Я хохотала, схватившись за спинку кресла, чтобы ненароком не потерять равновесие.

– Какой редкий талант попадать прямо в точку! – восхитилась я, отсмеявшись. – Написать тебе о том, что я изменяю тебе с тобой же, и это при том, что мы даже ни разу не занимались любовью!

– Вот об этом как раз барону знать необязательно, – заметил, по-прежнему веселясь, Арман. – Впрочем, не бери в голову: этот Рохас действительно денно и нощно бдит о моральном облике всего эрталийского дворянства. И регулярно рассылает такие вот письма. Правда, в некоторых случаях результат оказывается значительно менее смешным. Совсем недавно я видел плачущую леди Абри, о любовнике которой Рохас рассказал ее мужу.

– Вот ведь мерзопакостный тип!

Я брезгливо поморщилась, мысленно делая заметку, что некоему барону надо будет отомстить. Не слишком жестоко, конечно, но так, чтобы на будущее он зарекся доносить на окружающих.

– А супружеские измены, с которыми он так рьяно борется, покритиковать не хочешь? – хитро прищурился Арман.

– Не хочу, – отозвалась я. – Супружеская измена – это личное дело троих. А все остальные пускай держатся в стороне и занимаются собственными делами.

Учитывая, что проснулась я около двух часов пополудни, сна вечером не было ни в одном глазу. Поэтому, переодевшись в домашнее платье-неглиже, я зажгла побольше свечей и села читать книгу. Арман закрылся в собственной спальне и, вероятнее всего, уснул. Я же устроилась в кресле поудобнее, поджав ноги, и приготовилась бодрствовать до середины ночи.

Словом, когда через подоконник перемахнул Рэм, я не была застигнута врасплох. Спокойно отложила книгу и, поднявшись, шагнула ему навстречу, с любопытством поглядев на роскошный букет, который миньон держал в руке.

– Полночь, – округлила я: часы показывали пять минут первого. – По сравнению с прошлым разом это прогресс. Еще неделя – и ты начнешь являться, как все порядочные люди, к пятичасовому чаю.

– Я специально выжидал, чтобы твой муж заснул, – отозвался Рэм. – Я пришел только на минуту.

Такое сообщение определенно удивляло, и я вопросительно приподняла бровь.

– Я пришел, чтобы сказать тебе спасибо. От себя и от принца тоже. За все, что ты сделала для нас вчера.

В его тоне не было ни самодовольства, ни привычной иронии. Он был настолько серьезен, что я невольно испытала чувство неловкости. А потому поспешила отшутиться:

– От тебя спасибо, так и быть, принимаю, а вот от принца – нет. Когда он сам влезет ко мне через окно, тогда и поговорим.

– Я ему передам, – пообещал Рэм.

В его голос вернулся привычный сарказм, и я почувствовала себя комфортнее. Но ненадолго, поскольку, сделав в мою сторону еще один шаг, он серьезно проговорил:

– И еще. Я знаю, что в некоторых случаях поступал по отношению к тебе некрасиво. Я прошу прощения.

Мои глаза попросту вылезли из орбит. Либо я ничего не понимаю в людях, либо такие, как Рэм, не извиняются практически никогда, а если все-таки извиняются, то это стоит им нескольких седых волос. Поэтому такое признание уж точно было необходимо перевести в шутку.

– Ты о том случае, когда влез ко мне в окно посреди ночи, рискуя испортить мою репутацию? – осведомилась я, наивно хлопая глазками.

Рэм укоризненно поджал губы.

– Я сейчас ухожу, – повторил он. – Просто хотел сказать все это без свидетелей. – Он опустил глаза и будто только сейчас вспомнил про букет, который держал все это время в левой руке. – Вот. Это тебе.

Он подошел совсем близко и вручил мне цветы. Белые розы. Я приняла их, мысленно покачав головой. Неисправим. Букет, конечно, потрясающе красивый, но розы такого цвета символизируют тоску. А Рэм, похоже, об этом понятия не имеет.

Передав мне цветы, он поднес к лицу мою левую руку и коснулся губами подушечки указательного пальца. Под ногтем все еще красовалось едва заметное пятнышко. Сколь ни глупо, но я так и не решилась его оттереть, словно оно все еще могло понадобиться.

– Я прекрасно понимаю, насколько тяжело было пойти с этим к магу, – тихо сказал он.

Вот как. Стало быть, кардинал все-таки наябедничал. Интересно, как он к этому отнесся и собирается ли еще вернуться со мной к разговору на эту тему? Впрочем, на крайний случай у меня есть отличная и убедительная легенда про банановую кожуру…

Рэм еще раз поцеловал кончики моих пальцев. Потом отпустил, и я медленно провела рукой по его щеке. Сквозь кожу начала едва ощутимо пробиваться щетина. Перехватив мою руку, он поцеловал сначала ладонь, потом запястье, а потом мои губы сами потянулись к его губам. Поцелуй становился все более жарким. Пальцы Рэма проникли на несколько дюймов под ворот платья, мягко поглаживая мою шею и верх спины. Я отбросила букет на сиденье кресла.

– Черт, я ведь обещал, что пришел только на минуту, – пробормотал Рэм, не отнимая руки от моей шеи.

– Ничего страшного: я с самого начала тебе не поверила, – заявила я, принимаясь расстегивать пуговицы его рубашки.

– Но я-то себе верил, – покачал головой он.

– Очень глупо с твоей стороны, – попеняла я. – Видимо, ты плохо разбираешься в людях.

– Видимо, да, – прошептал он, коснувшись губами моей шеи и одновременно потянув шнуровку платья.

Расстегнув все пуговицы, я жадно прижалась ладонями к его коже, нащупывая мышцы, рискуя в очередной раз украсить его тело царапинами, а собственные пальцы – кровавыми пятнышками. Рэм уложил меня на кровать.

– Твой дядя случайно не велел тебе прекратить со мной всякие отношения? – полюбопытствовала я, пока он продолжал возиться со шнуровкой.

– Аделина, жаль тебя разочаровывать, но я уже взрослый мальчик, – прошептал мне на ухо Рэм. – Так что я сам решаю, с кем прекращать отношения, а с кем не прекращать. И дядя отлично это знает.

– Действительно жалко, – притворно вздохнула я. – Люблю молоденьких.

– Ерунда, – фыркнул он. – Такой, как ты, не нужны шестнадцатилетние юнцы. С таким ты заскучала бы в первый же вечер.

Это было вполне вероятно, но соглашаться вслух я не стала. Вместо этого прогнулась под смелыми ласками мужчины, знающего в них толк.

– Я был готов задушить этого мага голыми руками, когда он обнял тебя вчера вечером.

Работа над шнуровкой наконец-то была окончена.

– Он делал ровно то, что я ему позволяла, – зачем-то заступилась за Ибарру я.

– Я прекрасно это видел, – подтвердил Рэм. – Поэтому и тебя я тоже чуть было не задушил.

– Вообще-то я делала все это для того, чтобы мы все смогли выбраться оттуда живыми, – напомнила я.

– Думаешь, я не понимал этого с самой первой секунды? – откликнулся он, опуская руки к подолу, чтобы стянуть с меня платье. – Отлично понимал. Но желание придушить кого-нибудь из вас от этого было не меньше.