– Мы с капитаном – не при делах.

Сергей надеялся, что напоминание о капитане успокоит матроса. Он старался не смотреть на пистолет, но краем глаза все же заметил, как дрогнула рука Дмитрия, и понял, что времени на то, чтоб спастись, у него осталось совсем немного. Рожнов напрягся, намереваясь прыгнуть в сторону и укрыться за ближайшим камнем, но это было его последнее движение. Пистолет в руке матроса громыхнул. Сергей почувствовал сильный удар в живот и, вместо того чтобы прыгнуть в сторону, повалился на спину.

Он закрыл на какое-то мгновение глаза, а когда открыл их, увидел перед собой голубое небо и белое одинокое облачко. Затем небо поменяло цвет. Оно стало каким-то другим. Сергей не смог понять, что это был за цвет, и, уже не чувствуя боли, умер.

Дмитрий осторожно подошел к старшему механику. Руки матроса так сильно дрожали, что, казалось, пистолет должен был выпасть из его мокрой ладони. В мозгу вертелся целый смерч из обрывистых и малодушных мыслей. Если бы мысли слетали с губ подобно словам, то на берегу раздались бы истошные пронзительные крики.

«Седов, самоуверенный идиот, сказал, что убийца не будет меня здесь искать! Он опять оказался неправ! Сволочь! Подставил меня! Из-за него я убил человека! Нет, убийцу!»

Старший механик был мертв, а значит, теперь его можно не опасаться. Дмитрий сунул пистолет в карман и, с трудом волоча ноги, подошел к воде. Опустившись на колени, он протянул руку к набегавшей волне и, зачерпнув ладонью воду, смочил влагой горячий лоб.

– Я убил убийцу, – прошептал матрос и побрел по берегу в сторону лагеря.

Он шел, пошатываясь, и смотрел себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть.

Дойдя до мыса, на котором совсем недавно рыбачил Сергей, упал на колени и начал блевать. Его выворачивало наизнанку, словно он объелся испорченной и отторгаемой желудком пищей.

Снова встав на ноги, Дмитрий почувствовал себя немного лучше и, утерев рукавом рот, поплелся дальше. После того как он опустошил свой желудок, его голова немного просветлела, но легче от этого не стало, наоборот, стало по-настоящему страшно.

«Меня обвинят в убийстве, – подумал он. – Нет, капитан все объяснит. Ведь это был его план… Сволочь! Он использовал меня как наживку!»

Дойдя до середины следующей бухты, Дмитрий услышал чей-то крик и испуганно вскинул голову.

Это был Седов. Капитан бежал по берегу навстречу матросу. Вероятно, находясь в лагере, он услышал выстрел и догадался, что случилось нечто незапланированное, поэтому бросился туда, куда ушел старший механик и где должен был прятаться Дмитрий. Удивительно, как быстро Василий Терентьевич смог преодолеть такое большое расстояние.

Матрос не расслышал, что именно крикнул ему капитан, и сел на песок. Василий Терентьевич продолжал бежать, несмотря на то что избыточный вес и солидный возраст заставляли его почти при каждом шаге делать судорожный свистящий вдох.

– Что случилось?! Ты стрелял?!

Лицо капитана было пунцовым и мокрым. Его грудь часто вздымалась, а рот жадно глотал воздух, стараясь захватить в легкие больше кислорода.

– Я убил его, – пробормотал матрос и зачем-то добавил: – Убийцу.

– Кого ты убил?!

Глаза капитана были широко раскрыты. Казалось, что Василий Терентьевич напуган не меньше, чем Дмитрий.

Он смотрел на матроса так, словно от его ответа зависело очень многое.

– Сергея.

Василий Терентьевич схватился за голову и, опустившись на песок рядом с Крачковым, пробормотал:

– Мне нельзя было его отпускать.

Капитана не интересовали подробности, он догадался, что Дмитрий принял Сергея за убийцу и выстрелил в него из пистолета.

– Ты точно его убил? – цепляясь за соломинку, спросил Седов.

– Кажется, да.

Дмитрий еще недостаточно хорошо соображал. Он находился в каком-то заторможенном состоянии, но понял по реакции капитана, что совершил ужасную и непоправимую ошибку.

– Сергей – не убийца. Это Титов убивал пацанов, – взволнованно проговорил Седов.

Дмитрий вспомнил, что то же самое ему говорил старший механик.

– Я не знал об этом! – почувствовав прилив животного страха, пролепетал матрос. – Он вышел из леса неожиданно. Подстерег меня. Мне оставалось только выстрелить!

– Я понимаю. Ты не виноват. Это моя вина. Титов, как мы и предполагали, сбежал из лагеря, чтобы тебя догнать. А Сергею я пока не стал говорить о том, где ты прячешься. – Капитан неожиданно резко поднялся: – Скорее! Может быть, он еще жив. Где ты его оставил?

Слово «оставил» резануло матросу слух.

«Может быть, капитан попытается свалить все на меня?! А ведь вина действительно его – он мог предупредить Сергея, и тогда ничего бы не случилось», – подумал Дмитрий и ответил:

– Там. В соседней бухте.

Василий Терентьевич побежал по берегу, все чаще переходя с бега на шаг. Дмитрий тоже встал и поспешил за капитаном.

Взобравшись на мыс, они увидели бухту и несколько десятков чаек, которые кружились над тем местом, где Дмитрий блевал.

– Где он? – спросил капитан.

– Возле тех скал, – пояснил Дмитрий.

Быстрым шагом направившись к скалам, они через несколько минут достигли нужного места.

– Где?

Матрос показал Седову, куда следовало идти, и капитан наконец увидел тело старшего механика, лежащего на спине там, где Дмитрий его оставил.

Сергей был мертв. Дмитрий догадался об этом по мертвецкой неподвижности его лица и тела. На загорелом животе алело небольшое пулевое отверстие, из которого уже перестала сочиться кровь.

Седов подбежал к старшему механику и, встав на колени, схватил его руку. Пальцы капитана пытались нащупать на запястье пульс, но, увы, тщетно. Василий Терентьевич стиснул зубы и осторожно положил руку Сергея на песок.

– Что теперь будет? – дрожащим голосом спросил Дмитрий, с надеждой глядя на Василия Терентьевича и сцепив мертвой хваткой свои побелевшие пальцы.

– Ничего, – обреченно произнес капитан. – Еще один труп к тем четырем, что мы имеем. – Он вдруг почувствовал сильную усталость, опустился на камень и подпер голову рукой. – Труп надо будет переправить в лагерь. Правда, вдвоем мы его не донесем. Можно похоронить и здесь, или притащить на буксире плот, и на нем переправить тело.

– А что будет со мной? – спросил матрос, устремив на капитана по-собачьи жалобный взгляд.

– Ничего. Ты и я должны радоваться, что остались в живых. Другим так не повезло.

Дмитрий, похоже, считал несколько иначе.

– Хотел бы я быть на вашем месте.

– Почему? – удивленно посмотрел на матроса капитан.