Большинство детей понимали и немного говорили на простом английском, но Магнус повторил свое приглашение на малайском, закончив его еще одним увещеванием мари-мари и призывным загибанием пальцев обеих рук.

Дети собрались вокруг нас. Эмили метнула на Магнуса сердитый взгляд, но было видно, что ей очень приятно. Когда ребятишки расселись на травке, Эмили спросила:

– Вы все знаете, почему сегодняшний праздник зовется еще и Лунным?

– Потому что луна сегодня такая большая? – выпалил один мальчишка.

– Вот это молодец! – воскликнул со смешком Тумз.

– Потише-ка, вы, лах, – осадила его Эмили.

Натянув юбку на колени, она опустилась на траву. И начала:

– Давным-давно было в мире десять солнц. Всякий день каждое из них по очереди сияло на небе. Но вот в одно утро случилось что-то непонятное, что-то, чего никогда не случалось раньше: все десять солнц взошли в одно время. В мире сделалось слишком жарко. Вах! Загорелись деревья и… х-х-у-ш-ш-ш!.. все джунгли охватило пламя. Вскоре все реки и моря выкипели, вода обратилась в пар. Животные умирали, страдали миллионы людей…

Некоторые из ребят слушали, раскрыв рты и не сводя с Эмили широко раскрытых глаз. Один мальчик сидел на коленках и то и дело оборачивался в поисках родительской поддержки.

– Император Китая забеспокоился, – продолжила Эмили, – однако все его мудрейшие советники уверяли, что ничего поделать нельзя. «Такова Воля Небес», – говорили они. Но вот попросил позволения высказаться один молодой придворный. И рассказал, что слышал о лучнике по имени Хоу И, который сбивал с неба всех, кого угодно, как бы высоко они ни залетали: ласточек, аистов, орлов. Его стрелы даже пронзали облака. «Ваше Величество, – произнес молодой придворный, – наверное, можно бы попросить Хоу И сбить солнца из лука?»

Голос Эмили донесся до остальных гостей, и они по одному оставляли общий разговор, чтобы послушать. Аритомо сидел, выпрямившись, на плетеном стуле и больше не разговаривал с сидевшим рядом американским торговцем шелком.

– Император счел мысль молодого придворного здравой. «Пошлите глашатаев и приведите этого Хоу И ко мне, – приказал он. – Живо!» Когда лучник прибыл, Император сообщил, что тому надлежит сделать. Хоу И выслушал, а потом попросил, чтобы его отвели на самую высокую башню во дворце. Император, которого несли на паланкине рабы, следовал за Хоу И до самой верхушки башни. Все выше и выше поднимались они, пока не забрались на самый верх. Там была открытая площадка, на которой Император каждый раз устраивал церемонии приветствия солнца в первый день Нового года.

Десять солнц горели так ярко и жарко, что когда Хоу И глянул вниз на выжженную землю, то не заметил нигде ни единой тени. От яркого света даже голубое небо сделалось совсем белым. – Эмили оглядела детей. – Хоу И взял свой лук. Надо сказать, что этот Хоу И был мужчина очень большой.

– Какой большой? – спросил, не удержавшись, худющий мальчик.

– Какой большой, Муту? О-о, больше, чем мистер Магнус, только без такого громадного живота, конечно. Большой, как дерево вон там, только немного пониже, – взгляд Эмили прошелся по остальным детям. – А уж если Хоу И был большой, так его лук был и того больше, вдвое больше, чем сам лучник.

Она облизнула губы, прежде чем рассказывать дальше.

– Хоу И взял свою первую стрелу. Она была длинной и толстой, как копье. И стал натягивать тетиву.

Уперев руки в колени, Эмили, держа спину прямой, поднялась на ноги и встала в стойку стрелка из лука, широко разведя руки. Ребятишки помладше прыснули смехом. Я глянула на Аритомо: он сидел, откинувшись на спинку стула со сложенными на груди ладонями, лицо его укрывала тень.

– Хоу И натягивал тетиву. Тянул, тянул и тянул, пока Императору не стало боязно, что тетива лопнет. Лучник закрыл один глаз и нацелил стрелу на самое близкое и самое жестокое солнце. – Эмили умолкла, все еще держа руки, словно лучник, готовый спустить тетиву. Подождала, пока кругом все стихнет. – И он выпустил стрелу!

Эмили губами издала резкий свистящий звук.

– Та полетела в небо – прямо к солнцу. И попала прямо в центр солнца. На мгновение солнце загорелось еще ярче. Стонами и рыданиями наполнилось все вокруг: у Хоу И ничего не получилось! Но вот солнце ослабло, пламя его погасло, и оно исчезло с небес. Люди приветственно закричали, захлопали в ладоши, даже сам Император. Хоу И отер пот со лба и принялся одну за другой посылать в небо свои стрелы. Он ни разу не промахнулся. Император, его придворные, его рабы – все на свете чувствовали, как отступала ужасная жара, когда одно за другим умирали солнца.

Наконец всего одно только солнце осталось на опустевшем небе. Хоу И уже готовился сбить и это последнее солнце, но тут Император вскочил с сиденья на своем паланкине и вскричал: «Остановись! Ты должен оставить его светить, не то весь мир погрузится во тьму».

– А луна, лах? Как же луна-то? – спросила девочка с косичками.

– Ай-йох, Парамес, подожди, лах, я еще не закончила. – Эмили примолкла на секунду и сделала вид, будто вновь собирается с потревоженными мыслями. Ребята застонали в голос: ну, что дальше?!.

– Так о чем это я, а? Ах да. Итак, последнее солнце было спасено. Через много лет Император, умирая, назначил Хоу И новым правителем Китая, – продолжила Эмили. – Хоу И настолько полюбилось быть императором, что он попросил богов сделать его бессмертным.

– Это как? – спросила Парамес.

– Это значит, чтоб он никогда-никогда не мог умереть, – ответила Эмили. – Боги решили дать ему волшебное снадобье для того, чтобы он жил вечно.

И была у Хоу И красавица-жена – Чан Э. Он ее так любил, что решил отдать половину снадобья ей, а потому держал его в шкатулке, чтобы преподнести жене сюрприз. Чан Э заметила, что муж прячет что-то, и разобрало ее любопытство. Однажды, когда Хоу И ушел на охоту, она открыла шкатулку. Увидела снадобье и взяла его. А потом… – Эмили сжала невидимое снадобье между большим и указательным пальцами, осмотрела его со всех сторон, а потом бросила в рот и проглотила. Детишки завизжали.

– Тотчас же почувствовала она, как ее тело становится все легче и легче, – сказала Эмили. – Ноги ее оторвались от пола, она взлетала все выше и выше. Вот уж и в окно вылетела, в небо поднялась. Все дальше и дальше улетала. Только она не хотела покидать Хоу И, и вот, пролетая мимо луны, Чан Э решила на ней и остаться. Ближе этого ей никак нельзя было быть к своему мужу. Когда Хоу И вернулся домой и понял, что натворила жена, у него сердце оборвалось. Но и то он понял, что каждый год в одну-единственную ночь, когда луна становится самой полной, он сможет увидеть свою жену Чан Э, до сих пор живущую там, на луне.

Эмили умолкла и подняла руку к выплывавшей над нами полной луне:

– Вон она, одетая в нарядное платье с длинными развевающимися рукавами, сидит – дожидается, когда Хоу И прилетит к ней.