— Ты должен быть осторожен, — сказала она ему.

— Не понял?

— Джаспер. Если он здесь, если это он, то он… убивает тех, кто мне близок.

— Эвелин, я могу отлично позаботиться о себе, — сказал он. — Мне никто ничего не сделает.

Он явно не понимал, что представляет собой Джаспер.

— Я лишь сказала, если это Джаспер, а он думает… вдруг он подумает, что между нами что-то есть… пусть всего лишь близкая дружба… он может…

— Если тебя беспокоит именно это, можешь не переживать. Со мной все будет в порядке.

— Но ведь если бы не я, тебе бы ничего не грозило. Мне не следовало приезжать в Хиллтоп. Ты был прав.

— Ты бы все равно построила свой Ганноверский дом — не здесь, так в другом месте. Ты думаешь, ситуация была бы лучше где-нибудь в Техасе… или в Вайоминге?

В воду ванны капнула слеза.

— По крайней мере там было бы теплее.

А еще тамошние полицейские наверняка были бы более опытными. Правда, последнее она не сказала вслух.

— Ничего, ты привыкнешь к холоду, — отозвался — Амарок.

Неужели? Она услышала, как он вздохнул там, за дверью.

— Я не хотел этой борьбы, — сказал он ей. — Но раз уж Ганноверский дом здесь, ничего не поделать. Сожалениями делу не поможешь. А этот ублюдок меня разозлил. Я обязательно поймаю его, чего бы мне это ни стоило.

Как же ей хотелось в это верить! Но увы. Даже куда более опытные детективы потерпели неудачу, по крайней мере в том, что касалось Джаспера. Почему у Амарока все должно получиться?

— А что сказал Кит?

— Ничего. Он знает, кто ты, но он едва говорит. Нес какую-то околесицу, хотя я расслышал слово «кот».

— Это Зигмунд. Он влюбился в него буквально с самого первого дня, когда я переехала сюда. А еще у него есть привычка заходить ко мне в гараж, когда я выгружаю покупки. Он несколько раз заставал меня врасплох. При этом твердит лишь «котик, котик» — до тех пор, пока я не вынесу ему кота.

— Ничего, что Зигмунд поживет несколько дней у Пенни? Или его стоит забрать сюда?

— Мне казалось, Макита будет против.

— Их можно запереть в разных комнатах. А кот… вдруг он тебе нужен?

— Нет. Мне кажется, что пока ему лучше побыть от меня подальше. Не уверена, что могу его защитить. Если же с ним что-то случится, я этого никогда себе не прощу.

— Верно. — Он вновь на мгновение умолк. — Эвелин, мы поймаем этого типа. Может, мне и далеко до городского копа, в чьем распоряжении целый взвод судмедэкспертов, Да что там! У меня даже нет места преступления, куда бы я мог их вызвать. Но этот гад действует на моей территории. И никто не знает ее лучше, чем я.

Хотя из-за двери он не мог ее видеть, она все равно покачала головой.

— Хочу в это верить, но… ты понятия не имеешь, что такое психопат, особенно такой, как Джаспер.

— Может, я и не проводил исследований, какие проводила ты, но опасный тип есть опасный тип. Это все, что мне нужно знать. С остальным ты мне поможешь. Выходи, давай ужинать. Я принес еду.

— Сейчас, — отозвалась Эвелин, однако не смогла заставить себя даже пошевелиться.

Амарок вернулся через несколько минут.

— Эвелин, вода по-прежнему бежит.

Она должна извиниться. С ее стороны некрасиво злоупотреблять его гостеприимством. У него только одна ванная комната. Вдруг ему нужно в туалет?

— Как я понимаю, ты не намерена выходить? — сказал он, прежде чем она нашлась с ответом.

— Я… пытаюсь, — выдавила она из себя, надеясь, что ее всхлипы неотличимы от бульканья воды.

— Может, сделаешь для меня одно одолжение? — произнес он после короткого молчания.

Эвелин вытерла глаза. Ей никак не удавалось унять слезы.

— Какое именно?

— Протяни руку и открой дверь, чтобы я мог к тебе попасть. Хорошо?

А вот это слишком рискованно.

— Эвелин?

Она сглотнула комок.

— Я не могу.

— Это почему же?

— Не могу дотянуться до двери.

— Неправда. Можешь.

— А еще я не хочу, чтобы ты меня видел, — призналась она.

— Я тебя уже видел голой. Пусть даже в темноте. Так ничего нового я не увижу. Обещаю, что никаких сексуальных поползновений с моей стороны не будет.

От этих слов она почувствовала себя еще глупее.

— Я хотела сказать, что не хочу, чтобы ты видел, как я плачу, — призналась она и услышала, как он усмехнулся.

— Подумаешь, красный нос! Раз плачешь, значит, тебе не все равно, что происходит. Впусти меня. Я выведу тебя оттуда. Ты сможешь поесть и пойдешь спать.

Эвелин крепко зажмурилась.

— Сомневаюсь, что я смогу съесть хотя бы кусок.

— А ты постарайся. И еще тебе нужен отдых.

«Послушайся его», — приказала она себе. Увы, ее парализовал старый, отупляющий страх. После прошлого лета Джаспер как будто ходил за ней по пятам. Что, если по ту сторону двери не Амарок, а он?

Ей не следовало сюда приезжать. Но куда еще ей было податься? К Фицпатрику? Неужели с ним ей было бы лучше? Нет, учитывая, что по приезде в Хиллтоп он убедил себя, будто она питает к нему романтические чувства, у него ей было бы крайне неловко.

— Эвелин, так ты впустишь меня или нет? — повторил вопрос Амарок. — Ну пожалуйста…

Вслед за ним заскулил Макита, как будто на пару с хозяином умолял ее прислушаться к голосу разума.

— Не могу… у меня перед глазами голова Лоррейн, отрезанная рука и Хьюго, то, как он набросился на меня…

— Ты лучше подумай о том, как открыть замок. Замок, Эвелин. Всего один щелчок — и готово.

Со всхлипом втянув в себя воздух, она кое-как поднялась, схватила полотенце, завернулась в него и повернула защелку. Не хватало ей, чтобы он стал ломиться в собственную ванную.

Дверь медленно открылась.

— Я вхожу.

Эвелин не ответила. Она застыла, прижимая к себе полотенце. С мокрых волос на пол капала вода.

— Ну так как? Мне можно войти?

Он пытался вырвать ее из лап гнетущих мыслей. Увы, она не торопилась выполнить его просьбу.

— Вот и ты.

Сделав вид, будто не замечает, что она завернута в полотенце, он, шагнув в ванную и остановившись в полуметре от нее, пристально посмотрел ей в лицо.

— Вроде никаких шишек и синяков?

— Никаких. Спасибо хотя бы за это. — Эвелин попыталась усмехнуться, но как будто подавилась собственным смехом.