— Уже неплохо, — облегченно вздохнула я. Тот факт, что Одержимый и сам признавал некоторую неадекватность собственного поведения, вселил надежду не только на благополучный исход разговора, но и на возможность приведения к человеческому виду того запутанного клубка, в который сплелись наши судьбы и взаимоотношения. — Дальше, единственным вариантом более-менее понятного и объяснимого «моя» я могу назвать только супружество, то есть разумно расценивать все это как довольно экзотическое предложение руки и сердца. Точнее, скорее, ультимативное требование, да?

— Пожалуй, — согласился он.

— Хорошо, — я позволила себе еще один глубокий вздох. Я всегда считала, что конструктивный диалог способен прояснить любую проблему; кажется, Правильно считала, и работает это даже с Одержимыми. — Если я соглашусь, это как-нибудь поможет твоему спокойствию?

— Если прямо сегодня, то шансы есть, — опять засмеялся Одержимый.

— Вот, собственно, в этом я вижу единственный выход из ситуации, — спокойно кивнула я. — Полноценная официальная помолвка.

— А без этого…

— Нет, Игорь, без этого не получится в любом случае, — вздохнула я. — Не меньше месяца. Я, если ты не забыл, княгиня, а прошения о браках титулованных особ и наследников родов проходят через императорскую канцелярию, и это не быстро. Поводом для ускорения процесса могут служить только внезапные роды или какая-то подобная весомая причина, и «я так хочу» сюда не относится. А за это время я постараюсь разобраться в происходящем и немного привыкнуть. Ах да, еще один важный вопрос, без которого ничего не получится. Ты понимаешь, что станешь князем, и это потребует от тебя выполнения определенных обязательств?

— Имеешь в виду, будут говорить… — начал он, заметно напрягшись, но я поспешила уточнить:

— Говорить может кто угодно и что угодно, меня это волнует меньше всего, не заводись. Титул не имеет смысла. Важно, что это — награда отца. Надеюсь, ты не считаешь ее незаслуженной и будешь относиться так, как и положено относиться к боевой награде достойного офицера, — с уважением. Я не прошу ничего экстраординарного — в конце концов, отец и сам все это воспринимал с определенным скепсисом, — но ты точно умеешь вести себя значительно более достойно, чем любишь демонстрировать. Пожалуйста, держи себя в руках, хотя бы на людях, ладно?

— Кхм, об этом твоем недостатке я как-то не подумал, — насмешливо качнул головой Одержимый.

— Ты первый, кто посчитал это недостатком, — задумчиво ответила я. — Это дорогого стоит.

— Что именно?

— Подобное отношение. По крайней мере с тобой я могу быть уверена, что нужна тебе именно я, а не… что-то еще, — я неопределенно повела плечами. И в следующее мгновение оказалась лежащей на кровати, а сверху нависал буравящий меня тяжелым взглядом Ветров. Я даже вскрикнуть не успела от неожиданности — так быстро все перевернулось.

— Ас кем не была уверена? — с ленивой угрозой уточнил он.

— Какая разница? — растерялась я.

— Хочу спасибо сказать, что он такой идиот и оставил тебя мне, — сказано это было таким тоном, будто благодарственную речь он собирался произносить по меньшей мере на могиле несчастного.

— Это неважно, — поморщилась я. Стремление защитить меня, конечно, невероятно льстило, но сейчас он явно перегибал палку. — Иначе я буду вправе требовать от тебя симметричного ответа, а наблюдения подсказывают, что ты не захочешь делиться некоторыми подробностями своего явно гораздо более богатого опыта личных отношений.

— Ну, со мной-то ясно, — насмешливо отмахнулся он. — Уже очень много лет я предпочитал личным отношениям отношения товарно-денежные, так проще. А с тобой все явно интереснее…

Пару секунд мы играли в гляделки, а потом я все-таки решила закончить этот странный разговор большой жирной точкой.

— Из-за них ты, стало быть, не любишь танцевать, хотя делаешь это безупречно? Или так звереешь от обращения на «вы»? И про то, что устал терять, ты тоже говорил исключительно о них. Охотно верю, что ты никогда не врешь: у тебя это получается из рук вон плохо.

Пару мгновений выражение лица мужчины балансировало между раздраженной гримасой и насмешливой ухмылкой и в конце концов остановилось на втором варианте.

— Мне нравится, когда ты такая решительная и грозная, — проговорил он, поцеловал плечо, провел языком вдоль ключицы, вызвав волну мурашек.

— Ты все проблемы предполагаешь решать подобным образом? — вздохнула я, тем не менее сдаваясь без боя и запрокидывая голову, подставляя горло под поцелуи.

— Хороший надежный способ, — со смешком отозвался он, невозмутимо стягивая с меня одежду. — И попробуй сказать, что тебе не нравится.

Врать не любят не только Одержимые, поэтому я предпочла промолчать, помогая мужчине выпутать меня из платья и избавиться от собственного комбинезона. И снова от соприкосновения обнаженных тел у меня захватило дух, а все мысли разом вылетели из головы. Желание вспыхнуло мгновенно, с одного поцелуя, с одного взгляда глаза в глаза.

Вот только когда мужчина перекатился на спину, усаживая меня верхом, я вдруг смутилась под его горячим взглядом.

— Игорь, я не… — начала я виновато, и сама не понимая, что именно «не». Зато это, кажется, понял он. Осторожно перехватил мои руки, которыми я, даже не заметив этого, пыталась прикрыться, положил ладони себе на грудь, аккуратно прижимая одной рукой, а второй начал ласкать меня, с жадным вниманием разглядывая мое лицо.

— Ты очень красивая. Всегда, а вот такой нравишься мне больше всего: возбужденной, откровенной, живой. Я не хочу заниматься с тобой сексом быстро и в темноте под одеялом, хочу любоваться тобой. Мне казалось, ты это поняла еще у варов.

— Об этом я подумать не успела, — пробормотала я, а в следующее мгновение, охнув, дернулась от особенно острых ощущений, сбиваясь с дыхания и мыслей.

И опять Одержимому удалось очень легко и быстро заставить меня забыть о смущении, обо всех вопросах и проблемах, оставив только способность чувствовать. Чувствовать возрастающее желание, тяжесть направляющих и придерживающих мужских ладоней на бедрах, жар тела и взгляд, полный восхищения. Сейчас мне казалось — заслуженного; сейчас очень легко было ему поверить.

Я лежала на груди мужчины, меньше всего желая сейчас шевелиться и о чем-то думать. Хотелось как можно дольше задержать это ощущение уютного тепла, уснуть и проснуться в каком-то другом качестве, без отравляющих жизнь мыслей.

Но меня настойчиво грызли страх и неуверенность. В себе, своих ощущениях, своих поступках — и в этом самом мужчине, сейчас бережно гладящем меня по голове.

Я знаю этого человека всего месяц и, кажется, всерьез собираюсь за него замуж. Он грубый, прямолинейный, бескомпромиссный, властный, вспыльчивый, ревнивый, да еще воспринимает меня фактически как свою собственность. Я точно в своем уме? Интересно, нет ли среди способностей Одержимых какой-нибудь, позволяющей влиять на разум? Или это личный талант?