— Черт! — Павел наконец-то понял, к чему она ведет. — Снотворное! В монастыре! Он дал им таволгу! Но как?

Елена как-то безразлично пожала плечами. Алека это не обмануло. Она что-то знала. «Фантики», — тут же мысленно передала она другу. Маг постарался не заорать в голос. Он понял. Фантики от конфет в урне. Леденцы, которые ест весь монастырь. И даже иногда делится ими после службы! Кто-то угостил братьев леденцами со снотворным. Гениальная идея, между прочим.

— Ладно, — уже успокоившись, сказала ведьма. — Хорошее открытие под конец дня. Забрала я твой пакетик. Но сначала я хочу хотя бы полчаса погулять, а то я света белого не вижу. И курить я хочу. А потом приму этот твой чай.

Алек улыбнулся и кивнул. Его ждала долгая и напряженная работа.

И опять был летний тихий вечер. И все тот же берег Волхова. Елена сидела на стволе поваленного дерева. Она наблюдала за тем, как на мир опускаются сумерки. Как далеко на горизонте среди чернильных облачных клубов растягивается закат удивительного цвета клубники со сливками. Где-то за спиной шумел Новгород. Но сейчас он казался очень далеким, будто этот кусочек речной природы был отделен от города не только каким-то понятием расстояния, а даже времени.

— Знаешь, почему я выбрала эту гостиницу? — улыбаясь, спросила ведьма у игумена.

— Из-за этого места? — Егор сделал широкий жест, будто пытался охватить все: и небо, и берег, и серые воды Волхова.

— Не только. — Елена поднялась и подошла к самой кромке воды. — Вот из-за чего.

Она указала куда-то направо, за кусты. Там, за небольшим притоком, виднелся точно такой же островок прибрежной природы и руины какого-то по-настоящему древнего сооружения.

— Место стоянки Рюрика? — Настоятель удивился. — Эхо времен?

— Не знаю. — Елена присела на корточки и опустила руку в холодную воду. — Когда-то, лет пять назад, меня просто тянуло в Новгород. Знаешь, как паломничество какое-то. Вот надо ехать и все. Хотя до этого я тут никогда не была. Наверное, казалось мне, в Вольном городе, что бросил вызов самому Киеву, должно быть нечто, что мне необходимо найти. Какое-то откровение. И я взяла отпуск на три дня и рванула сюда.

— Нашла? — с искренним любопытством спросил Егор.

— Да. — Она опять улыбнулась, как-то мечтательно. — Искала два дня. Обошла весь исторический центр. Уж, извини, но от блеска куполов и белизны стен мне было тошно, и болели глаза. Кремль, конечно, потрясал. Софийский собор… и крест, который иначе как кельтским назвать трудно… Но все это было не то. А потом я зачем-то поехала на прогулочном катере к Ильмень-озеру. Тогда я увидела это. — Она опять указала на руины. — И все встало на свои места.

— Но… — Егор пожал плечами. — Это же только место. И вот так, с расстояния…

— Сама удивляюсь. — Она повторила его жест. — Просто знаешь, когда я смотрю туда, то вижу не эти старые камни, а то, что они хранят в своей памяти.

Она резко поднялась, как если бы что-то услышала.

— Закрыть глаза, открыть снова и… — Она заговорила взволнованно и чуть торопливо. — Ночь, костры, запах жарившегося мяса. Шатры, покрытые звериными шкурами. Тихий плеск реки и скрип покачивающегося на воде драккара. Где-то звенит оружие, где-то слышна незнакомая северная речь. Вот так было, и это не увидишь, находясь там, в этих развалинах, заваленных человеческим мусором сегодняшнего дня.

— Сильно, — подумав, уже без улыбки, оценил Егор. — Хотя для той, что видит глазами мертвых, это, наверное, не трудно.

— О! — усмехнулась ведьма. — А ты, оказывается, не только художник, но еще и поэт.

— В чем-то я неисправимый романтик, — отозвался настоятель с самоиронией. — Но как еще назвать эти твои провалы во времени. Или путешествия?

— Время. — Елена вернулась к поваленному дереву, достала сигареты. — Наверное, ты прав. Не знаю, дар ли это, или проклятие. — Она не удержалась от усмешки. — Пицца, кстати, портит фигуру. Но я рада, что у меня это получается. Вот так переступать туда. Наверное, время это тоже божество. Или даже нечто большее. Ведь боги тоже поддаются времени.

— Они стареют и даже умирают, — уже серьезно согласился с ней Егор. — И это судьба. Помнишь мифы тех, кто когда-то стоял лагерем за теми кустами? В кроне древа Иггдрасиль жили норны…

— И они повелевали судьбами людей, стран, королей и даже богов, — продолжила за него Елена. — Норны — олицетворение судьбы. А судьба, это наш путь во времени. С предысторией и эпилогом. Значит, время выше судьбы.

— Спорная теория, но, честно говоря, очень интересная, — подумав, серьезно сказал Егор.

— Я всегда сочиняю теории, когда стараюсь найти ответы на вопросы, над которыми долго и безрезультатно думаю, — призналась ведьма уже без улыбки и наконец-то прикурила.

— Тогда мне остается задать самый мужской вопрос. — Ее собеседник поднялся и подошел к полоске песка у воды. — О чем ты думаешь?

— Ее всегда хотелось спросить: «О чем ты думаешь?», и никогда не дождаться ответа, — процитировала Елена. — Это Саган. Но со мной не все так запущено. А думаю, естественно, о чаше.

— Ты же ее видела и чувствовала, — с удивлением спросил Егор.

— О да! — Ведьму передернуло. — Мог бы и не напоминать. Хотя в этом-то и суть дела. Скажи мне, Егор, кому она принадлежит?

— Богам, — тут же ответил он.

— Ты знаешь это разумом, дорогой, — почти ласково и немного грустно отметила Елена. — А насколько ты это чувствуешь? Вернее, как давно ты забыл умение это чувствовать?

Егор тяжело вздохнул и нахмурился. Некоторое время он продолжал бесцельно ходить вдоль кромки воды.

— Наверное, ты права, — наконец сказал он. — Я воспринимаю эту истину как должное. Хотя ее надо чувствовать.

— Прости, но тебе не помешает на досуге потренироваться. — Голос у Елены был не злым, но каким-то холодным. — Боюсь, тебе следует вернуть себе это чувство всего за сутки.

— Что ты пытаешься мне сказать? — нервно спросил он.

— Это довольно трудный вопрос, — помолчав, сказала хозяйка «Бюро магических услуг». — Просто… понимаешь, как бы мы ни приготовились, завтра нас все равно ждет сюрприз. Я не знаю, что конкретно она сделает, но… В общем, завтра ближе к полуночи ты будешь стоять у источника, там же будет Альбина и чаша. И никто из нас не сможет это изменить.

— У тебя еще и дар предвидения? — удивительно, но в словах Егора не было насмешки или недоверия. Он остановился и смотрел на ведьму очень серьезно.

— Нет. — Она достала еще сигарету. — Не сейчас, по крайней мере. Это не предсказание. Это опыт, жизненный и интеллектуальный. То, что происходит с тобой, очень давний и хорошо известный сюжет. И конечно, он должен быть выполнен до конца.

— Ну, я согласен с Фрейдом по поводу того, что у всех нас мифологизированное сознание… — сказал Егор, видимо, оценив ее предположение. — То есть завтра должна состояться та самая очередная битва типа добра, то есть меня с типа злом?