Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или ещё в тот момент, когда по дурости второй сущности признала в Николасе Оливейра свою пару?
А может, намного раньше?
Когда только встретила его?
Да, наверное так…
Для той, кто являлась наследницей империи Сальваторе Вега, что обязывало по меньшей мере всегда с осторожностью принимать решения в своих поступках, следить за собственными высказываниями, прекрасно помня о том, как то или иное может повлиять на окружающих – я на удивление самой себе, отличалась за последние дни исключительно тотальной склонностью к самоубийству. Самое худшее из всего этого: кажется, меня это мало волновало. В присутствии альфы огненного клана вообще практически ничего не интересовало из реальной жизни. В конце концов, пока ведома то и дело вспыхивающими инстинктами, сложно отдавать себе отчёт в том, что делаешь.
Такая она, парность?
Когда согласна на всё то, что при здравом уме и адекватном рассудке ни за что бы не совершила…
Как иначе объяснить моё местонахождение в саду Оливейра? Под свадебной аркой. В окружении всех самых злейших врагов моей семьи.
В то время, как священник связывает меня, так или иначе, не только с моей парой, но и со всеми ними, а они притворяются, будто не против и не уничтожат меня и мою семью при первой же возможности.
О том и думала, пока старик в чёрной рясе озвучивал все свои наставления и благословения. А как только закончил…
– Наконец-то! – выдохнул Ник.
И только я собралась отпустить встречный комментарий о том, что сам же подписался и меня подписал на обряд, а теперь едва дотерпел, как оборотень ухмыльнулся, обняв обеими ладонями моё лицо, и впился в мои губы жадным поцелуем, не позволив высказаться.
Вот же…
Гад!
Явно же банально заткнул меня, чтобы не выслушивать, да ещё и при свидетелях. Хотя то и перестало иметь смысл буквально в следующую же секунду:
– Моя… – произнёс хрипло.
Очень подлый и коварный поступок с его стороны. Ведь вся моя суть откликнулась на это простое короткое слово. Значащее куда больше всего остального. Последующий поцелуй – очередная порция безумия. Нашего общего. Оно накрыло с головой. Стёрло прошлое. Весь мир уничтожило. Его губы на моих губах – как какая-нибудь долбанная истина и откровение. Та жажда и голод, с которыми он меня целовал, слишком заразны, чтобы им противостоять.
– Моя, – послышалось от него снова.
Ещё не раз. Пока его пальцы путались в моих волосах, крепко сжимая, фиксируя в таком положении, а поцелуи становились всё более глубокими и алчными. Да и вряд ли последующее можно назвать в самом деле поцелуями. Если возможно трахнуть кого-либо рот в рот, то именно это происходило со мной сейчас. Снова. И снова. Водил языком, как если бы вылизывал меня между ног. А я слишком хорошо помнила, насколько же он хорош и насколько умопомрачительно это ощущается, чтобы не утонуть в разбуженных ощущениях, не поддаваться.
И даже сопутствующее, фоновое, не помогло:
– Кхм… – донеслось от кого-то из тех, о ком позабыли. – Мы всё ещё здесь, брат.
Вместо ответа Ник промычал неразборчивый посыл в дальние дали, после чего, продолжая меня целовать, ухватил за бёдра и приподнял, вынудив обхватить его ногами за торс. Так и понёс… куда-то.
Сумасшествие, не иначе!
Не видела, куда шли. Да и не особо интересно было. С чего бы? Если пульс зашкаливает и бьётся куда громче собственных мыслей? Не только мой. А я чувствую его, как собственный. Особенно остро, когда в какой-то момент он обернулся и прижал меня к широкому стволу дерева.
– Если сейчас же не окажусь в тебе, сдохну, – прохрипел огненный альфа, задирая платье на мне до самой талии.
Могла бы с ним полностью согласиться. Быть может, сказать, что если не сделает, со мной может произойти то же самое. Но в тот момент, когда его ладони по-хозяйски сжали мои ягодицы, после чего сместились дальше, а пальцы устроились между моих ног, единственное, что вырвалось из меня, лишь громкое протяжное:
– Ох…
Почти проклятие. Для меня. Ведь он не спешил облегчать мою участь, дразнил и соблазнял.
– Мокрая. Всегда такая мокрая, – прошептал, размазывая влагу, слегка надавливая на плоть и вновь отступая.
– Для тебя, – стаскивая с него пиджак, расстёгивая рубашку, согласилась я.
В надежде, что этого будет достаточно.
Нет…
– Да, для меня, – выдохнул мужчина, выводя круги вокруг клитора, по-прежнему не спеша с чем-то большим.
Сильнее…
Мне нужно сильнее.
Глубже…
Так, чтоб крышу снесло.
– Только для меня, – повторил.
Я же вцепилась в широкие плечи крепче, до судорог в пальцах.
– Ни для кого другого, – отозвалась.
И да, получила то малое, в чём так мучительно нуждалась. Его губы продолжали терзать мои, пальцы всё глубже толкались внутрь тела, заставляя постепенно задыхаться от удовольствия. Тело напоминало натянутую струну. Вот-вот лопнет.
Станет освобождением…
Оргазм накрыл беспощадной волной. Заставил вскрикнуть особенно громко. Вместе с чувством новой наполненности. На этот раз той самой, как мне безмерно хотелось. Так правильно и нужно ощущался его член во мне, словно мы теперь единое целое.
– Ник… – то ли позвала, то ли просто не могла молчать.
Николас замер, тяжело дыша. Неспешно выскользнул из меня, чтобы также неспешно затем погрузиться обратно.
Вот же…
– Чёрт, – тихо выругалась.
Оборотень банально растягивал наше общее удовольствие. Прикрыв глаза, входил в меня вновь и вновь, ни на минуту не прекращая целовать: губы, щёки, висок, скулы, подбородок, шея, плечи, ключицы, снова шея. Наверняка оставляя многочисленные следы на загорелой коже. Ну и пусть. Если этот мужчина слетел с катушек, признав во мне свою пару, желая присвоить, то я ничуть не меньше нуждалась в том, чтобы чувствовать его на своём теле, вероятно, даже намного глубже, и не только в себе – физически, но и гораздо более основательно, так чтоб навсегда осталось и запечатлелось в самой душе.
То самое…
– Te amo, mi pareja.
Te amo…
Да, я совершенно точно вместе с ним сошла с ума. И нет мне никакого оправдания. Да и не нужно оно. Ни одному из нас.
Привести дыхание в норму тоже не удавалось. Ещё довольно долгое время. За которое я не переставала цепляться за сильные плечи оборотня, оставляя царапины от собственных ногтей, сама того не замечая, уткнувшись носом в его шею.
– Не волчица – дикая кошка, – усмехнулся Николас моим действиям.
Опомнилась. Смутилась. Виду не подала.
– Если хотел себе в пару более милую и нежную, надо
