Ольга кротко присела недалеко от распластанного тела. Лицо и руки бесстрашного волколака испещрили глубокие царапины с запекшейся кровью. Волосы растрепались и обвисли мокрыми сосульками, закрытые веки подергивала мелкая дрожь. Ей хотелось нарушить тишину, но она никак не находила слов. Скорее всего, вся семья Макса погибла в кровавом месиве. Шансы есть у Алекса, но какие? Куда его увезут? Что его ждет? Слезы подступили к глазам, когда перед глазами мелькнула последняя картинка с искаженным от ужаса лицом Настасьи. Судьба сильной и гордой женщины, наверняка, предрешена жестокой расправой. «Ну и что мне сказать Максу? Спасибо, что спас меня? Почему меня, а не истекающего кровью брата? Почему меня, а не запертую в горящем доме мать? Почему?»

– Потому что ты важнее…

Ольга вдруг осознала, что этот голос не исходит от лежащего рядом, тяжело дышащего мужчины. Слова как будто раздавались с небес. Как из другого мира. Из реального мира! И Оля открыла глаза. Максим сидел рядом, и нежно гладил кончики пальцев ее рук.

– Ты вся дрожишь.

– Страшный сон, – прошептала Оля, не скрывая радости от того, что Максим все-таки вернулся.

– Это мой сон, – серьезным голосом сказал Максим и встал с кровати. В пару шагов он добрался до окна и поправил шторы, с оставленными заломами от Ольгиного дежурства. Он обернулся, облокотившись на подоконник, – я видел его сотни раз. Снова и снова. Пока не смирился с выбором.

Ольга молчала, отчаянно не понимая его слов.

– Я возвращался в эту ночь, пытаясь что-то изменить. И, наверное, спасти тебя было бы лучшим вариантом, но! – Макс замолчал, собираясь с духом, – В ту ночь я выбрал не тебя… Я был на Форпосте, когда посыпался десант. Я и понятия не имел, что это такое, и только по запаху, понял, что это люди. Какие-то невероятные летающие люди. И еще эти страшные ревущие и нагоняющие ветер вертолеты. Их я тоже видел впервые. Когда, я вбежал в деревню волком, они только приземлялись и я поспешил к дому. И услышал выстрелы. Они разорвали землю прямо у меня под носом, от них шел едкий, удушающий запах и… я запаниковал, – Максим опустил глаза и провел рукой по волосам, словно теребя зверя по голове, – я дернул в лес. Как трус, как щенок перепуганный. Но я вернулся, клянусь тебе, вернулся почти сразу. Некоторые дома уже начали гореть. На лобном трепыхались подстреленные волки и запах крови и жженого мяса перекрыли мой разум. Я разодрал в клочья человек пять, пока ко мне не пришло понимание того, что это бессмысленно, что мы все равно проиграем. И я побежал в дом! Тебя пронесли в паре метров от меня, и я практически выскочил из укрытия, но услышал крик! Это мать, она кричала или рычала, я не понял, но инстинкт увел меня на задний двор, к окнам спален. Я ворвался в дом волком, убил двоих и хотел кинуться за тобой, но мама меня удержала. Она рыдала со словами «Ее нет!». Дом уже горел, мне пришлось перевернуться, чтобы помочь ей выбраться. И она умоляла меня, просила бежать, заклинала спастись. И она сказала, что тебя убили, что ты уже не дышала…

Максим нервно зашагал по комнате, переводя дыхание, и продолжил:

– Я был уверен, что тебя нет. Я был уверен, что Алекса нет. Я только знал, что подарил шанс на спасение своей маме. И знал, что мой долг, выполнить данное ей обещание. Она не просила вернуться, не просила найти брата, она только повторяла: «Сумей выжить!». И я выжил.

На мгновение он остановился, уставился на искаженное болью лицо любимой девушки. В его глазах замерцали черные огоньки, брови нахмурились. Он тяжело присел на край кровати.

– Ты видела мой сон. Мой сладкий сон, в котором я выбрал тебя. В котором не убегал в лес, не убивал людей, но лишь нашел тебя и спас. Это мой сон, моя мечта.

Ольга все еще молчала, переваривая услышанное. Настасья знала, прекрасно знала, что Ольга жива. Она кричала, она брыкалась, пока ее не ударили по лицу. Но это было позже, уже когда ее выносили из дома. Оля снова и снова, секунда за секундой, листала в памяти картинки. И все больше уверялась в том, что в отчаянии Настасья просто солгала. Не смогла позволить сыну снова кинуться в пекло. Ведь его могли убить, а могли и не убить. И тогда этому сну суждено бы было сбыться. Ненависть и сострадание стучались друг об друга лбами, и Ольга не готова была вынести вердикт. Какие чувства сейчас важнее? Какие слова будут правильными? И она молчала, нервно теребя руками уголок подушки.

Макс словно прочитал ее мысли:

– Не вини ее. Прости. Прости, как простил я. Она мать. И она сделала так, как повелело ей материнское сердце. Пойми, она думала, что потеряла все, и кроме меня у нее уже не было никого в целом мире.

– Я… я не виню…

– А что бы сделала ты, будь на ее месте?

– Я не знаю, – Ольга почувствовала давление со стороны Макса, попытку манипуляции и даже ощутила неприятный холод в ногах, словно ее пытаются не просто убедить, а даже заставить почувствовать вину за злобные мысли.

– Я чувствую твою ненависть, – бросил Максим и снова встал с кровати и вернулся к окну.

– Не правда, я просто в смятении, – Ольга последовала за Максимом, – ты мне такие вещи рассказываешь, которые меняют столько всего…

– Сколько? – серьезность в его голосе заставила Олю прерваться на полуслове, – Ничего уже не поменяется. Все это уже было. Было и прошло.

Ольга не нашлась, что ответить. Злость на Настасью никуда не делась, но тон Максима не предполагал возражений, и спорить с ним ей показалось пустым занятием. Ничего хорошего из этого не получилось бы. Поэтому она предпочла промолчать и сгладить напряжение, прижавшись к нему всем телом. Ответ не заставил себя ждать: Максим нежно обнял ее за плечи и погладил по голове. От его прикосновений по телу пробежала мелкая дрожь, а неприятные мысли испарились сами собой, лишь оставив маленький серенький отпечаток.

– Мы просто начнем все заново, – прошептал Максим, нежно чмокнул ее в лоб и карикатурно подставил губы для поцелуя.

– Нет, – отпрянула Ольга, сначала расскажи, как ты залез в мой сон.

Макс засмеялся:

– Сначала ты!

– Нет, ты!

– Ладно, – Макс сделал вид, что сдается перед сильным противником, – но хотя бы поесть-то мне можно?

– Нет! Сначала правда, потом желания.

– Хо-ро-шо! – он сел на кровать и облокотился на спинку, – это трюк, которому я научился у своих новых братьев. Вернее, я это, оказывается, умел, но не знал, что умею, – Макс засмеялся словесному каламбуру, но продолжил, – В общем волколаки умеют не только переворачиваться, но и манипулировать сознанием людей. Не полностью, конечно. Хотя, если человек совсем безвольный, то можно и полностью. Что-то я сам запутался! Короче, это не был твой сон, это я тебе его показал.

– Показал?

– Да. Когда человек спит, его сознание практически отключается, и в него легко можно влезть. А собственно, можно и подкинуть новые мысли, сны и все такое.

– Я в шоке, – пролепетала Оля, – Это как внушение?