой душевный целят!

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (7)

9. Победно звучит речей череда —

их вел Муравайрин, к Радхе стремясь,

а прелесть им придал дар Джаядевы-певца.

Сплетая искусно ласки слова

и властно пленяя лестью своей,

они услаждают гордых красавиц сердца.

Ведь нежен твой нрав — так сжалься, молю,

и ради любви оставь неоправданный гнев;

Не медля дозволь из лотосных уст

объятому жаждой влагу извлечь —

мутится мой ум, от страсти вконец опьянев. (8)

* * *

10. Напрасен трепет твой — тревожить впредь

тебя не осмелюсь я;

Знай — в сердце ты моем давно одна

царишь, пышнобедрая!

И из богов никто не правит мной —

один только Витану.

Так обними ж меня и соверши

обряды желанные!

11. Вкусить мне дай укус зубов, позабыв про жалость,

Скрути лианой рук округлых, упругой грудью

Обрушься в гневе на меня — развлекайся вволю:

Последних сил лишен я, раненный Панчабаной!

12. Луноликая, бровей твоих изгибы,

Словно змейка черная, устрашают юных,

А уста твои, нектаром опьяняя,

Будто заклинание, тот же страх врачуют.

13. Мученье мне неся, зачем томишь

молчаньем, о стройная?

Пусть голос твой звучит, лаская слух

напевами панчамы,

А взоры пусть твои прогонят прочь

страданья напрасные.

Не избегай меня, не отвергай

любовью влекомого.

14. С цветком мадхуки споришь гладкою щекой,

бутоном губ — с бандхукой;

Сиянье глаз твоих, о гневная, красой

затмило лотос синий;

Являет блеск зубов жасмина белизну,

твой нос — сезам цветущий.

Взгляни: твоим лицом вселенную пленил

воюющий цветами!

15. Глазами — словно Аласа, Индусандипани ты ликом,

Подобна Рамбхе бедрами, Манбраме — манящим шагом,

Калавати — усладой ласк и Читралекхе — бровью черной.

С тобою будто снизошла краса небесных жен на землю.

16. Так пусть же дар любви умножит Хари — бог,

повергший среди битвы

Слона, на чьих висках набухли два бугра,

с грудями Радхи споря. —

Сражаясь, он на миг глаза свои сомкнул,

испариной покрытый,

И Канса тут же клич ликующий издал,

обманутый тем видом.

Такова десятая часть под названием «Чарующий Чатурбхуджа» в славной «Гитаговинде», в описании гордой женщины.

Часть одиннадцатая

ДОВОЛЬНЫЙ ДАМОДАРА

1. Смягчив мольбою долгою газелеокой сердце,

Надел наряды Кешава и вновь пошел к беседке.

Меж тем светились сумерки, и молвила подруга

Блиставшей в украшениях, повеселевшей Радхе:

Песнь XX

2. Ниц распростершись, речей своих нежных гирлянды сплетал он прилежно,

К ложу желанному ныне направился, скрытому в роще прибрежной.

Сладко

За Мадхусуданой преданным следовать, Радха! (1)

3. Кольцами мерно звеня, полногрудая, бременем бедер томима,

Словно фламинго, медлительной поступью двигайся вслед за любимым.

Сладко

За Мудхусуданой преданным следовать, Радха! (2)

4. Возглас звучит Мадхурипу