Все молчали, Ворпед спросил несчастным голосом:

– А что не так?

– Помнишь, чем был вызван успех Линейки? В первуюочередь бесподобными персами. А женщины всех рас настолько совершенны, красивыи эротичны, что очень часто мужчины играли женщинами…

Секира прервал весело:

– Три четверти женских персонажей в игре – мужчины! Этопроверено.

– Вот видите? Хотя и мужчины в Линейке все хороши: схорошо прорисованной мускулатурой, с красивыми благородными лицами, прекраснойосанкой, достойной анимацией… Это всех так ошеломило, что вон даже монолитныйБлиззард дал трещину: в последнем аддоне «The Burning Crusade» там расы созданыпод явным влиянием Линейки!

Секира тут же вставил:

– Это, точно, шеф, говорю, как главный подхалим. Япоиграл малость, чтобы, аки лазутчик, подсмотреть у конкурента… смотрю, а онисами слизали этих персов у Линейки!

– Не слизали, – уточнил Скоффин, – а создали,так сказать, под сильным влиянием.

Я развел руками.

– Спасибо за понимание. Вы забываете, что местность имонстры меняются, но со своим персонажем вы будете постоянно! И если там будетхоть одна черточка, что раздражает вас, то в конце концов это выльется вжелание оставить игру.

Ворпед возразил:

– Это ты перегнул… В игре главное – геймплей.Интересность. Увлекательность!

Я покачал головой:

– Уже нет. То время прошло, когда мы гоняли шарик полабиринтам. Вот тогда, кроме геймплея, ничего и не было. А теперь персонаждолжен быть не просто… четким, как фотография, но и, главное, красивым. Шарикпогоняешь десять минут и всю игру проходишь. А в онлайновые играем годами. Даникто год не будет играть уродом!

Аллодис, которому явно не хотелось вступать в неприятныйспор, да и на Ворпеда жалко смотреть, сказал, морщась оттого, что приходитсяговорить неприятные вещи:

– Не только фигуры и морды. Даже одежда… Казалось бы,на покрой должны обращать внимание разве что женщины, да и то прибитые. Которыене играть пришли, а повыначиваться… Так нет же, я вот, играя эльфом, надел блюВульф хэви, посмотрел на это уродство и… снял. Несмотря на прекрасные боевыехарактеристики доспеха. Лучше уж в плохоньком аваддоне, зато в нем смотришьсятаким гордым красавцем! А вот, помню, попробовал играть в Сагу о Ризоне, тампрекрасный мир, хорошо проработано дерево умений и крафта, все здорово, но…фигуры несколько… недоработанные. Мир доведен до совершенства. А персонажи –нет. Разработчики не врубились, что каждый из нас именно себя считает целыммиром! Потому в первую очередь человек должен быть красив и вообще… понятно,потом уже мир.

Николай почесал в затылке, сказал задумчиво:

– Гм, теперь понимаю, почему я попробовал играть в ДоД,но быстро бросил… а вот в Линейку, хоть и допотопная, если сравнивать с ДоД илиГВ, играл долго… Там и мир такой красивый, почти как на Украине. И мобы, будтопрямо из рады выбежали…

Ворпед вздохнул и с трагическим видом опустился за свойстол. Самый мягкий и чувствительный из команды, даже самый деликатный, он почтиникогда не спорил и постоянно прислушивался к мнению других, но сейчас я виделна его лице упрямое выражение.

Я вернулся к своему генеральскому месту, Ворпед согнулсяперед дисплеем, что-то быстро менял, убирал, перетасовывал. Наконец Николай невытерпел, поднялся вроде для того, чтобы размять кости, очутился за спинойВорпеда. Через минуту к Николаю присоединился Кулиев.

Я слышал, как Николай подбодрил ворчливо:

– Давай-давай, так их! Сиськи побольше-побольше! Чтобкак на Украине. Красота должна спасти мир от засилья интеллекта.

Кулиев сказал так осторожно, словно шел с шестом в руках потуго натянутой проволоке:

– Только наши компы не потянут, помните?

– Рассчитываем на некст-ген, – напомнил Ворпед, неповорачивая головы. – Интель обещал к Рождеству выпустить ужевосьмиядерные.

От своего стола бросил реплику Скоффин:

– А может, рассчитывать на еще более следующеепоколение? Там вообще обещано что-то невероятное..

– А что? – спросил Николай.

– Да промелькнул где-то анонс, что фирма «Интел» после выпускачипов Pentium I, Pentium II, Pentium III и Pentium IV решила выпустить чипы«Pentium возвращается» и «Pentium жив».

– А-а-а, – протянул Кулиев, – ну тогда мыточно сделаем в баймах искусственный интеллект! Разумеется, если у некоторых внашей фирме появится естественный.

Ворпед проворчал с подозрением в голосе:

– Ты на кого намекиваешь?.. И что ты вообще знаешь обинтеллекте, если о нем пока еще никто ничего не знает?

Кулиев дипломатично промолчал, зато Скоффин, как жеутерпеть, когда есть возможность вдарить, с довольным видом погладил себе поголове и сказал веско:

– Интеллект – это то, что иногда встречается и удругих. Но тебе этого не понять, ты рисуй, рисуй. Людям искусства интеллектдаже вреден. У вас вдохновение впереди планеты всей!

К обеду те же девчонки из кафе напротив принесли валюминиевых судках еду на весь коллектив. На этот раз, осмелев, они доставили,на свой страх и риск, наваристый борщ, которого мы не заказывали. Николайпришел в восторг, сказал, что пахнет ридной ненькой Украиной, ребята тоже жаднодвигали носами, принюхиваясь.

Девчонки довольно хихикали, Скоффин спросил с подозрением:

– Вы что же, закрываете кафе на это время?

– Мы еще одну взяли, – объяснил старшая. –Расширяемся!

– Благодаря вам, – добавила вторая.

Когда они ушли, Аллодис придвинул к себе тарелку и сказал сгрустным вздохом:

– А все-таки жаль, что в нашем мужском коллективе ниодной юбки!

– Слава богу, – проворчал Скоффин желчно, –что мы в России. Были бы в Европе, пришлось обязательно держать пару женщин иплатить не меньше, чем нам, иначе нас затаскали бы по судам за антифеминизм.

– Гм, – сказал Аллодис, – ну это смотря какихподобрали бы…

– Да они все сперва овечками прикидываются! –сказал Скоффин злобно. – И вообще мы парой крашеных дур не отделались бы.А негра забыли? Тоже обязательно. А так как мы страна многоконфессиональная…мать, язык сломишь, даже для русского языка многовато, надо его в немецкий… да,так вот из-за этой… этой… ну, словом, мусульманина обязательно, а то припишутантиисламские настроения, а мы мирных террористов должны поддерживать, чтобыотделить их от немирных шахидов…

– Буддиста, – добавил Николай солидно. – Ачто? Их уже полно. Вон по Тверской в желтых халатах, будто сбежали из палатыномер пять…