Я быстро, но незаметно со стороны, пнул Нику по подошве ее ботинка. Она меня поняла и на ходу поменяла концовку фразы:

— …не туда!

Незачем давать им понять, что мы вымотаны бегством от скопий. Если до них это дойдет, то они нападут, не продолжая разговора. Сейчас они все еще побаиваются Нику, считают, что бескровно уничтожить нас не получится. Если они догадаются, что это не так — плохи наши дела.

— А мы здесь при чем? Ваши порталы это ваша забота, как с ними связаны мы? — развел руками Себастьян.

— И здесь вы оказались тоже случайно! — ухмыльнулась Ника. — Совершенно случайно оказались именно там, где проходили мы.

— Со стены сообщили о двух людях в пустоши, а мы совершенно случайно оказались рядом. Решили не дожидаться, когда подготовится спасательная группа, и вытащить бедолаг самостоятельно. Кто же знал, что ими окажетесь вы!..

— Не верю ни единому слову. — фыркнула Ника.

— Дело твое. — Себастьян поднял руку. — В любом случае, мое предложение остается прежним — отойди в сторону, и не мешай нам. Мы не хотим проливать крови сверх необходимого.

— Себастьян, а, Себастьян. — пропела Ника. — Ты же сам сказал, что нас заметили со стены, мы же в пределах прямо видимости! Не боишься творить бесчинства на глазах у кучи людей?

— Бесчинства реадизайнеров людей не должны волновать. — усмехнулся Себастьян. — Я всегда это говорил и буду говорить. А Кодекс, как ты знаешь, действует лишь в городах и за их пределами не имеет силы. Мое предложение тебе это лишь жест доброй воли, и только. Мне вовсе не нужна открытая война с Висла.

— Конечно, не нужна! — плотоядно ухмыльнулась Ника. — Твой патриарх тебе же голову открутит, если узнает, что ты или твои сынки убили меня! Ты, конечно, отговоришься тем, что берег честь клана, но от откручивания головы тебя это не спасет! Максимум — тебе ее прикрутят обратно, только мертвому тебе это будет уже без разницы! Ну и конечно все вышеописанное сработает только в одном случае — если я не прикончу тебя прямо здесь и прямо сейчас!

— Вас двое. Вернее, один с… — Себастьян обидно ухмыльнулся. — Да нет, просто один. Одна, если быть точным. А нас пятеро. Как ты намереваешься выжить?

— Я не говорила, что я намереваюсь выжить. Я сказала, что я заберу максимум из вас с собой. Уверен, что это будешь не ты?

Себастьян медлил. И это хорошо — чем больше он медлит, тем ближе к нас спасательная группа, о которой он обмолвился. Не то, чтобы она помешала ему убить нас, если он действительно поставил это своей целью, но, может, при большом количестве свидетелей он на это не решится?

Конечно, этот вопрос актуален только в том случае, если про спасательную группу папаша не наврал.

— Видишь ли, Ника, мы могли просто атаковать вас, едва завидев. — со вздохом снова завел свою песню Себастьян. — Мы могли свернуть пространство, и сделать так, что никто ничего не увидит. Мы могла даже сделать так, что тела всех, кто умер бы в том бою, оказались далеко-далеко отсюда, и никто ничего не смог бы доказать. Но ты права — я не хочу проливать лишней крови, среди которой обязательно будет и бесценная кровь рода Ратко. Поэтому просто отойди в сторону и дай нам сделать свое дело. Все закончится быстро и безболезненно.

В кармане у Ники внезапно завибрировал и разразился трелью звонка телефон. Ника подняла вытянутый указательный палец, останавливая поток мысли Себастьяна, и достала телефон:

— Да, деда? Конечно, нужен. Да всех бери.

Сбросив звонок, она подняла взгляд обратно на Себастьяна и тряхнула головой:

— На чем мы остановились? Ах да, «быстро и безболезненно». Тут наши мнения расходятся. Будет долго и больно. Для вас, разумеется.

И, едва она договорила, прямо перед ней сверкнула яркая кроваво-красная вспышка, и на землю шагнул новый участник противостояния.

Это был высокий статный мужчина в возрасте глубокой старости, но будто бы не знающий об этом. Густая коротко подстриженная борода была белая, как свежевыпавший снег, и только посередине подбородка ее разделяла на две половины тонкая красная линия. Волосы тоже были белыми, зачесанными назад, открывающими высокий умный лоб с длинными залысинами, так и не перетекшими в полноценное облысение. Нос мужчины напоминал крючковатый клюв ворона, на который кто-то зачем-то посадил маленькие круглые очки, похожие на пенсне, но с дужками. Прячущиеся за стеклами глаза были ожидаемо-алыми, равно как и тяжелый, ниспадающий с плеч, плащ.

В руке новоприбывший держал длинный резной посох из красного дерева. Патриарх, — а теперь у меня не было никаких сомнений, что это он, — стукнул им по земле, как судья — молотком.

— Себастьян! — обратился он к Ратко. — Разве тебе не говорили, что обижать маленьких недостойно реадизайнера?! Да что там реадизайнера — вообще никого не достойно! Или ты настолько низко пал?

Себастьян усмехнулся — без страха, но с заметным напряжением:

— Тэр Оро. Ну здравствуйте, патриарх. Давно не виделись.

С патриархом Оро он явно вел себя почтительнее, чем с Никой. Учитывая, что мой папаша или слишком храбр, чтобы пересиливать страх перед мощью Ники, или слишком туп, чтобы его испытывать, остается только предположить, что к патриарху он действительно испытывает какое-то уважение.

— Будь моя воля — еще столько же не виделись бы! — отрезал патриарх. — Что вы здесь устроили?! Что вы устроили в Герджинске?! Почему вы прицепились к моей правнучке и к этому замечательному молодому человеку?! В вашем клане что, совсем стало нечем заняться?

Голос старца был под стать внешности — сильный и властный, полнящийся сталью и буквально заставляющий его слушать. Таким голосом хоть на рыночной площади лекции по химии читай — все, включая торговцев, позатыкаются и будут слушать. Просто не смогут не слушать. И уж тем более не решатся перебивать.

Ратко не решались тоже. Они стояли и молча внимали тираде патриарха, только разве что сжимая кулаки и играя желваками. Злились, обижались, нервничали, но не перебивали.

Но что вообще происходит, в конце-то концов? Почему патриарх чужого клана выговаривает моему папаше так, словно он сам ему папаша? Одного только его появления, одного только его слова хватило для того, чтобы Себастьян если не отказался от идеи атаковать нас, то, как минимум, отложить ее подальше! А сейчас что? Патриарх будто нарочно выводит Ратко из себя, будто хочет, чтобы те атаковали!

— Что молчишь, Себастьян? — с укором спросил старец. — Ответь же мне!

— На какой из вопросов, тэр Оро? — сухо осведомился Себастьян, сжимая кулаки.

— Да хоть на какой-нибудь! — патриарх махнул рукой. — Я всегда говорил, что из тебя не выйдет толк, Себастьян. Я всегда говорил Корнелию, что ты испорчен и избалован. Так оно и вышло. Вместо того, чтобы делать дела, за которые твой клан будут поминать добрым словом, ты организуешь облавы на людей и пытаешься развязать войну с другим кланом. Ты очень плохо понимаешь, что такое честь клана, Себастьян…