Она отрезала Оливии огромный кусок пирога, как будто единственным средством от последствий лицезрения отрезанной головы был липкий, сладкий до тошноты пирог и чашка черного чая. Впрочем, возможно, так оно и есть, подумала Оливия, откусив кусочек самого восхитительного бананового пирога в мире.

– Скажите, а сегодня есть рейсы с острова? – слабым голосом спросила она у хозяйки.

– Разумеется. В дневное время всегда есть вылеты.

– А как можно заказать билет?

– Просто вынесите сумку на крыльцо. Педро постучит в дверь, когда будет проезжать мимо на своем красном грузовике.

– А как он узнает, что надо остановиться? Как узнает, что я хочу улететь? Что, если билетов на рейс не будет?

Мисс Рути снова посмотрела на нее словно на слабоумную.

Сразу после трех раздался стук в дверь. Оливия была единственным пассажиром в красном грузовике. Она с удовлетворением проследила, как ее любимый оливково-бежевый чемоданчик загружают в заднее отделение, затем села рядом с водителем, на всякий случай сжимая в руке шляпную булавку и то и дело потирая большим пальцем «шпионское» кольцо. Авторучка, она же перечный баллончик, была спрятана в кармане шорт.

День был прекрасный: синее-синее небо, над цветами порхали бабочки и жужжащие, как шмели, колибри всех возможных расцветок. Природа поражала неземной красотой и казалась просто нереальной. Оливия заметила знак с изображением Робинзона Крузо и маленький мост, ведущий к взлетной полосе, и потянулась было за багажом, но грузовик почему-то повернул вправо.

– Но это же не аэропорт, – нервно сказала Оливия, не трогаясь с места, когда машина остановилась у зарослей кустарника на берегу моря.

– Que? – сказал водитель, распахивая дверь. – No hablo ingles[29].

– No es el aeropuerto. Quiero tomar el avion para La Ceiba[30].

– Да, да, – произнес он по-испански, сгружая сумки на землю. – По вторникам самолет летает с Роатана. Придется ждать катер. – Он кивнул в сторону пустынного горизонта. Мотор машины продолжал работать.

– Что-то не видно никакого катера.

– Будет через пять минут.

Оливия, терзаемая смутными подозрениями, выбралась из машины.

– Надо немного подождать, – сказал водитель и снова уселся за руль.

– Куда это вы собрались?

– В деревню. Не волнуйтесь, все в порядке. Катер будет здесь через пять минут.

С этими словами он нажал на газ, и машина рванула с места. Оливия обреченно наблюдала, как старая развалина с грохотом уносится прочь, и чувствовала, что ее охватывает бесконечная усталость и полное безразличие к происходящему. Звук мотора постепенно затих вдали. Жара стояла неимоверная. Никакой лодки по-прежнему не наблюдалось. Оливия перетащила сумку с чемоданом в тень казуарины и сидела там в относительной прохладе, отгоняя назойливых мух. Минут через двадцать она услышала вдали рокот мотора. Оливия вскочила на ноги и принялась со вновь вспыхнувшей надеждой обозревать горизонт сквозь полевой бинокль. Действительно, к берегу на большой скорости направлялся катер. Оливия была вне себя от радости, так сильно было ее желание поскорее удрать с острова. Когда судно приблизилось к берегу, обнаружилось, что это роскошный скоростной катер одной из последних моделей. На Попайяне она раньше такого не видела, но ведь Роатан – всемирно известный туристический центр. Вполне возможно, что аэропорт в Роатане располагает своими транспортными средствами.

Человек за рулем помахал ей рукой, приглушил мотор и безупречной дугой вырулил катер к пристани. Катер был поразительно красив – с обитыми белой кожей сиденьями и полированными деревянными дверями, ведущими в кабину под палубой.

– Para el aeropuerto Roatan?[31]– дрожащим голосом спросила Оливия.

– Si, señorita, suba abordo[32], – ответил матрос, пришвартовал катер, закинул на сиденье ее багаж и протянул ей руку. Потом отвязал канат, завел мотор и направил катер в открытое море.

Оливия сидела на краешке белого кожаного сиденья, поглядывая на тающий вдали берег Попайяна, а потом перевела взгляд на лежащую перед ними пустынную линию горизонта. Внезапно дверь кабины открылась, и оттуда появилась темноволосая лысеющая голова с редкими мелкими кудряшками. Человек поднял голову и расплылся в елейной, почти заискивающей улыбке.

Оливия сидела на кожаном сиденье, изо всех сил борясь с подступающей тошнотой. Голова ее болталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, и брызги от волн летели ей в лицо. Альфонсо, как и она, промокший до нитки, стоял у руля, одетый в нелепый «морской» наряд: белую рубашку, белые шорты, белые же гольфы и капитанскую фуражку. Надо сказать, что он не очень умело управлял катером, слишком резко бросал его навстречу сильному ветру, отчего судно то вставало на дыбы, то шлепалось носом в очередную волну. Он оживленно жестикулировал, забывая о приближающейся линии берега, и что-то кричал Оливии, но она не могла его расслышать из-за шума мотора.

«Как можно, – мрачно думала она, – как можно быть такой идиоткой? Совершенно ясно, что мисс Рути, эта «добрая старушка из сказки» работает на Ферамо. А вдруг она по его заданию отравила банановый пирог? Может, это она отрезала голову бедняге Дуэйну? Прямо как тот карлик в красном плаще в фильме «Не оглядывайся назад». Выскочит сейчас из каюты в прикиде Красной Шапочки и перережет мне горло. Что же делать?»

Впрочем, она прекрасно осознавала, что сделать что-либо в тот момент было невозможно. Конечно, она все еще сжимала в кулачке шляпную булавку, а в кармане лежала ручка с перечным спреем, но, если смотреть правде в глаза, у нее было мало шансов справиться с двумя мужчинами внушительной комплекции.

– Куда мы едем? – воскликнула она. – Мне надо в аэропорт.

– Это сюрприз, – весело пообещал Альфонсо. – Сюрприз от мистера Ферамо.

– Стойте, стойте, – закричала она. – Немедленно остановите катер!

Мерзкий тип проигнорировал ее требования, издал гортанный смех и лихо бросил катер в следующую волну.

– Меня укачает! – вопила Оливия, изображая в опасной близости от белоснежного «капитанского» наряда, что ее вот-вот вытошнит. Альфонсо в ужасе отскочил и тут же выключил мотор.

– За борт, – приказал он, махнув рукой. – За борт. Педро, Agua. Быстро.

Оливия перегнулась через борт и весьма убедительно изобразила рвотный позыв. Затем откинулась назад, прижав ладонь ко лбу.