уподобившись

Лику Мурари, в разлуке поблекшему;

Меркнет мой ум от нее, и мучения

Множатся в сердце, любовью поверженном.

Песнь XV

22. Словно лань на луне, темный мускус на ней —

то на лоб ей нанес он пятно;

И застыли уста, от лобзаний устав,

а лицо вожделенья полно.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (1)

23. На ее волосах — стае туч в небесах —

ярко-алый красуется вновь

Амарантовый цвет, словно молнии свет

над дубравой, где правит любовь.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (2)

24. К небосводу грудей, где следы от ногтей

серповидным светилам под стать,

Он спешит прикрепить драгоценную нить —

жемчугов ее звездную рать.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (3)

25. А за жемчугом вслед изумрудный браслет

он на руку, что лилий свежей

И прохладна, как снег, утомленной от нег

надевает своей госпоже.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (4)

26. И Манасиджи трон золотой одарен —

ее бедер желанный ларец

Овивает, влюблен, этим поясом он,

затмевающим Рати дворец.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (5)

27. Словно счастья чертог, цветники ее ног —

расточители сладких даров,

Он их к сердцу прижал и на ногти, дрожа,

налагает ей лака покров.

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (6)

28. Забавляется всласть, утоляя с ней страсть,

Халадхары злокозненный брат.

О подруга, ответь: неужели и впредь

суждено мне страдать от утрат?

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (7)

29. Перед Хари склонен, средь певцов вознесен,

Джаядева слагает стихи —

Пронесясь стороной в этой жизни земной,

да минуют поэта грехи!

Наслаждается ныне Мурари

Возле Ямуны в роще лесной. (8)

* * *

30. Коль не пришел он в срок, безжалостен и лжив, —

не мучайся, подруга,

Ведь нет твоей вины в неверности его:

ты вестница — и только.

То сердце лишь мое любовь к нему хранит,

от боли разрываясь,

И словно улететь в объятия его

отрадные готово.

Песнь XVI

31. Лежа на листве цветущей, мук она не знает —

Тот, чье око, словно лотос трепетный, мерцает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (1)

32. И стрела Манасиджи ей сердце не терзает —

Тот, чей лик, влеченья полный, лилией сияет,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (2)

33. Свежий ветер с Малайи ее не опаляет —

Тот, чья речь, с нектаром споря, сладость источает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (3)

34. Луч луны прохладной в дрожь ее не повергает —

Тот, чьи руки красотою лотос затмевают,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (4)

35. Расставание ей тяжкое ей грудь не разрывает —

Тот, который ярче тучи грозовой сверкает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (5)

36. Смех подруг игривых грусти в ней не вызывает —

Тот, кто в светлом облаченье золотом блистает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (6)

37. Горе безграничное ее не подавляет —

Юный муж, что никому в мирах не уступает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (7)

38. Пусть же в сердце вашем вечно Хари пребывает —

Тот, кто в слове Джаядевы славу обретает,

Оплетен лесной гирляндой, ей усладу дарит! (8)

* * *

39. Не будь жесток, ветер, сандалом дышащий,

Но с южных стран страсть навевая нежную,

Хотя б на миг Мадхаву мне яви — молю —

И из груди вырви мое дыханье прочь!

40. Все мучает меня в разлуке с ним;

подруги — как недруги,

Как пламя — ветерок, как яд — луна

нектарно-лучистая;

Желаний не сдержав, всем сердцем вновь

стремлюсь к бессердечному —

Жестокий Кама всласть терзает жен,

над страстными властвуя.

41. Неси же с Малайи мне новые муки, ветер;

Возьми скорей мое дыханье, о Панчабана;

Сестра Кританты, дай мне в лоне волны укрыться

И влагой ласковой огонь отгони от тела!

42. Меж тем как поутру подружек хоровод

с веселым смехом смотрит,

Как синяя накидка на груди его

покоится недвижно

И как покров на Радхе желтый весь дрожит, —

пускай, стыдливо взоры

К любимой устремив, с улыбкой Нанды сын

несет блаженство миру!

Такова седьмая часть под названием «Коварный Нараяна» в славной «Гитаговинде», в описании женщины, чей возлюбленный нарушил обещание.

Часть восьмая

СМУЩЕННЫЙ ЛАКШМИПАТИ

1. Позади осталась ночь томлений тяжких,

И, хоть вся истерзана дротиками Смары,

Речь смиренную неверного услышав,

Не могла сдержать она гневного ответа:

Песнь XVII

2. Твои глаза воспалены, мигают от усталости —

ни на мгновенье не сомкнулись в эту ночь.

Полны они влечения, тебя поработившего,

и ты его не в силах превозмочь.

Ступай отсюда, Мадхава, ступай отсюда, Кешава,

и лживых разговоров не веди —

Иди за той, которая тебя, лотосоокого,

усладой от досады оградит! (1)

3. Алели некогда уста, но с той поры, как вижу я,

притронулись к возлюбленной не раз

И цветом телу твоему, о Черный, уподобились,

окрашены сурьмою, стертой с глаз.

Ступай отсюда, Мадхава, ступай отсюда, Кешава,

и лживых разговоров не веди —

Иди