дождались этого звания. Значит, Лёша Мещерский сегодня вступает в клуб избранных, что немного тешит его самолюбие. Главное, чтобы заветный диплом позволил мне избавиться от излишнего давления властей и спокойно осуществлять свой план.

Глава 13

Джек Лемонн раскрыл конверт, прочитал сложенную бумажку и сделал длинную паузу. Зал затаился в ожидании и предвкушении сенсации. И она состоялась.

— Оскар получает фильм — «Полуночный ковбой»!

Голливудская публика отреагировала на крик комика бурными и искренними аплодисментами. Я тоже хлопал, Дино ткнул меня по плечу, наверное, в знак поддержки. Тем временем на сцену взбирался радостный Джон Шлезингер, подлинный триумфатор сегодняшнего вечера.

Да, киноакадемия прокатила меня самым натуральным образом. «Лучший фильм» и «Лучший режиссёр» взял «ковбой», где отлично сыграли фактические дебютанты Джон Войт и Дастин Хаффман. Несмотря на игру отличных актёров, мне показалось, что картина — полное дерьмо. Вернее, сам сюжет, который понятен исключительно американской аудитории. Но, по словам критиков, в фильме были подняты насущные проблемы общества, а о многих вещах заявлено открыто. И вообще, это настоящий прорыв и прочее бла-бла-бла.

Хотя, Лёша Мещерский остаётся при своём мнении. Со своим уставом в чужой монастырь не лезут, поэтому я просто впитываю атмосферу самого шоу. Вот здесь американцы — молодцы, глупо спорить. Умеют люди организовать вроде банальное мероприятие, и красиво его подать. Начиная с шумихи в прессе, красной дорожки, и грамотного сценария награждения — всё просто великолепно. Почему в Союзе не хотят делать шоу, для меня загадка. Ну и бог с ним. Только премию за лучшие музыкальные клипы я создам и продавлю, наплевав на лицемерную мораль. И будет это живо и весело, прямо как на этом сборище голливудских лицемеров. Кстати, советское клипмейкерство развивается достаточно бурно, опережая западных коллег. Так почему не наградить людей, которые этого заслуживают?

А ещё здесь я был шокирован осознанием того, что Алекса Мещерского знают в мире кино. Статьи в журналах (не всегда положительные), несколько интервью от статусных изданий и переполненный зал, где была афтографсессия, доказали, что я не зря пахал все эти годы. Трудно не заметить нашу работу, если «Пёрл Харбор» просто вынес всех конкурентов в прокате. Не знаю, о какой финальной сумме идёт речь, но Эванс светится от счастья и готов расцеловать всех окружающих. Речь идёт о том, что мы обходим «Звуки музыки», а на первом месте остаются непотопляемые «Унесённые ветром». Только есть небольшая разница между нами и конкурентами. Они взяли «Оскар» за «Лучший фильм» и «Лучший режиссёр», а мы нет.

Хотя, глупо кусать локти, так как мы собрали неплохой урожай в других номинациях. Реальным неудачником прошедшей церемонии оказались «Тысяча дней Анны», «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», «Хелло, Долли!» и «Бутч Кэссиди и Санденс Кид». Одиннадцать, девять и по семь номинаций, соответственно, но в итоге всего по одному призу. Единственное, я расстроился из-за пролёта с наградой за «Лучший сценарий, основанный на неопубликованном ранее материале». В остальном же глупо жаловаться, ведь шесть статуэток на дороге не валяются.

«Лучшая актриса второго плана», «Лучшая музыка», «Лучшая песня к фильму», «Лучшая операторская работа», «Лучшая работа художника», «Лучшие специальные визуальные эффекты» — феноменальное достижение! Я был несказанно рад, когда Ракель взяла статуэтку за роль стервочки, ведь она её заслужила. Для неё это самый настоящий шанс перейти на следующий уровень, когда актрису перестанут воспринимать исключительно как кусок мяса в бикини. Довольные и счастливые, Эванс с ди Лаурентисом вышли на сцену, дабы получит награду за Клушанцева. Мне же оставалось просто радоваться за коллег, и поругивать про себя академиков. Но логика последних мне ясна — развлекательные фильмы, и особенно пеплумы, достаточно редко получают «Оскара» в главных номинациях. На ум приходит только «Бен Гур». Но это был чисто еврейский проект, когда реальные хозяева Голливуда показали, кто в доме хозяин. Только десять номинаций, и всего лишь второстепенные призы, не добавляли мне хорошего настроения.

Обидно даже не за сам факт пролёта. Я ведь снимаю кино в совершенно ином стиле. В ближайшие годы американский кинематограф окончательно избавится от канонов прошлого, и станет больше напоминать европейский. Да, именно так. Нынешняя пафосная, и где-то наивно-слащавая подача, окончательно надоест зрителю. В семидесятые начнут снимать именно то кино, которое завоюет мировое признание. Сейчас смотреть большинство фильмов просто невозможно. Это отрыжка прошлых лет, когда реализм демонстративно игнорировался голливудскими воротилами. Только я изначально снимал в ином стиле, что может заметить даже далёкий от кинематографа человек. Но не судьба.

Поэтому на вечеринке, организованной «Paramount», мне было немного дискомфортно. Я прослушал поздравительные речи руководства и даже искренне поаплодировал, но затем засел в уголке с бутылкой вина, погрузившись в невесёлые размышления. Тут ещё и очередные неприятности в личной жизни. Вернее, супруга может обеспечить их в будущем.

* * *

Никак не могу отдышаться, поглаживая влажную спину чуть ли не мурлычущей Ани. Это у нас первый секс после долгого перерыва, связанного с родами. Как оказалось, оба соскучились и с трудом сдерживали переполнявшие нас эмоции. Ребёнок спит в своей комнате, поэтому мы старались особо не шуметь. Получалось плохо, но важен сам факт.

Анна тем временем замоталась в простыню, включила бра и перевернулась на бок. Есть у неё небольшой комплекс — не любит она находиться обнажённой при свете. В темноте все комплексы покидают мою молодую жену, я бы даже сказал, превращают её в совершенно другого человека. Страсти в наших отношениях хватает, да и темперамент у неё взрывной. Но после бурного секса возвращается прежняя серьёзная девушка, будто стесняющаяся своего тела. А ведь посмотреть есть на что! Хороший вид, даже не скажешь, что она рожала всего три месяца назад. Хоть картину пиши. Плавные изгибы тела, под тонкой простынкой, прямо манили идти на очередной заход. Улыбаюсь и начинаю стягивать материю, мешающую наслаждаться столь приятным видом, но моя попытка тут же прерывается. Может, это идёт от мамы, которая в молодости вбила дочери свои понятия о морали — тёща у меня дама со странностями, это ещё мягко сказано. Хорошо, что удалось поставить её на место и прочертить определённую границу, за которою она не лезла со своими советами.

— Лёша, ты понимаешь, что так жить нельзя, — вдруг огорошила меня супруга, — Я про твоё намерение работать за границей. Ты опять исчезнешь на полгода, или более. Почему-то мне ранее иначе виделась семейная жизнь. Видеть мужа в редкие моменты, когда он снисходит до семьи, отвлекаясь от работы, не является предметом моих