До линии фронта тут сравнительно недалеко – несколько сот километров. Постараемся дотянуть. Хоть я в этом и сомневаюсь. Жаль, что тяжелую технику придется бросать. По лесным тропам и среди болот она не пройдет. Проведем операцию в Березовке и бросим. Не верится мне, что мимо Барановичей или Слуцка удастся по-тихому прорваться. Чуйка не велит. Слишком мы немцам насолили, а дорог тут раз-два и обчелся. Дураков у них в штабах мало, кто-то догадается, где нас искать. Разработают операцию, как прижать и раскатать. И сил для проведения такой операции сколько надо найдут. Тут надо-то всего пару батальонов охранной дивизии или маршевых батальонов поблизости. Делов-то – посты вокруг поставить, дороги блокировать и, разделив лес на квадраты, прочесать. Еще можно своих агентов из местных отправить для вливания в коллектив, из какого квадрата не вернутся, там и мы. И посылай туда бравых ребят из егерских подразделений, опыта в противопартизанской войне у них хватает. В Польше и Югославии научились. Прижмут в лесу и навяжут бой, а нам это противопоказано. Любой бой для нас приговор. Если и вырвемся, то только с большой кровью. Ведь пока будем бегать от них, все тяжелое вооружение и половину запасов покидаем. Я лично этого не хочу. Нам еще к фронту идти. Мы лучше тихо дойдем до очередной цели и там пошумим. Ну а потом посмотрим.

Именно для отвлечения от нас внимания и была выделена группа младшего сержанта Могилевича и его сослуживцев. Что такое плен, они знают, на своей шкуре испытали. Попадать обратно за колючку не хотят, и есть желание бить врага. Вот я и пошел им навстречу. Задача у них – пошуметь в районе Пружан, Ружан и Слонима. Именно пошуметь. Не вступая в затяжные бои, ударить и бежать. Обстрелять из минометов – и в лес. Не сидеть на месте, не ждать прихода ягдкоманды по их душу, все время двигаться. Организовывать окруженцев и собирать брошенное оружие. По возможности вырезать посты и мелкие гарнизоны врага. Боеприпасов и припасов, что им выделили, хватит на неделю. Остальное возьмут в качестве трофеев. Кроме того, есть запасы на лесных площадках, готовившихся для базирования наших самолетов. Все необходимые ориентиры я ему дал. Мы уже вряд ли ими воспользуемся, а им для организации партизанского движения вполне пригодится. Единственное, о чем я его просил, так это о минимуме связи с местным населением. Немцы в известной мне истории именно на этом и вылавливали партизанские группы и отряды. О своей деятельности и координатах Александр раз в сутки кодированной фразой будет нам сообщать по радиостанции. Двое радистов для этого дела среди его бойцов есть. Как и откуда вести сеанс связи, я им растолковал. Будем надеяться, что парни справятся и дадут нам время для подготовки новой операции. Его нам надо минимум двое суток. Было бы неплохо еще добавить пару дней – народ обкатать. Но увы, немцы не дадут. В затылок дышать будут. Надеюсь, нам повезет. Действовать придется только своими бойцами. Опыт у ребят появился, слаженность и мастерство тоже. Так что держись, враг, мы идем!

Могилевич, бывший курсант пехотного училища из местных жителей, способный парень, умный, грамотный, серьезный, все ловит на лету. На последнем курсе кто-то, особо политически грамотный, стуканул на него в Особый отдел за оценку подготовки наших войск к войне. Александр составил ее на основе рассказов бойцов и командиров, участвовавших в финской и польской кампаниях. Вот и загремел по ст. 58 в кутузку. Просидел под следствием почти год. Сам Могилевич ни в чем не признался. Командир его роты и начальник училища не дали погубить парня. Пригласив в училище следователя, дали ему ознакомиться с приказом Тимошенко по итогам кампаний. Оценки, выраженные в приказе, полностью совпали со сказанным курсантом. Сажать рядом на нары курсанта и маршала никто не стал. Дело закрыли. Александра выпустили на свободу, восстановили в армии, но в училище не вернули. Направили служить командиром отделения в Пружаны. Где-то в Минске у него остались жена и ребенок. Жалко, если парень погибнет, хороший был бы из него командир.

