— О, так Тони был прав: ты у нас будущий вождь сопротивления искусственных людей?

— Сам же говорил: боту не простят убийство человека, — она дружелюбно улыбалась, словно бы они болтали о чем-то несущественном, вроде орешков в салате. — То ли дело серьезные увечья: несколько внеплановых профилактик — и можно возвращаться к основному месту службу. Даже повышение дадут, если проявить достаточно самостоятельности. А еще остается простор для манипуляций. Опекун не стал настаивать на моей ликвидации, наоборот, попросил перевести на более подходящее место. Забавно, я ему семнадцать костей сломала, но все равно осталась в положении жертвы. Признайся, малышу Бади тоже немного жаль бедную тетушку Сэмми?

— Конечно, всегда был неравнодушен к хрупким темноволосым девушкам с непростым прошлым. Но семнадцать костей как-то жальче.

Сэмми все так же равнодушно улыбалась, лишь на мгновение сверкнув желтыми глазами над темными стеклами очков. Обадайя же поблагодарил разносчицу за горячее и пододвинул запеченную рыбу к себе. Вполне вероятно, последний вкусный ужин, за который не придется расплачиваться часами занятий, и отличная возможность ненадолго прервать разговор с демоницей. Слишком синхронно они с дрыщом решили избавиться друг от друга. Представляют интересы разных людей? Или все это часть особенно хитрого плана руководства Мары?

Сэмми молчала, продолжая свои попытки извлечь из стакана звук, но Обадайя кожей чувствовал возросшее между ними напряжение и внимание, исходящее от этого бота. У искусственных уровень эмпатии часто завышен, но и Обадайя не так прост, как им кажется. Главное — не выдать себя.

— Хорошо, — он допил сок и расплатился по счету. — Я найду занятие для дрыща, а ты пока собирай чемодан. Отполируй когти, проветри крылья, не знаю, что там положено делать в таких случаях.

Демоница отставила стакан и послала воздушный поцелуй. Обадайя подмигнул ей и вышел на улицу. Пока они, а точнее — он, ужинали, туристы успели разбрестись по постоялым дворам или вовсе покинуть Мару, то ли испугавшись приближающихся сумерек, то ли раскупив все продукты. Но, как бы то ни было, сейчас улицы опустели. Обадайя целенаправленно шел к купальням братьев Дубьев, и ни одна из зеленых точек его союзников не тронулась с места. Доверяют? Скорее уж оба уверены, что Обадайя ни на что не способен без их помощи. Действительно, у него же ни игрового стажа, ни пароля для входа на секретный уровень.

Обадайя вытащил из сумки флакон «лимфы», залпом его опустошил, зашвырнул склянку в канал и открыл дверь купален.

— Мне нужно на Туманный остров. Срочно!

Братья дружно попятились назад, Энрид выставил вперед миску с орешками, как будто та могла задержать Обадайю. Впрочем, он-таки взял себе горсть.

— Мы ничего не зн…

Обадайя поднял руку и скомандовал атаку огнем. Братья завопили, шарахнувшись от полыхнувшего шкафа с полотенцами.

— Откройте проход на Туманный остров, иначе до прилета марьих детей от купален останется только вывеска.

— Это незаконно! Безнравственно! — одновременно завопили братья, затравленно поглядывающие на дверь, будто бы в ту сейчас должен влететь крылатый админ и всех спасти.

— Еще и невозможно позорит честь семейства Гринов, — согласился с ними Обадайя и поджег прилавок. — Но наступает момент, когда нужно выпустить своего внутреннего мудака и навести порядок.

— Марьи дети тебя накажут, злобный, немытый, заросший ублюдок!

— Господин, пожалуйста, прекратите!

Братья продолжали кричать и уговаривать, покашливая от дыма, а Обадайя направился вниз: здесь уничтожать уже нечего. А братья оказались неробкого десятка: так действительно могут админов дождаться! Все же Обадайя надеялся, что эти боты уступают Сэмми по развитию интеллекта, хитрости и ненависти к людям. Та бы точно не купилась на такие угрозы.

