Дом Ани временно стал военным штабом. Единственное жилое помещение наполнилось бойцами. Костя и Батон, высокие крепкие парни, принесли оружие. Все говорили одновременно, несчастная Анечка со стаканами угощала бойцов молоком и обещала на ужин жареной картошки. На этот балаган с замиранием сердца и улыбкой на кривых губах смотрел дед Егор, сидя в углу кухни. Ему нравилось происходящее, дома у него не было телевизора, и оказаться в центре событий клана он даже не чаял.

Маша улавливала беседы вокруг, стояла, прижавшись к Лёшиной спине. Он разговаривал по телефону. На связи был Михаил, брат Александры.

Тут рядом нарисовался Фёдор с испуганными глазами и лицом, имевшим злой оттенок. Он уставился своим чёрным взглядом на Машу и стал спрашивать:

— Откуда у неё на шее укус? Откуда у неё на шее укус?!

Лёша выкинул руку вперед. Его пальцы зажали лицо Феди за подбородок, а когти впились в кожу.

— Не смей повышать голос на мою жену, — зарычал Алексей, оголяя клыки. Он с силой откинул от себя несчастного парня и вернулся к разговору.

Маша отвернулась от Фёдора, который пытался её просверлить взглядом. Она так надеялась, что укус на Сашиной шее заживет и никто не узнает, где девушки побывали. Не получилось. Сама взяла с Саньки обещание молчать, и Лёша спросит, откуда укус, и придется ему выложить правду. А это спровоцирует его. Если за себя он будет мстить в пределах разумного, бросит вызов Паше, и всё. То узнав, что его жену похитили, будет вырезать семьи Южных, как предсказывал дед Егор, а потом поедет к людям, и те, бандиты, что служили Паше Волку, либо умрут, либо будут служить Лёше Психу. И не будет силы, способной эту лютую ярость остановить.

— …три машины по пять бойцов, — докладывал Михаил в телефоне. — Лёша, эта мразь моего отца прикончил, мать куда-то увез и Саньку с твоей Машей, по слухам, взаперти держит.

— Санька и Маша со мной, — ответил Лёша. — Собирай сторонников.

— С тобой?! Как они удрали?! Умницы, — Миша сильно любил младшую сестру, по голосу было слышно, что переживал не на шутку.

— Скажи Айдару, чтобы Карину с детьми спрятал. Это война, Миша. Убийством одного из нас дело не закончится.

Маша уловила разговор Кости и Ани, тётя Нина с детьми спряталась в лесу.

В стороне от всех стоял высокий смуглый парень с каре-зелеными глазами. Это был Митяй. Его альфа тоже отправил с Лёшей на верную смерть. Полезный кадр, программист и специалист по новейшим технологиям был страшно бледен от пережитого кошмара, в который по своему интеллектуальному уровню и статусу попасть был не должен. Он так и не понял, за что его хотели убить. Ему было обидно и мерзко все происходящее. Заметив взгляд Марии, он отвернулся и вышел из дома. Больше его в Волково никто не видел.

***

Дороги в Волково все были заасфальтированы. Поэтому на подъезде к хутору Ани и Кости пять черных внедорожников хорошо разогнались, и тормозить пришлось с юзом, когда увидели, что за народ стоит на обочинах. Стрелять никто не начал, хотя Лёше был предложен вариант всех расстрелять, как только приедут.

Первым вышел Павел Геннадьевич в деловом черном костюме и черной рубахе, что ярко оттеняла его белоснежную шевелюру и голубые глаза. Он вылетел на дорогу, не опасаясь поймать пулю. Знал, что у волков так не принято, будет бой за пост альфы. Его мало интересовал Лёша, поскольку он так же, как и соперник, был в своих силах уверен. Павел смотрел именно на девушку.

Мария была единственная из женщин, кому разрешили пойти на битву волков. Заметив пристальное внимание альфы, вскинула бровь. Лёша ей не сказал, что делать в случае его проигрыша, он уверен был полностью, что выиграет. Пашу она не боялась, если останется вдовой, её он точно не получит, ей дорога к Диким.

— Девочка моя, — протянул Павел Геннадьевич, расплываясь в улыбке. — А ты что так быстро сбежала, не понравилось?

— Он меня не тронул, Саньку только укусил. Не верь ему, — тут же выпалила Мария, предотвращая провокации.

— Расскажи-ка альфе, как это ты пространственными изломами управлять научилась, — а вот это звучало как Машин приговор. — Правда, что ли, с Заклятским по лесам жалась. Смотри, какая волшебница…

Лёша не стал продолжать это безобразие. Бойцы альфы уже вышли на дорогу. Встали в ожидании приказа, но не двигались, потому что Алексей крикнул:

— Я бросаю тебе вызов, альфа! — и огромным лохматым зверем бросился вперед на Павла.

Все замерли. Волк белый с серыми пятнами встретил врага, подпрыгнув резко вверх и обрушившись на шею клыками, сразу придавил Лёшиного волка к земле. Они вцепились друг в друга, упав на асфальт. Серый мохнатый самец вырвался из клыков белого и тут же схватил соперника за бок. Запахло кровью, красные брызги разлетелись по сторонам.

Маша думала, что выдержит эту схватку. Не выдержала, стала тяжело дышать, сделала шаг назад и наткнулась на Эрика.

— Если Лёха проиграет, беги в дебри Новы со всех ног, я прикрою, — прошептал он ей на ухо. — За тобой приехали, смотри, как зыркают.

Маша подняла глаза на бойцов, которые приехали с Павлом. Они смотрели на неё. Даже битва их мало интересовала. За ней ехали.

А волки рычали и кричали, вопль стоял невыносимый. Чувствовались чуть ли не физически их бешеный напор, буйное зверство, грозная озверелость. Страшно даже смотреть. Неудивительно, что Дикие так и не смогли убить Лёшу или уничтожить Южный клан, волки Новы все дикие и совершенно необузданные в неистовстве.

Непонятно, кто проигрывал, а кто нет. Они измазались в крови, но никто из них не визжал и не прижимал хвост. Битва затянулась. И вот они стали уставать. Движения потеряли резкость, больше увиливали, чем нападали. Решили разойтись.

Лёшин волк уже не был мохнатым, прилизанный от крови, он, покачиваясь, пятился, а потом обернулся человеком. Маша стонала от горя, на теле мужа живого места не было. Но и соперник его был не в лучшем состоянии — тело Павла всё искусано и разодрано. Раны кровоточили, а бойцы сделали шаг навстречу друг другу. Морды озверевшие, глаза горят, кинули свои тела в бой. Лёша нанес несколько молниеносных ударов, получил в челюсть и отошел в сторону.

— Вот и всё! — заорал он.

На лице Павла Маша впервые увидела испуг. И хотя он был весь в крови, глаза выдали его ужас. Он отрицательно качал головой, пытаясь выдавить хоть слово, но не смог, ухватился одной рукой за горло, второй за печень. И тут Маша вспомнила, как ей рассказывали о тайных ударах Алексея Воева, после которых жертва умирает в муках в течение трёх дней.

Павел попятился назад. Бойцы его поймали, когда он терял сознание, и унесли в машину. Альфа не смог отдать ни одного приказа. Три машины разворачивались и уезжали.

Первой к Лёше подбежала Маша, растолкав всех на бегу, не постеснялась крови, обняла его, стараясь поддержать, потому что он падал от ран и усталости.

— И что с тобой делать, — шипел он, роняя голову на её волосы. — Сам такую выбрал, знал, что не отвадить будет кобелей.