Еще жаль, что Москва так и не вышла на связь. Ни ответа, ни привета. Радисты все время эфир слушают, ждут. И я жду. Неужто в наших штабах полная ж…а. Ведь все необходимое я дал, свидетелей, трофеев, пленных сколько отослал, два рапорта послал, а в ответ тишина. Я-то губы раскатал, думал, договоримся о связи и авиационной поддержке. Поможем нашим разгромить немцев, пока они относительно обезглавлены и отрезаны от снабжения. Разгромить, может, конечно, слишком громко сказано, но пару чувствительных ударов их танковым группам нанести вполне реально. Сил для этого у наших вполне хватает. На оба фронта резервы переброшены. В бумагах барона фон Швеппенбурга об этом сообщение разведки нашлось. Клюге в связи с большой утратой техники, отсутствием нормального снабжения и пополнения, необходимостью очистки тылов требовал от командующих корпусов перейти к обороне. Хотя разработку наступления на Смоленск они все же вели и в скором времени собирались нанести туда удар.

По сравнению с известной мне историей положение наших войск было лучше. На сегодняшний день ГА «Центр» противостоят наши Западный и Белорусский фронты.

Западным фронтом командует Тимошенко. В его подчинении части 3-й, 4-й, 10-й, 13-й, 21-й армий. Они держат оборону, опираясь на реку Березина у Борисова – Березино – Свислочь. Минск, Слуцк и Бобруйск в руках врага. Разгрома 3-й и 10-й армий, что было в моей истории, нет. Частям армий хоть и с большими потерями все же удалось избежать Белостокского и Новогрудненского котлов.

Насколько я понял, части нашей 4-й армии в боях за Кобрин, Пружаны, Березу – Картузскую, Ивацевичи и Пинск практически на несколько суток остановили продвижение врага. Что дало возможность вовремя организовать оборону в районе Волковыска, Слонима, Барановичей и Слуцка. Благодаря этому «Белостокская ловушка» не захлопнулась. Потеряв значительную часть тяжелой техники, части 3-й и 10-й армий вышли из намечавшегося котла. И опираясь на УРы «линии Сталина» продолжили сдерживать врага на линии Минск – Раков – Воложин – Юратишки – Лида – восточный берег реки Щара – Слоним – Барановичи – Слуцк.

Второго июля 3-я и 4-я танковые дивизии вермахта прорвали фронт в районе Слуцка и уже на следующий день взяли Старые Дороги, Уречье, Осиповичи и Бобруйск. 18-я танковая и моторизованная дивизия СС «Рейх», прорвав оборону 155-й, 13-й, 55-й и 121-й стрелковых дивизий, заняли Барановичи и Столбцы. Наши 17-я и 20-я механизированные, 44-й и 47-й стрелковые корпуса смогли остановить дальнейшее продвижение врага, но сил для возврата оставленных позиций не хватило. Вновь возникла угроза окружения войск 10-й и 3-й армий, зажатых между линией железной дороги и удерживаемыми позициями на востоке, севере и западе от Новогрудок.

В этих условиях командование Западным фронтом во главе с Павловым приняло решение о выводе войск из намечающегося котла. В этот же день Ставкой Верховного командования было принято решение о разделении Западного фронта на два: Западный фронт во главе с Тимошенко и Белорусский во главе с Жуковым. Кроме того, за Смоленском было начато формирование Резервного фронта во главе с маршалом Буденным. Народным комиссаром обороны стал Сталин, начальником Генерального штаба был вновь назначен Шапошников. Генерал армии Павлов был отстранен от занимаемой должности и направлен в резерв Ставки.