Убежденность Ставки, что еще одна попытка стратегического масштаба обеспечит решающую победу, также основывалась на возрастании урона, наносимого противнику (группе армий «Центр») в результате предыдущих наступательных операций. Хотя урон продвигающимся силам фон Бока от «контрнаступления Тимошенко» в начале июля, откровенно говоря, был весьма скромным, многократные контрудары Тимошенко, наносимые его ударными группировками в конце июля, все же потеснили немецкую группу армий восточнее Смоленска, нанеся значительный урон танковым дивизиям 3-й танковой группы, удерживавшим внешнюю линию окружения к востоку от Смоленска, что позволило сохранить большую часть советских 16, 19 и 20-й армий, окруженных в районе к северу и к северо-востоку от Смоленска от полного разгрома. А предпринятое в середине августа контрнаступление, кроме того, что крепко потрепало несколько немецких пехотных дивизий, оно впервые за период войны сорвало планы нанесения немцами контрудара силами танковой дивизии (усиленной). Ставка рассуждала следующим образом: если этот процесс продолжить, то контрнаступление более широкого масштаба в конце августа причинит еще больший урон группе армий «Центр» фон Бока и, возможно, вынудит его раз и навсегда отказаться от наступления на Москву.

Надо сказать, что строчки из военного дневника фон Бока как раз свидетельствуют в пользу логичности доводов Ставки. 25 августа, вскоре после получения приказов о выдвижении сил Гудериана на юг к Киеву, фон Бок записал в свой дневник следующее: «Поступает директива главного командования сухопутных войск [ОКХ], обещанная еще вчера. Судя по предварительной ориентировке – ничего нового. Во мне теплится крохотная надежда на то, что все-таки удастся нанести решительный удар русским на моем северном крыле и, тем самым, все же хоть как-то разгрузить мой фронт. При сложившейся обстановке он долго не продержится. Я вынужден собранные с таким трудом резервы для наступления, на которое я так рассчитывал, держать в бездействии в тылу, чтобы иметь хоть чтото на случай прорыва фронта.

И если моя группа армий после всех одержанных ею побед перейдет на восточном направлении к заурядной обороне, то это будет не по моей вине»33.

Но, как свидетельствует дневниковая запись фон Бока, если бы Ставка все правильно понимала, тогда, во-первых, Тимошенко следовало бы изыскать способ сдержать танковый удар Штумме на правом фланге советского Западного фронта. Этот удар вместе с рывком Гудериана на юг предвещали полный разгром советской стратегической обороны и перечеркивали амбициозные планы наступления Ставки.

Если Тимошенко полагал, что 25 августа ситуация вдоль правого фланга Западного фронта стабилизировалась, он серьезно заблуждался. Даже при том, что тыловые части разгромленной 22-й армии приступили 25 и 26 августа к сооружению линии обороны в районах Торопца и Старой Торопы и Тимошенко приказал 29-й армии Масленникова направить часть ее силы севернее, чтобы остановить продвижение группы Штумме, обстановка в этом районе за следующие пять дней еще более ухудшилась. После разгрома примерно половины сил 22-й армии Ершакова, окруженных южнее и юго-восточнее Великих Лук, 20-я танковая дивизия Штумпфа (LVII моторизованный корпус) и, вскоре после этого, 19-я танковая дивизия Кнобельсдорфа (XXXX моторизованный корпус), вместе с 102, 256 и 206-й пехотными дивизиями, стремительно продвигались на северо-восток. Затем, по завершении ликвидации окруженных сил разгромленной 22-й армии, 253, 251 и 86-я пехотные дивизии XXIII армейского корпуса направились на север и северо-восток вслед за танковыми частями для обороны удлинившегося левого фланга группы Штумме. 29 августа танковые части Штумпфа в результате непродолжительной атаки захватили Торопец и уже на следующий день продолжили наступление на расположенный на Западной Двине в 45 км к востоко-северо-востоку от Торопца Андреаполь. Неподалеку южнее танковые войска Кнобельсдорфа стабильно наступали в восточном направлении к городу Западная Двина в 25 км к востоку от Старой Торопы, по пути сбив потрепанные советские силы с оборонительных позиций к северу от Жижицкого озера (см. карту 21).

Тем временем 28 августа тыловые части 22-й армии, восстановленной под командованием генерал-майора Василия Александровича Юшкевича, ранее проявившего себя при командовании 44-м стрелковым корпусом группы «Ярцево», попытались создать линии обороны у Торопца и Андреаполя. В первом приказе Юшкевича об обороне, изданном в 17:00 28 августа, изложено состояние его армии и неспособность ее к длительной обороне:

«Положение противника. Противник силами 19 и 20-й тд, 30-й мд продолжает наступление по всему фронту армии, его главные усилия сконцентрированы в направлении Торопец.

Соседи: справа – 27-я А, граница с ней прежняя, слева – 29-я А, граница с ней прежняя.

Положение 22-й армии – части армии ведут упорные оборонительные бои на заранее подготовленном к обороне тыловом рубеже на фронте Подолино, выс. 191,9, Горка, оз. Заликовское, Речане, Стар. Торопа [20 км сев.-зап. Торопца далее на юг зап. Торопца к Старой Торопе].

709-й гап продолжает оборонять полосу Подолино, выс. 179,1, Ганево.

196-й автобат продолжает оборонять сектор выс. 179,1, выс. 191,9, Каместая.

137-й озад, 13-й оптд оборонять выс. 199, 5, Горка, Желны [10 км сев. Торопца].

186-я сд с 38-м мсб обороняет полосу Горка, выс. 199,2, Мартюхи.

126-я сд с 390-м гап и 179-м оптд обороняет полосу выс. 199,2, оз. Заликовское, Заречье.

Карта 21. Наступление группы Штумме. 29 августа 1941 г.:

1 – Торопец; 2 – Великие Луки; 3 – Старая Торопа; 4 – оз. Жижицкое; 5 – Зап. Двина; 6 – Ильино

360-й гап с 515-й гап продолжает оборонять сектор оз. Заликовское, Речане, Нов. Бридино.

Отряд Антосенко отходит на фронт Лепехино, Митьково [8 км юго-зап. – 9 км юго-юго-зап. Торопца].

Границы – прежние.

Группировку сев. оз. Заликовское и Торопец включительно возглавить командиру 29-го ск генерал-майору Самохину. Группировку южнее Торопца возглавить полковнику Сазонову (51-й ск). Лично отвечать за укрепление районов и полос обороны.

Оборону строить, эшелонируя в глубину, опираясь на узлы сопротивления. Контратаками уничтожать прорывающиеся в глубину обороны группы противника.

Коменданта г. Торопец полковника Дэви подчиняю командиру 29 ск.

КП – ст. Мартисово»34.

Созданная линия обороны представляла собой не что иное, как ротные и батальонные опорные пункты, протянувшиеся дугой у города Торопец с севера, запада и юга и примерно на 8–10 км удаленные от центра города.