– Ты действительно не хочешь на праздник? – спросил он, когда мы проходили дом Софи. – Ты смогла бы отвлечься.

– Нет, мне есть над чем подумать. Но спасибо, что проводил. – Я открыла дверь.

– Интересно, почему она именно сейчас вспомнила о нем и как много воспоминаний у нее осталось? – сказал Кассиан позади меня.

Я снова к нему повернулась.

– Должно быть, это из-за падения. Не думаешь?

Он прислонился к нагревшейся солнцем стене дома.

– Это из-за пера. Знай я, что так получится, не стал бы его использовать. Оно хранит в себе крошечную часть каждого воспоминания. Это цена, которую ты платишь за то, чтобы им пользоваться. Оно и вернуло память твоей бабушке.

– Может, Эльдорин нарочно оставил его ей. – Это было безнадежно романтично с моей стороны. – Возможно, он не мог вынести мысли о том, что она на самом деле его забыла.

Уголки рта Кассиана дрогнули, и он спросил:

– Ты расскажешь ей о нем?

– Не знаю. Все будет зависеть от того, как она будет себя чувствовать, когда я вернусь. Не хочу ее огорчать лишний раз.

– Ларимар, должно быть, была просто вне себя от ярости, когда обнаружила это воспоминание, – произнес Кассиан.

– Поэтому она терпеть меня не может, – размышляла вслух я. – Мне ее почти жаль.

– Что ты хочешь этим сказать? – Он последовал за мной в дом, что было не лучшей идеей.

– Сначала она влюбилась в Дэмиана, который воспользовался ею и бросил, – пояснила я. – А Эльдорин женился на ней только ради того, чтобы его друга выпустили из темницы. Не думала, что Элизьен такая бессердечная. Может быть, Ларимар надеялась, что Эльдорин ее полюбит.

– Мы никогда этого не узнаем.

– Мы могли бы спросить Элизьен, чем она вообще думала. Во всяком случае, мое имя – скорее проклятие, чем благословение. Разве Эльдорин не намеревался защитить меня? Это не очень-то ему удалось.

– Я рад, что твоя бабушка дала тебе это имя, – прошептал Кассиан. Когда мы замерли в темном коридоре дома, он придвинулся ко мне.

Кассиан склонил ко мне голову, и его губы оказались совсем близко с моими. Он хотел поцеловать меня. Мне нужно было только придвинуться к нему. На свете не существовало ничего, чего бы я жаждала так сильно. Мы можем побыть вдвоем этой ночью. Вместе. Наверняка никто нас не искал. Я могла бы затащить его в свою комнату и не отпускала бы, пока…

– Прекрати, – возмутилась шепотом я. – Ты же этого не хочешь.

Он закрыл глаза.

– Что ты можешь знать о том, чего я хочу, а что нет?

Больше, чем мне того бы хотелось. Я чувствовала его дыхание на своих руках, настолько близко он стоял ко мне. Но никто из нас не смел приближаться друг к другу.

– Пожалуйста, Кассиан. Не усложняй мне жизнь.

Он отступил на шаг, чтобы сразу взять меня за руку. Его голова опустилась на мое плечо. Объятия – это лучше, чем остаться без поцелуя. Друзья обнимались. С этим я могла смириться.

– Я не смог бы забрать у тебя ни единого воспоминания, – прошептал он мне на ухо. – Для этого я слишком эгоистичен. Не вынес бы мысли о том, что ты забыла меня.

Кассиан вдруг отпустил меня и исчез. Ушел в ночь. К Опал. Он будет танцевать с ней, держать ее за руку.

Измученная, я прислонилась к стене и уставилась на дерево, растущее посреди коридора. Птичка тихонько и протестующе щебетала. Наверное, мы ее разбудили. Я могла обманывать себя сколько угодно, но друзья так друг с другом не разговаривают. Хотя мое сердце танцевало, я заперла эти слова в своей голове. Надежда была слишком глупым и хрупким созданием.

Я выдохнула с облегчением, когда мы наконец отправились обратно в Аваллах. На третий день мне тоже захотелось уклониться от участия в празднике, но Элизьен послала за Киоваром, чтобы тот выяснил, насколько больна я была на самом деле. Он лишь бросил на меня взгляд, вздернув брови, и после этого стало ясно, что мне придется идти на церемонию. Иное королева сочла бы за оскорбление. Папа ни за что бы меня не простил, если бы из-за меня не смог вернуться в Лейлин. Он оставался рядом со мной весь вечер. Я рассказала ему, что мы с Кассианом посетили бабушку и что она поправится. Но совершила ошибку, поведав ему о ее воспоминаниях. Отец почти взбесился из-за того, что мы не взяли его с собой в кабинет воспоминаний. Даже задумался на мгновение, а не попросить ли у Элизьен разрешения осмотреть Лембрар, и мне потребовалась вся сила убеждения, чтобы отговорить его от этого. Мы не смогли договориться насчет того, стоит ли нам рассказывать бабушке о ее воспоминаниях. Я была «за», а он всячески противился. Но в конце концов остановились на том, что стоит немного подождать: вдруг она сама вспомнит Эльдорина, после того как вернется из больницы. Может быть, Кассиан активировал в ней лишь крошечное воспоминание, оставшееся об эльфе.

Мы с папой попрощались у врат, которые должны были отправить его домой.

– Передай от меня привет Финну и маме, – попросила я, испытывая невероятное желание пойти с ним. – Я скоро вернусь, – пообещала я.

– Береги себя, малышка. – Папа взял меня за руку. – Не злись и не навлекай на себя опасность. Пообещай мне это. Отдай печать Мерлину. Пусть он о ней позаботится.

Позади меня кто-то откашлялся, и послышался тихий смех. Отличные у меня друзья.

– Обещаю. – Что еще я могла сказать? Папа скрылся в портале.

Я повернулась. Рубин шаркнул ногой по земле. Кассиан потер свою трость, а Фрейзер широко улыбнулся мне, скрестив руки на груди.

– Он никогда тебе не поверит, – заметил он.

– В ином случае он бы не ушел! – возразила я. – И пытался бы надавить на мою совесть.

– Он выглядел так, будто уже давно мысленно погрузился в свою статью о возможности существования магических существ, – выдала Скай. – Он хочет прочитать лекцию об этом. Ты знала?

Я закатила глаза.

– Возможно, он упоминал нечто подобное. – Очевидно, я слушала отца так же плохо, как и он меня. Но это было всяко лучше, чем если бы он стал одной из этих наседок, которые не выпускали дочерей за порог без охраны. Впрочем, он бы мог немного больше за меня переживать, шепнул мне внутренний голос. – Мы можем идти? – спросила я, обращаясь к Рэйвен, молча следившей за нашей дискуссией.

– После тебя. – Она указала на ворота, и я шагнула в них. Передо мной во всей своей красе предстал Аваллах. Солнце светило на небе, а рядом с воротами валялся Брюс, который вдруг покраснел и вскочил с места, увидев меня.

– Привет, Брюс, – поздоровалась я с оборотнем. – Как прошло полнолуние?

– Луна была достаточно высоко. – Он смущенно усмехнулся, но, к счастью, избавил меня от подробностей.

Остальные протиснулись через портал позади меня, и мы неторопливо побрели к замку. Джейд так незаметно следила за Джоэлем, что ее попытки бросались в глаза каждому из нас. Брюс пересказал нам все сплетни и слухи, поведал обо всем, что произошло здесь во время собрания Совета. Я слушала вполуха, потому что меня сейчас совершенно не интересовало, какие ведьмы флиртовали с эльфами, а какие оборотни дрались с кентаврами.