мы покажем им, где находится третий сосуд, откуда нам знать, что они не приведут к нему Мастера Теней? — спросил сэр Изумбрас.

— Эта девушка — феникс, — ответила она. — Ей суждено защитить сосуд. Я не могу утаить от неё его местонахождение, — она указала на стену позади нас. — Я соткала гобелен с изображением места, где похоронен третий сосуд.

Натан опередил меня и подошёл к гобелену, выругавшись себе под нос.

— Ещё один замок у другой реки, окружённый таким же лесом. Как мы должны найти его?

Рисунок очень напоминал Блитвуд, только…

— Эта река гораздо более извилистая, чем Гудзон, и этот замок… — я подошла поближе. — Этот замок и то, как он расположен у реки, кажется знакомым.

— Конечно, это выглядит знакомо, — с отвращением сказал Натан, — они все похожи.

— Нет, этот изгиб реки настолько острый, что практически отрезает замок и оставляет его на острове, а этот изгиб вверх по реке похож на гробницу. Я видел эту реку на карте в комнате мистера Беллоуза… — я закрыла глаза, представив карту на столе мистера Беллоуза с отметками мест сражений.

— Это в Арденском лесу, — сказала я. — По-моему, река называется Семуа. Рядом с ней будет сражение. Я уверена, что если снова увижу карту, то смогу найти этот изгиб.

— Семуа, — сказал Натан. — В Арденнах. Да, думаю, я смогу это найти. Мы должны идти.

Он повернулся ко мне, белки его глаз казались очень яркими на фоне темно-синей краски на лице. Я повернулась к леди Эфилене и сэру Изумбрасу. Они так пристально смотрели друг другу в глаза, и мне не хотелось их прерывать.

— Эм, нам действительно пора идти, — тихо сказала я. — Не знаю, как вас благодарить.

Леди Эфилена посмотрела на меня мечтательным взглядом и улыбнулась.

— Это я должна вас благодарить. Вы вернули мне моего рыцаря.

— Но он… — я начала спрашивать, настоящий ли он или просто образ, который вышел из гобелена.

— Я вплела в гобелен частичку наших душ, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — И теперь эльфийское золото вернуло его. Ты останешься со мной, мой храбрый рыцарь?

— До последнего вздоха и даже после, — ответил он.

Он начал склонять голову, но она схватила его за подбородок и удержала взгляд. Они казались застывшими во времени, как будто снова стали частью гобелена, и я подумал о желании Хелен остановить время и о том, как я видела своих друзей, пересекающих лужайку, и думала, что они похожи на фигуры на гобелене. «Ты не могла бы остановить время, — я могла бы сказать Хелен сейчас, — но есть моменты, которые остаются внутри тебя навсегда». Я повернулась к Натану, вытирая слёзы с глаз, и с удивлением увидела, что его лицо тоже мокрое.

— Да, нам лучше идти, — хрипло сказал он. — Мы можем взобраться по этим корням.

Я увидела, что корни боярышника образуют лестницу вдоль одной стены.

— Если бы мы только знали это до того, как упали!

— Да, — ответил Натан. — Я пойду первым, чтобы убедиться, что они выдержат.

Я могла бы сказать ему, что это не имеет значения, если я упаду, но я не хотела ранить его гордость. «Сэр Изумбрас вдохновил в нём рыцарский дух», — подумала я, наблюдая, как он поднимается на вершину сосуда и пролезает через отверстие. Когда он поднялся, он повернулся и посмотрел на меня.

— Мне жаль, Ава, — сказал он.

— За что? — спросила я.

Он ничего не ответил. Вместо этого он подтянул плиту сверху, запечатав меня внутри.

ГЛАВА 18

Изумленно открыв рот, я уставилась в задраенный потолок, ожидая, что в любую секунду Натан снова поднимет плиту и скажет, что он просто пошутил. Ведь он не стал бы заманивать меня в ловушку этого сосуда, и не оставил бы здесь навсегда. Правда же?

Я взлетела и бросилась к отверстию, сначала толкнув плиту всем весом, потом колотя по ней кулаками, выкрикивая имя Натана, и затем уже царапая края ногтями.

— Она не открывается изнутри, — крикнула снизу леди Эфилена. — Боюсь, твой рыцарь предал тебя.

— Он не мой рыцарь, — крикнула я в ответ, всё ещё стуча по камню. — Он мой друг, по крайней мере, я думала, что он мой друг! — я прокричала последнюю фразу, надеясь, что Натан меня услышит.

Но единственным ответом было насмешливое эхо моих слов в полом сосуде.

Друг, друг, друг…

Я отпрянула назад, яростно хлопая крыльями, а затем бросилась на плиту. Я ударилась об неё с такой силой, что меня отбросило назад, и я приземлилась на пол сосуда в дымящейся куче опалённых перьев. Я подтянула колени, прикрыла голову обожжёнными крыльями и дала волю слезам. Как я могла доверять Натану? Должно быть, его давно захватили тени. Он приехал в Готорн, чтобы найти третий сосуд для ван Друда, и теперь направлялся туда. Ему было всё равно, даже если я сгнию здесь.

Я почувствовала холодную руку на крыльях, тушащую огонь и приглаживающую взъерошенные перья.

— Я видела печаль в глазах твоего друга, — сказала леди Эфилена. — Я не верю, что он с легкостью предал тебя.

— Какое это имеет значение? Он всё же предал меня. А теперь ван Друд доберётся до сосуда первым.

— У твоего рыцаря есть крылья? — спросил сэр Изумбрас.

Я подняла голову и откинула волосы с лица.

— Нет, — фыркнула я.

— Тогда, возможно, ты всё ещё сможешь его догнать.

— Вы можете открыть сосуд для меня? — спросила я, садясь и указывая на его меч. — С помощью этого?

Сэр Изумбрас грустно покачал головой.

— Меч открывает сосуд только снаружи, — сказал он, — но думаю, что у тебя есть другие друзья, которые пришли за тобой. Прислушайся…

Я воспользовалась слухом Дарклинга и услышала наверху шаги и голоса.

— Я здесь! — крикнула я, поднимаясь на ноги.

— Ава? — это Дейзи звала меня по имени.

Я вытерла слёзы с лица и окликнула её.

— Мы здесь, Ава, — услышала я голос мистера Беллоуза, — но мы не знаем, как открыть эту штуковину.

— Как они могут открыть его без меча? — спросила я сэра Изумбраса и леди Эфилену.

— Один из твоих друзей — рыцарь Ордена, — ответил сэр Изумбрас. — Я видел его с гобелена. Он носит кинжал Ордена, который содержит в себе силу, способную открыть сосуд. Скажи ему, чтобы он провел им по плите, произнося заклинание открытия. Я верю, что это сработает.

— Спасибо вам. Мне лучше подняться поближе, — я расправила крылья, чтобы взлететь наверх, но сначала поклонилась леди Эфилене. — Спасибо за попытку утешить меня, но, боюсь, Натан поистине потерян. Глупо было не заметить этого.

— Нельзя быть дураком за