- не совсем возрождение, но двойной акт возрождения и заимствования, вызванный возобновлением интереса к классической литературе, такой как Цицерон, а также культурными контактами между соперничающими империями.

Влияние этого возрождения - если этот термин все еще имеет смысл, учитывая, что это было и возрождение, и импорт - ощущалось в монастырях и монастырях, при дворах, но прежде всего оно ощущалось в университетах, учреждениях, которые возникали в Италии (Болонья), Испании (Саламанка), Франции (Париж) и Англии (Оксфорд). Эти новые центры обучения, которые с тех пор определяют производство знаний, испытали на себе решающее влияние арабских хранилищ мудрости, которое и сегодня недостаточно осознается широкой общественностью. Некоторые формы публичных дебатов и письма (summa), и даже некоторые титулы и ритуалы, связанные с университетами, такие как специальные мантии или защита диссертации, были заимствованы из арабских моделей. (Другим направлением мысли, оказавшим влияние на университеты, была еврейская теология с ее характерными практиками чтения и комментариями, развитыми на Пиренейском полуострове и в других центрах обучения по всей Европе).

Влияние арабской мысли и институтов на Европу XII века особенно важно в свете продолжающихся в Европе дебатов о том, должен ли этот континент считать себя исключительно христианским или, в любом случае, не исламским. В любом случае, это различие не имеет смысла. Возрождение двенадцатого века оказало решающее влияние на христианскую Европу; благодаря этому возрождению Европа унаследовала философские труды мусульманских мыслителей, которые объединили влияние Греции и Рима с влиянием Персии и других стран Южной Азии и Северной Африки. Европейская и исламская история и мысль неразрывно переплетены. Их нельзя, да и не следует сейчас разъединять.

 

Ренессанс: мы обычно оставляем этот термин для события, которое во времена программы Карла Великого по распространению грамотности или использования Хильдегардой монастыря было еще в будущем: итальянский Ренессанс пятнадцатого и шестнадцатого веков. Как и предыдущие возрождения, итальянское Возрождение было не столько возрождением, сколько повторным использованием знаний, которые помнили лишь наполовину и которые нужно было заново импортировать из других мест. Это было заимствованное возрождение, которое происходило в ряде независимых городов-государств Италии, где амбициозные правители практиковали такую форму политики, которую вскоре определил и прославил Никколо Макиавелли. Эта безжалостная форма политики включала в себя культуру.

Федерико да Монтефельтро (1422-82) - прекрасный представитель этой эпохи. Ему не нужно было далеко ходить, чтобы вспомнить об опасностях жизни в Италии с ее враждующими городами-государствами, заговорами, убийствами и дуэлями. На самом деле, ему не нужно было смотреть дальше собственного носа, переносицу которого он потерял на дуэли вместе с глазом. Его портретисты не скрывали эту травму, а старались сделать все возможное, чтобы выдвинуть ее на первый план, прежде всего его друг Пьеро делла Франческа, который изобразил крайний крючок восстановленного носа Федерико в профиль, максимально заметный на фоне светлого неба. Федерико не был крупным игроком в игре за власть, но был достаточно важен, чтобы с помощью интриг и насилия стать правителем города Урбино. Его контроль над Урбино, где вскоре должен был родиться Рафаэль, позволил ему накопить достаточно средств, чтобы строить свою жизнь и работу в соответствии со своими идеалами.

Для ведения сложных государственных дел в распоряжении Федерико было два дворца, один в Урбино, другой в меньшем городе Губбио, с большими, впечатляющими комнатами, в которых он мог принимать посетителей, чтобы планировать свои дальнейшие действия. В стороне, не предназначенные для публики, находились небольшие комнаты, по одной в каждом дворце. Он назвал каждую из них studiolo, или кабинет, и они были тщательно оформлены, чтобы запечатлеть понимание культуры, которая будет известна как Ренессанс. 38 Это слово - неправильное название, поскольку оно описывает новую концентрацию знаний и искусства, но на самом деле только часть из них была возрождена из прошлого, другие части были заимствованы из других мест, а третья группа

поразительно новая.

Пьеро делла Франческа, портрет герцога Федерико да Монтефельтро, нос и один глаз которого были повреждены на дуэли. (ГАЛЕРЕЯ УФИЦЦИ, ФЛОРЕНЦИЯ)

 

Студиоло во дворце Губбио включало ансамбль, представляющий семь гуманитарных искусств, на которых основывалась средневековая учебная программа (и которыми Хильдегард, вероятно, пользовалась лишь частично), показывая, что Федерико не собирался порывать с обучением предыдущих веков. Если и было что-то новое, так это полнота собранных здесь знаний. Обе студиоли содержали ряд хорошо подобранных книг, включая "Энеиду" Вергилия (фактически спасенную из Лимба, куда ее заточил Данте). Федерико с помощью охотников за книгами собрал одну из самых впечатляющих библиотек того времени за пределами Ватикана, насчитывающую в общей сложности 900 томов, из которых 600 были на латыни, 168 на греческом, 82 на иврите и два на арабском. Это сильно отличалось от того, как выглядела бенедиктинская библиотека, не говоря уже о книгах, собранных Карлом Великим, особенно большое количество текстов на греческом и иврите и наличие оригинальных работ на арабском языке. Федерико переписал многие из этих книг на особенно качественный пергамент, прочный и дорогой материал для письма, изготовленный из тщательно выделанных шкур животных, в отличие от дешевой и менее прочной бумаги.

При всей своей любви к книгам, Федерико отвергал новую технологию, которая произвела революцию в производстве книг: печатный станок. Первоначально изобретенный в Китае за сотни лет до этого, он был принят на вооружение Иоганном Гутенбергом, который превратил эту старую технику в промышленный процесс производства, способный выпускать дешевые копии удивительного качества. Успех Гутенберга был обусловлен, кроме того, еще одной импортной технологией, а именно бумагой, которая также возникла в Китае, а затем попала в Европу через арабский мир. Федерико относился к таким книгам свысока, но, тем не менее, он приобрел несколько печатных книг только для того, чтобы переписать их вручную.

Отвергая печать, Федерико принял другое новшество в области письма: новую науку о словах. Эта наука была крайне важна для группы ученых, которые разработали сложные методы изучения старых рукописей, включая возможность датировать рукописи на основе детального понимания того, как язык развивался во времени. Сравнивая фразы, идиомы и другие зачастую незначительные детали письменного документа, они могли определить, где и когда он был составлен. Они применяли ту же технику для сравнения различных версий одного и того же текста, выявляя более поздние дополнения и ошибки, допущенные в процессе копирования. (Они также заново открыли каролингский минускул, и именно благодаря их усилиям этот шрифт стал доминирующим).

Новая наука, известная под греческим названием "любовь к словам", или филология, уже привела к впечатляющему триумфу. Власть папы и церкви была основана на документе, известном как