Пришел евнух и повел йога на женскую половину дворца. Когда они оказались у двери, йог вдруг превратился в обаятельного юношу с ресницами, как у верблюда, такого красивого, что и представить себе невозможно.

Когда дверь открылась, евнух сказал: «Ваш отец говорит, что если кто из вас захочет, то может выйти замуж за этого человека и уйти с ним». Девушки завизжали, потому что все захотели выйти за него замуж, и вот он вышел из дворца, а за ним – его пятьдесят жен, как и было обещано.

Некоторое время спустя царь подумал: «Интересно, как там у них дела». Он велел приготовить слонов, уселся на одного из них и поехал туда, куда йог увел его дочерей. Он увидел пятьдесят дворцов. Зашел в первый, увидел там одну из дочерей, сидевшую на подушках, и спросил: «Как ты тут, солнышко?»

«О, – ответила она, – он такой замечательный. Но меня беспокоит, что он всегда только со мной».

Царь отправился к другим дочерям – там то же самое. «Как же мои другие сестры?» Видимо, стоит заняться йогой, чтобы достичь подобных высот. Отец отправился домой озадаченный, размышляя о том, что все они счастливы, но что же будет дальше?

И тут стали рождаться дети. Один малыш – это радость, два малыша – две радости, а три – это уже как-то не очень, а четыре, а пятьдесят малышей? И йог подумал: «Так, я получил что хотел. Отлично. Теперь я возвращаюсь к своему пруду».

Он предложил своим женам присоединиться к нему, и каждая ответила так: «Да, тут как-то стало шумно и хлопотно, я, пожалуй, пойду с тобой». Они отдали своих младенцев нянькам, и йог в компании пятидесяти жен вернулся к пруду, и там они стали все вместе стоять на одной ноге.

Именно это я имею в виду, когда говорю, что обыденное тянет человека назад. Корабль Одиссея затонул, его команда погибла. Он один плывет, уцепившись за обломок корабля, он проделал долгий путь до острова Солнца и – бдымс! – его отбросило назад.

Как мы убедились, он пережил две инициации с Цирцеей – одну биологическую, а другую – солнечную. Но его странствие еще не окончено, ему нужно вернуться в мир двойственности. И вот он возвращается, следуя по пройденному маршруту, и его выбрасывает волной на берег, но не на остров Цирцеи, а на остров Калипсо, этакой нимфы бальзаковского возраста.

С ней он живет семь лет. Это похоже на настоящий брак, начало реальных взаимоотношений между двумя силами – мужской и женской.

И вот приходит время, когда он сидит на берегу, размышляя о Пенелопе. Похоже, он усвоил все уроки. Тогда снова является вестник богов Гермес и обращается к Калипсо: «Ты должна отпустить его». Он говорит Одиссею: «Пора возвращаться домой, к Пенелопе».

Итак, у послушной божественной воле Калипсо выбора нет, и она готовит для Одиссея плот, провизию и отпускает его.

Его несут морские течения, и вот он снова оказывается у порога в мир неизведанного. Это напряженный момент, в жизнь вторгается новый мир – и это место встречи с великими тяготами и для мистика, и для любого другого человека. Довольно трудно перейти порог, чтобы погрузиться в этот новый, рискованный мир, но пришло время вернуться и интегрироваться в обыденную жизнь.

Но бдительный Посейдон присматривает за Одиссеем, убившим его сына Полифема, и из мести разрушает его плот. Одиссея еще долго качает на волнах, прежде чем он получает небольшую помощь от Левкофеи, белой богини моря, и от самой Афины. И вот море выбрасывает его на берег на острове феаков.

Наутро, пока он спал, на берег приходит юная Навсикая, дочь царя, со своими служанками. Она пришла постирать белье в ручье, впадающем в море. Закончив работу, девушки начинают играть в мяч, подбрасывая его. Мячик укатывается и попадает в спящего Одиссея, отчего тот просыпается. И вот этот великий огромный голый мужчина поднимается, облепленный водорослями, прикрывая гениталии веткой оливы. (Джойс считал Одиссея первым джентльменом.[131]) Все девушки до смерти перепугались, кроме Навсикаи. Она похожа на Афину – покровительницу героев. Эта девушка выросла на острове, где не было никаких молодых людей, достойных внимания, и вот вдруг… «Ах!» – подумала она…

Она мечтала встретить героя, и вот этот герой появился.

Одиссей заговорил с Навсикаей, которая берет его под защиту и отводит к своему отцу, царю Алкиною. Алкиной приглашает Одиссея на пышный пир, и когда гость насытился, спрашивает его: «Откуда ты, чужеземец?»

Вместо того, чтобы ответить: «Я не человек», Одиссей говорит: «Меня зовут Одиссей». Он вернул себе свое имя, его приключениям пришел конец, и он стоит на пороге возвращения.

Конечно, теперь Навсикая понимает: «Он не для меня».

Одиссей рассказывает ей о своих странствиях – так и начинается «Одиссея»: вся история – это воспоминание о том, как он попал туда.

Рис. 109. Одиссей, Афина и Навсикая (краснофигурная амфора, античная Греция, V в. до н. э.)

Потом он просит помочь ему вернуться домой, и Алкиной снаряжает для него прекрасный корабль. Одиссея приносят туда спящего, усталого после странствий и кутежа, и его корабль отплывает в Итаку, где он причаливает к родным берегам тоже во сне. Как прекрасно: проснулся – и вот он дома, с Пенелопой. Так и заканчивается воображаемое путешествие, во время которого он познакомился с искусительницей Цирцеей (посланницей Афродиты), побывал мужем Калипсо (посланницы Геры) и познакомился с очаровательной девушкой Навсикаей (посланницей Афины).

Тем временем Пенелопа ткет и распускает свою паутину, она ведет себя как луна, которая то прибывает, то убывает. Ее мужа не было дома двадцать лет, война окончена, все остальные вернулись, но где же Одиссей? Со всех окрестных дворцов приходят молодые и зрелые поклонники и говорят ей: «Негоже женщине жить одной в этой стране, в таком дворце. Тебе нужно выйти замуж за одного из нас».

Но Пенелопа верит, что ее муж вернется, и говорит: «Когда я закончу ткать, то подумаю о вашем предложении». Поэтому она ткет не покладая рук, а по ночам распускает работу. Одиссей – как солнце, а она – луна; они оба символизируют тайну календаря, соотношение солнечного и лунного сознания, мужское и женское.

Афина является Телемаху в образе юноши и велит ему: «Пойди отыщи своего отца». Так происходит инициация молодого человека во взрослую мужскую жизнь, когда он должен найти своего отца.

Рис. 110. Пенелопа и Телемах (краснофигурный скифос, античная Греция, V в. до н. э.)

Но никто не знает, где его отец, и тогда Телемах говорит: «Надо бы мне пойти к Нестору». Нестор был одним из старейшин во время войны, как в наши дни – старый тренер футбольной команды. Он знает всех героев, всех на свете, все знает.