Матвей притормозил, свернул вправо, на узкий ухабистый проселок. Ветки молодого ивняка хлестнули по стеклу. А если там обломанные ветки с острыми краями? Они же машину поцарапают!

Это раньше Дана могла не заморачиваться такими мелочами, а сейчас они ее напрягали. Не в том она финансовом положении. Нет отца, который в любой момент мог заменить старую машину на новую. Никого у нее в этой жизни нет.

Только Матвей. Но у него Лариса, будь она неладна.

У реки Матвей свернул и поехал вдоль берега. Вскоре машина остановилась. Самойлов вышел, вытащил труп, сбросил его в камыши, снова сел за руль и двинулся дальше.

– Так и оставишь?

– Нет, конечно. Просто тебе одной с покойником будет страшно, – сказал он, остановился, выбрался из машины и ушел.

Ключи Матвей не забрал. Дана могла наплевать на все и уехать. Но куда? К Натали? С отказом от своих претензий?!

Это закончится тем, что ее очень надежно спрячут – на два метра под землей. Хорошо, если перед этим умертвят. А вдруг похоронят заживо?

От этих мыслей Дане стало страшно, ее заколотил озноб. Она включила печку на всю мощность, но согреться не смогла.

Наконец-то вернулся Матвей. Его не было чуть больше часа, а Дане казалось, что прошла целая вечность.

Он пришел не с пустыми руками. Бросил в багажник пакет с вещами, одну за другой уложил две гири. Сел за руль, не разворачиваясь, сдал назад и подъехал к брошенному трупу.

Там Самойлов привязал к ногам покойника гири, разделся, вошел в воду и поплыл, увлекая за собой Алика в последний путь. Минут через пять он вернулся. Спокойно вытерся полотенцем, оделся в сухое, сел за руль. Ночь холодная, вода, скорее всего, ледяная, а ему хоть бы хны. Как будто горячую ванную принял.

Через несколько минут они подъехали к его дому. Он открыл ворота, загнал машину в гараж. Собака сидела у крыльца и внимательно глядела на Дану. Девчонка испуганно прижалась к Матвею. Овчарка тихонько зарычала, но даже не шелохнулась.

Они зашли в дом, в котором уже теплились батареи и горел камин. Дана опустилась в кресло-качалку, которое стояло у огня. Матвей накрыл ее пледом.

– А если Котофей наедет? – спросила она.

– Нет его уже.

– А где он?

Матвей ничего не сказал. Он переместился на кухню, где уже гудел электрочайник.

– А эти, которые за нами гнались? – спросила она, когда хозяин дома зашел в зал.

– Не бойся, они уже никого не смогут обидеть.

– Ты их убил?

– Чай с малиной будешь?

– Ты их убил! – повторила она.

Эта мысль должна была возмутить ее до глубины души. Нельзя отнимать у людей жизнь! Но как Дана могла осудить человека, который убивал, защищая ее? Да и сама она не без греха.

Он сделал ей бутерброд, напоил горячим чаем с малиной. Ей стало еще уютней, веки налились свинцом. А Матвей подошел близко-близко.

– Обними меня, – попросила она и вдруг оказалась у него на руках.

Как прежде, когда он нес ее от реки с крючком в пальце. Но тогда Матвей не мог уложить ее к себе в постель. Она просто не согласилась бы. Сейчас другое дело.

Он опустил Дану на диван, накрыл теплым одеялом и ушел.

– Ты придешь? – не открывая глаз, спросила девушка.

Она очень хотела, чтобы Матвей лег рядом с ней и крепко-крепко обнял. Ничего не надо, пусть просто ляжет.

Если сейчас не придет, не страшно. Когда-нибудь в единое целое сольются не только их души, но и тела. Лариса ей не конкурент.

Забраться на чердак, на тросах спуститься на два этажа вниз, тихонько сместить в сторону подвижную раму на балконе – задача сложная, а для тех, кто слаб духом, невозможная. Но Матвей не боялся рисковать, и специальная подготовка помогала ему.

Хозяин квартиры заменил остекление на одной лоджии, а на другой оставил все как было. Стандартные рамы изнутри почему-то не запирались. Именно этим Матвей и воспользовался, ночью воровским манером влез на балкон.

Эта сторона дома находилась в темной зоне. Других жилых строений поблизости не было. Прохожие с улицы заметить его не могли. Он все просчитал, поэтому не опасался проблем со стороны стражей закона, хотя и не исключал их.

Он затаился, прислушался к тишине за окном. Хозяин квартиры спал как ни в чем не бывало.

Матвей выждал время, приготовился к броску, нащупал картонную коробку и принялся скрести по ней пальцем. Мыши на балконе завелись, что с этим делать?.. А вдруг вор? Если так, то нужно вызвать полицию!..

Ивлев открыл дверь, вышел на балкон, и глушитель пистолета ткнулся ему в щеку. Нет, это не мышь. Но уже поздно бить в колокола.

– Тихо! – Матвей приложил палец ко рту, вдавил пистолет в живот жертвы, втолкнул ее в комнату и зашел туда сам.

– Гера, что там? – вскрикнула женщина.

Она сидела на кровати, а рука ее уже тянулась к телефону. Матвей наставил на нее пистолет, и она с ужасом вжалась в спинку кровати.

– Давай к ней! – Самойлов подтолкнул нотариуса к жене.

Ивлев забрался в постель, накрылся одеялом. Детей у него не было, в комнату зайти никто не мог, но на всякий случай Матвей заглянул в соседнюю комнату.

Ивлев даже не пытался сбежать, да и его жена тоже сидела ровно. Они тряслись и с ужасом глядели в темноту как в кофейную гущу. Что там, чем все это закончится?

Матвей сел на пуфик за трюмо, поправил балаклаву, скрывающую лицо.

– Анна Владимировна, вы не бойтесь, вас я убивать не буду. Но пристрелю вашего мужа, если он будет говорить неправду.

– Чего вы хотите? – проскулил Ивлев.

– Меня интересует завещание, которое оставил господин Власов.

– Да сколько ж можно! – простонал нотариус.

– Нисколько. Сегодня все закончится. Если соврете. А если скажете правду, то ваше никчемное существование продолжится. Господин Власов действительно завещал жене все свое состояние?

– Да, как там написано, так и было! – заявил Ивлев.

– Значит, это не фальшивое завещание?

– Нет, конечно!

– Почему «конечно»?

– А зачем мне это нужно? Я в такие игры не играю!

– Когда Власов передал вам текст завещания?

– Десятого июля сего года.

– Он приехал к вам в контору?

– Нет, я – к нему домой.

– Он вам позвонил?

– Нет, его жена. Наталья Севастьяновна сказала, что мужу плохо и он просит меня подъехать.

– Вы были с ней знакомы?

– Нет.