Его потом даже в дивизию возили к тамошнему доктору по нервам — ничего не помогло. Джо просидел в резерве три месяца и лишь тогда его отпустило. Он прекратил отключаться во время боя, и десантные экспедиции перестали от него отказываться. Однако позже выяснилось, что Джо время от времени все так же наблюдал океанские волны, но он научился контролировать это видение, а еще рассказывал, как забавно выглядит движение снарядов под водой и как искрятся на солнце брызги фонтанов, поднятых снарядными разрывами.

— Значит, не было никаких «гассов»? — уточнил Хирш.

— Не было. Сначала.

— А когда появились?

— Я добежал до горки, развернулся и тут они появились.

— А здания?

— Зданий уже не было.

— Ты знаешь, только теперь я окончательно вспомнил, что не заметил, как ты куда-то проваливался, но «гассы» занервничали, этот момент я помню хорошо. Только навел прицельную рамку, как вдруг этот птенчик задергался.

— Птенчик?

— Ну, фигурально выражаясь.

— Ты сейчас не выражайся фигурально, Тед, потому что я и так не понимаю, где и что.

— Извини, как-то не подумал. Ну что, до базы напрямик восемнадцать километров, с обходами чуть больше. Что об этом думаешь?

— Почти что наша территории. Пока подъедут, мы еще километров пять отмахаем.

— Тогда я вызываю.

— Вызывай. Только ты это…

— Что?

— Ты не рассказывай им про то, что я какие-то там постройки видел. Штоллер на меня и так косо поглядывает, после сеансов разоблачения, а тут еще это.

— Да не вопрос, Джек. Мы выполнили задание, сумели выбраться из такой передряги, а все остальное это наши личные переживания и ни в какие отчеты мы их заносить не обязаны.

— Не обязаны, — согласился Джек. — Давай, вызывай их.

Хирш щелкнул тумблером, включая канальный фильтр, и произнес:

— Але, Первый, ответьте Сирени.

— Привет, Сирень, рад вас слышать. Как дела?

— В общем, хорошо, но есть проблемы с технической частью, хорошо бы нас подобрать.

— Понятно. Говорите координаты.

В штабной было жарко, и майор Горн включил вентилятор, отрегулировав его так, чтобы он не сдувал со стола бумаги.

Дверь жилого помещения приоткрылась и вошел полковник Весник. Он благоухал мылом, но его лицо выглядело помятым — Весник отсыпался после ночного дежурства, которое провел в ожидании новостей об операции.

— Ну что, пришел файл? — спросил он, растирая затекшую шею.

— Пришел полчаса назад, я его даже распечатал.

— Ага…

Полковник присел к столу и придвинул к себе донесение, напечатанное на многоразовой синтетической бумаге. После того как текст был уже не нужен, бумага размагничивалась и становилась готовой для новой печати, однако со временем приобретала потертый вид. Вот и сейчас Весник отметил, что некоторые буквы на ней плохо пропечатались.

«На всем экономим», — подумал он и вздохнул.

— Загадки, загадки, одни загадки, — произнес он, отодвигая донесение Томлиссона. — Где Марк?

— Сейчас будет.

И действительно, в этот момент внешнюю дверь открыли ключом и в штабную вошел Штоллер.

— Ну что там? — спросил майор Горн.

— Док оказывает помощь Хиршу, у того незначительные осколочные ранения. Стентон в порядке, если не считать обычного боевого потрясения. Док сказал, что несколько дней будет делать ему восстанавливающие инъекции с витаминами, так что с личным составом более-менее все в порядке.

— А техника?

— С техникой похуже. Сержант Редлих сказал, что «грей» он восстановит, но на это понадобится две недели. Сказал, что сварочный аппарат совсем плохой, а то бы успел за неделю.

— Да знаю я, знаю! Сто раз слышал! — воскликнул Весник, поднимаясь со стула. — У нас ведь через неделю доставка — надеюсь, что-то подбросят.

— Уже через пять дней, — поправил его Горн.

— Да, точно. Выходит, даже раньше. Так что с «греем», как выглядит машина?

— Обычно после такой передряги, — пожал плечами Штоллер. — Вся в дырках, повсюду торчат осколки, сочится масло, грязь.

— А «таргар»?

— Он получше, обошелся несколькими пробоинами от бронебойных пуль, и, кстати, Стентон ухитрился притащить поврежденный «грей» на своем электричестве. Они пробросили два соединенных прикуривателя, запитали «грей» и так шли на веревочке, пока к ним Редлих на эвакуаторе не приехал.

— Очень умно, — сказал Весник. — После обеда схожу, взгляну на машины.

— От Томлиссона что-то было?

— Да. Сейчас будем обсуждать, присаживайся.

Штоллер снял кепи и сел. Горн остался стоять, засунув руки в карманы брюк.

— Итак, в общем, операция почти удалась, — начал Весник, расхаживая по комнате. — Агент получил нужное оборудование и сумел повредить файлы на нескольких роботах — на пяти «гассах» и только одном «сато». Он сообщает, что противник стал использовать на «сато» программные ловушки и из-за этого они сумели определить момент взлома, с чего и начались неприятности с погоней и стрельбой.

— Надо полагать, что вскоре такие ловушки будут ставиться на всю технику, — заметил Штоллер.

— Скорее всего, — согласился Весник. — Итак, пришел доклад, от которого мы ожидали ясности насчет наших высокопрофессиональных специалистов, — тут Весник поднял кверху палец.

— Их уровень никто не оспаривает, — сказал Горн.

— Это так, — кивнул Весник. — Но я напомнил об их подготовке потому, что вопрос о возможной ликвидации должен иметь под собой очень значимое основание.

— И это никто не оспаривает, — снова сказал Горн, и Штоллер понял, что между двумя начальниками на эту тему был спор.

— Давай уже по делу, Марку это неинтересно, — продолжил наступление Горн. — Или подними ему уровень допуска, чтобы он сам мог читать эти доклады.

— Всему свое время. Правильно, Марк?

— Так точно, сэр.

— Вот, майор Горн. Наше с капралом мнение перевешивает ваше по числу голосов.

Горн покачал головой и, взяв со стола графин, налил себе воды. Он знал, что когда полковник вот так притормаживает обсуждение, он пытается в одиночку прийти к каким-то выводам.

— Итак, продолжим. После того как противник обнаружил прикрытие Томлиссона, тот убрался, а всю тяжесть преследования взяли на себя Стентон и Хирш. Но Томлиссон увязался за всей этой кавалькадой на своем скутере и издалека присматривал за поведением нашей парочки. Он сообщает, что дрались они честно и даже отчаянно, поскольку преследовали их целых четыре «гасса».