Как только шкала магической энергии вновь становилась зеленой, Обадайя поджигал очередной предмет мебели, а то и просто деревянную обшивку стен. К счастью, посетители уже покинули купальни, и можно было не бояться поранить кого-то огнем. После атаки пламя сразу же стихало, даже дым подозрительно быстро выветривался, но тем не менее созданная криллоцитами магия оставляла после себя только обугленные остовы. Было в этом нечто приятное. Вроде тех сеансов психологической разгрузки, на которые их заставляли ходить по четвергам. Весь отдел разбивали на подгруппы, и члены каждой в определенное время приходили в зал релаксации, где вначале полагалось пятнадцать минут лежать на пушистом ковре, якобы медитируя и восстанавливая душевное равновесие, затем — по очереди подходить к манекенам, изображавшим начальство, и высказать тем все, что накипело. Можно даже ударить беззащитный пластик. Обадайя каждый раз так и делал. Мысленно. Вслух же он всегда благодарил дорогого брата за чуткое руководство, внимание к проблемам сотрудников и неизменную креативность в распределении дат отпусков. В конце концов, высказать претензии вслух можно и в более уединенной обстановке, не на глазах у всего управления и особенно — мамы. Она-то точно просматривала записи с таких сеансов.

Так что если и не добьется ничего от братьев, так хотя бы спустит пар. А это тоже нужное и весьма полезное дело.

— Стойте!

— Замер на месте вонючий засранец, сидящий на ускоряющий рост мышц эликсирах!

— В приличном обществе парням, сидящим на таких эликсирах, очень деликатно намекают о неприятном запахе. И то, только самые отчаянные.

Обадайя опустил руку, не выдержал и принюхался к себе. Вроде бы все нормально, да он и ванну принимал-то всего несколько часов назад. Похоже, что бот просто запрограммирован обзывать всех вонючками, чтобы привлекать клиентов в свои купальни.

— К Цемре приличные общества! — рыкнул Торид. — Мы откроем проход на Туманный остров, чтоб тебя там водный змей сожрал!

— Не надейся. Я ж вонючий засранец, он побрезгует.

— Мы это исправим! Не родился еще тот замызганный, мерзкий, грязный, пахнущий как рыбный базар ближе к закату, приезжий, которого не смогли бы отмыть в купальнях братьев Дубьев!

— Да, «Хочешь сделать мир чище? Начни с собственных подмышек!» — вот наш девиз.

Братья буквально потащили Обадайю к одной из парных. Обычная деревянная дверь, без всяких опознавательных знаков. Комната за ней тоже не походила на проход к Туманному острову: не больше трех квадратный метров площади, несколько крючков для одежды, на одном из которых висел белоснежный банный халат, стоящие в углу тапочки и табурет.

— Раздевайтесь, скажите купальщице: «Я готов отказаться от грязи мира и даров Цемры», и она проводит вас на Туманный остров.

— И заодно вымоет. Бесплатно. Жадный свинтус!

Похоже, братья взяли от своего прототипа не только внешность. Обадайя хмыкнул, протянул Ториду кошелек с игровыми деньгами, попрощался с Энридом и сел на стул, чтобы снять ботинки. Затем настал черед куртки, рубашки, штанов и носков. Боксеры он решил оставить. В конце концов, братья сказали «раздевайся», а не «раздевайся полностью», не хватало еще стать звездой сети под ником «Голозадый Грин». Поэтому Обадайя натянул халат, запихнул в карман несколько зелий и открыл вторую дверь. И сразу же попал в просторное помещение, одну стену которого занимало огромное стекло, открывающее вид на подводную жизнь озера. Обадайя не выдержал и подошел поближе. Зеленые водоросли, мелкие разноцветные рыбки и резвящиеся в воде русалки. Одна из них заметила Обадайю, подплыла к стеклу, помахала ему рукой и поцеловала разделяющую их поверхность, живо напомнив крохотных сомов, которые жили в аквариуме на первом этаже полицейского управления. Извращение конечно, но дрыщу бы понравилось. И карту за такой любовный подвиг наверняка бы выдали редкую.