— Да.

— Ты до них дозвонился? Они пришлют тебе кого-нибудь в помощь?

— Мы поговорили, но пока они остаются в стороне. — Пока.

— Это из-за погоды?

— Они не уверены, что мы имеем дело с серийным убийцей. И потому не спешат разбрасываться драгоценными ресурсами. Вдруг версия о серийном убийце не подтвердится?

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Их точка зрения мне понятна.

— По их мнению…

— Это может быть ревнивый любовник, который в припадке ярости убил обеих женщин.

— И ты надеешься, что все так просто?

— Да.

— А если нет? Тогда ФБР подключится к расследованию?

— Они сказали, что будут следить за ситуацией и в случае чего окажут помощь.

— Не дай бог, чтобы что-то случилось.

— Полностью с тобой согласен. Кстати, какие у тебя на сегодня планы?

— Как обычно, поеду на работу. Вчера, перед тем как поговорить с Хьюго, я разговаривала со старшим надзирателем. Он начинает внутреннее расследование по тем коллегам, чьи имена значатся в блокноте у Даниэль. Вдруг всплывет что-то для нас полезное?

— Скажи ему, чтобы он не слишком это афишировал. Вдруг один из этих парней — убийца Даниэль. Я же не хочу, чтобы что-то помешало моему расследованию.

— Я так ему и сказала.

— Отлично. Скажи, а этот Хьюго… он пролил хотя бы лучик света на то, как ему удалось перепихнуться с Даниэль?

— Я даже не успела спросить его об этом. Но мы точно знаем, что у него был с ней секс?

— Рядом с его именем стоят цифры — как и рядом с остальными. Кстати, это восемь дюймов, если тебе интересно. Смайлик рядом с ними дает мне все основания полагать, что Даниэль осталась довольна.

— О господи, — Эвелин потерла глаза. — Только потому, что он психопат, это еще не значит, что природа обделила его гениталии размерами.

— Возможно, эта корреляция станет предметом нового исследования?

— Надеюсь, ты бы не хотел, чтобы я установила такую корреляцию? — усмехнулась Эвелин. — Хотя в ту ночь у меня и не было с собой линейки, но мне показалось, что тебя она тоже не обделила.

— Смотрю, воспоминания о той ночи не слишком пугают тебя, — рассмеялся Амарок.

— Нет.

Он шагнул к ней ближе и положил руки ей на плечи.

— То есть ты выбросила из головы, как он напал на тебя, и переживешь этот день?

Она тотчас вспомнила те несколько жутких секунд, когда Хьюго набросился на нее.

— Вообще-то он не нападал на меня… вернее, и да и нет.

Амарок подошел к плите, чтобы налить себе еще кофе, и встал с чашкой в руке, опершись бедром о стол.

— Это как понимать — и да, и нет?

Теперь, когда у нее была возможность поразмышлять над тем, что произошло, ей стало понятно: все было бы совсем не так, задумай Хьюго и впрямь что-то с ней сделать.

— Теперь я склонна думать, что с его стороны это была лишь уловка, чтобы поцеловать меня. Заключенные месяцами, а то и годами обходятся без женщины, хотя, если информация в блокноте Даниэль верна, для Хьюго период воздержания был коротким.

И не только для него одного.

— А по-моему, он попытался бы взять все, что только мог, — возразил Амарок. — А поскольку ты начальница, он наверняка был склонен предаваться фантазиям о тебе.

— Вообще-то полицейские тоже, — заметила она.

Амарок поднял чашку с кофе.

— Мы делаем это без расчета на вознаграждение.

Интересно, подумала Эвелин, что было бы, если бы он сейчас подошел к ней и поцеловал? Наверно, ей понравилось бы.

— По крайней мере не все твои поклонники заключенные, — сказала она. — Трудно принимать комплименты от изголодавшихся мужчин. Но вернемся к тому, что я говорила. В действиях Хьюго не прослеживается намерения меня убить. Он не ударил меня, не применял физической силы больше, чем то было нужно, чтобы прижать меня к стене, не пытался меня душить. Или изнасиловать. Ничего подобного.

— То есть лишь поцеловал и полапал. Может, на большее у него просто не было времени?

— Он вполне мог успеть сделать что-то похуже. — Эвелин перенесла чашку с кофе на стол в надежде, что это поможет ей выбросить из головы мысли о том, а не поцеловать ли ей Амарока. — В Сан-Квентине у него было столько же времени, но меня тогда отвезли в больницу. Что дает основания утверждать, что в этот раз все было не так. Сомневаюсь, что я подвергала себя реальной опасности. Правда, учитывая мою реакцию, теперь мне даже стыдно в этом признаться.

— Любая на твоем месте отреагировала бы точно так же, — возразил он.

— Возможно. Но он не был на меня зол, не пинал, не душил. Он лишь поцеловал меня и прижал к стене. После чего сказал, что наш убийца — Фицпатрик.

— Фицпатрик? — Амарок шагнул к столу.

— Ты можешь в это поверить?

— Это как сказать. По какой такой причине Хьюго Эвански назвал именно его?

Эвелин пожала плечами.

— Фицпатрик самая важная фигура в Ганноверском — доме.

— Помимо тебя.

— Да, помимо меня, — поправилась она.

— Может, Хьюго его ненавидит?

— Я бы не удивилась. Его ненавидят почти все. Его подход еще более спорен, чем мой, и некоторые его эксперименты… неприятны.

— В смысле?

— Он любит изучать реакцию психопатов — или отсутствие таковой — на боль.

Губы Амарока собрались в хмурую линию.

— Эксперименты с электрошоком?

— И это тоже. Недавно через них прошел Хьюго. Судя по тому, что он говорит про Фицпатрика, они встречались с ним почти каждый день.

— Заключенных заставляют участвовать в экспериментах?

— Разумеется, нет. Скорее их заманивают. Большинство выражают готовность при первой же возможности, ибо это единственный способ получить то, что им нужно.

— И каково вознаграждение?

— По-разному. Дополнительная прогулка, книги, марки, киносеансы, вторая порция десерта, сигареты.

— На что рассчитывает Эвански, оговаривая Фицпатрика?

Эвелин мучил тот же самый вопрос.

— Понятия не имею. Скорее всего, ему просто скучно и он пытается внести в свою жизнь разнообразие. Те, кого я изучаю, наговорят вам что угодно, несут самую несусветную околесицу. Обычно эти истории призваны представить их в благоприятном свете. Думаю, эти же мотивы двигали и Хьюго.

— Это как понимать?

— Он представил себя в качестве моего спасителя и защитника, как будто он больше других знает о тех, кто задумал меня уничтожить.