И заметила, что многие услышали, как принцесса д'Энен назвала адмирала де Колонна невежей. Может быть, с моей стороны это было резко и к тому же неискренне. Ну а как он вел себя со мной, кем он меня считал?

«Я, наверно, влюблена, – подумала я взволнованно. – Я еще ни для кого не строила таких козней, не вела такую глупую игру. А как глуп он, что толкает меня на это! Что ему стоило хоть чуть-чуть пощадить мою гордость? Я бы сразу стала как шелковая. Немного вежливости и нежности – вот все, что мне нужно! Хотя нет… Я хочу, чтобы он любил меня».

Бал закончился уже за полночь. Маргарита накинула мне на плечи манто, а граф де Водрейль отправился на поиски своей кареты. Ехать было недалеко, но мороз стоял такой трескучий, что страшно было показаться на улице. Погрустневшая, я стояла посреди вестибюля, окруженная толпой куда-то спешащих людей и влюбленных пар. Чего бы я ни дала, чтобы не ехать в ресторан с графом… А он, чудак, выглядел таким счастливым и возбужденным, что мне было совестно его разочаровывать.

Чья-то рука коснулась моего плеча:

– Сюзанна, может быть, вам найти карету?

Я поразилась. Это спрашивал адмирал. Он называл меня по имени! У него был совсем другой голос – резкий, как и прежде, но без грубости и насмешки, разве что со сдерживаемым недовольством. Я взглянула ему прямо в лицо. Он явно переживал вспышку мужского желания, был взбешен и чувствовал ту ревность, которая заставляет дрожать от ярости, – но этого было мало, черт побери!

– Благодарю вас, – сказала я холодно, – карету мне найдет лакей.

– А лакея зовут граф де Водрейль? – в бешенстве спросил он. – Быстро же вы находите любовников – раз-два, и готово! Наверно, вы частый посетитель укромных уголков в храме Амура.

Вспыхнув, я отшатнулась от него и в гневе ударила по щеке. Звонкий звук пощечины ясно выделялся из всеобщего шума. Придворные замерли на месте, нюхом предчувствуя скандал. Не часто статс-дама королевы у всех на глазах дает пощечину мечте женщин Парижа!

С пылающими щеками я стояла против адмирала. Рядом появился граф де Водрейль и поддержал меня под локоть. Я не знала, что мне делать, как выйти из этого положения, и безумным взглядом смотрела то на своего кавалера, то на адмирала.

Ждать пришлось недолго. Граф де Водрейль, по своему обыкновению живущий от дуэли к дуэли, привычным жестом снял перчатку:

– Я вызываю вас, черт побери!

Адмирал перехватил руку, готовую швырнуть перчатку ему в лицо.

Дальше все было как во сне. Маркиза де Шатенуа поддерживала меня за талию и шептала какие-то утешения на ухо. Аристократы окружили соперников. Никто не пытался воспрепятствовать поединку, хотя всем было известно, что дуэли запрещены еще кардиналом Ришелье. Причина размолвки была определена оскорблением третьей степени, а поскольку в деле была замешана женщина, то есть я, то примирение не допускалось.

– Стреляться с двадцати шагов и через платок.

– Завтра, тысяча чертей, завтра же вечером!

– И в Венсеннском лесу.

– Мои секунданты известят вас о других подробностях, черт побери!

Потрясенная, я дала Изабелле увести себя. Мы сели в карету, и маркиза отвезла меня в свой парижский отель. У меня началась мигрень, и врач дал мне снотворное. В три часа ночи я уснула, так и не успев обдумать, как ужасно случившееся.

4

Утром меня разыскала плачущая Тереза де Водрейль. Несмотря на возражения Изабеллы, она ворвалась ко мне в спальню и с порога осыпала меня горькими упреками:

– Как ты можешь спать, если из-за тебя случилось такое несчастье? Ты бесчувственна, ты всегда была бесчувственной, я ненавижу тебя за то, что ты сделала! Мне все равно, что ты была любовницей Жана Луи, что ты вела себя со мной так низко, но я никогда не прощу тебе того, что ты лишила меня мужа! У нас четверо детей, и теперь они останутся сиротами, а я вдовой! Моему маленькому сыну всего три месяца, и он так никогда и не увидит отца!

Я с трудом приподнялась на локтях. Голова у меня гудела от снотворного, но я быстро вспомнила все, что случилось.

– Тереза, я никогда не была любовницей твоего мужа.

– Мне это безразлично! Ты сделала еще хуже – ты убила его!

Я попыталась ей объяснить, что эта дуэль у Водрейля далеко не первая и что он вообще живет от дуэли к дуэли, но Тереза ничего не слушала. Упав в кресло, она рыдала так, что маркиза была вынуждена приказать служанкам подать успокоительные капли.

– Ты заставила его связаться с этим чудовищем, этим морским разбойником! О! Всем известно, что он убивает своих противников!

– Граф тоже не новичок в этих делах! И, черт побери, я его не заставляла, он сам вызвался!

– Ты черствая, как сухарь, тебе безразлична его судьба! Я вскочила на ноги.

– Да, черт возьми, безразлична! Мне все равно, что случится с твоим мужем! И однако, я попытаюсь сделать все, чтобы эта проклятая дуэль не состоялась…

Всхлипывая, графиня де Водрейль вытирала слезы.

– Как ты это сделаешь? Жан Луи никогда не согласится просить прощения, и адмирал, я уверена, тоже!

Я принялась лихорадочно одеваться. Надо было подумать, что предпринять, но постоянные вопли Терезы меня раздражали. Кажется, дуэль назначена сегодня на вечер, но поскольку нынче зима и темнеет рано, то вечер, вероятно, означает три или четыре часа дня. Венсеннский лес…

– Но где, где именно они будут стреляться?

– Кажется, на опушке Меньших Братьев, – давясь слезами, сказала Тереза. – О, Сюзанна, умоляю, останови их. Жан Луи меня не послушал. Он с утра куда-то ушел, ничего не объяснив…

– Если он не послушал тебя, то его никакие просьбы не остановят.

У меня в голове была одна мысль: в Версаль! К королю, к Марии Антуанетте… И зачем было приезжать в Париж? В уме я прикидывала: сейчас половина восьмого утра, до Версаля – три часа езды, потом назад и в Венсенн… Едва-едва хватит времени, да и то если я буду спешить.

Спотыкаясь, я выбежала во двор, поспешно поблагодарив маркизу де Шатенуа за то, что она любезно предоставила мне свою карету. Упав на подушки, я отчаянно застучала в стенку:

– В Версаль, и луидор в награду, если доедешь туда за два с половиной часа!

Припав к окну кареты, я вся дрожала от нервного возбуждения. Надо спасти Водрейля, надо, чтобы Тереза утешилась, а если нет, то я этого себе никогда не прощу. У адмирала была такая репутация относительно дуэлей, что за него можно было не волноваться… Я вспомнила, что они собираются стреляться через платок. Что может быть опаснее, когда два дуэлянта становятся спиной друг к другу, держа в руках белые платки, а потом, расходясь в разные стороны, на нужном расстоянии оборачиваются и стреляют в противника?