показывая смирение перед властью в общем и перед ее представителем в частности.

– Я по поводу убийства Авдеевой Кристины Александровны, – начал следователь, – думаю, вы уже в курсе произошедшего?

Мы с Любкой синхронно кивнули, она еще и печально вздохнула.

– Меня зовут Сергей Геннадьевич Мироненко, я расследую это дело. Меня интересуют события той ночи, где вы были и что делали.

Мы переглянулись, и Любка аккуратно спросила:

– А почему именно мы?

Следователь нахмурился и уклончиво сказал:

– Некоторые детали вечера нуждаются в проверке.

Естественно, эти слова ровным счетом ничего не значили, но и так было ясно, куда клонит Мироненко. Пока Любка не загнала нас в угол своими репликами, я стала рассказывать:

– Днем мы спали, а вечером, около одиннадцати, пошли на дискотеку с нашим другом Сашкой, Александром Веременко.

– Какой дорогой вы шли?

Вздохнув, я сказала:

– Из деревни мы свернули на тропинку и часть времени шли вдоль обрыва над болотом.

– Хорошо, – кивнул следователь, – что было дальше?

– Мы пришли незадолго до начала, немного постояли на улице, потом началась дискотека, и мы… – я на мгновенье замялась, – можно сказать, мы выпили лишнего.

– Вы знакомились с кем-нибудь?

Я напрягла память, но белый туман плотно стоял вокруг событий той ночи. Тем не менее, сквозь него просвечивали какие-то моменты, кажется, я танцевала то с одним парнем, то с другим, и даже с кем-то целовалась, что совершенно никуда не годилось. Решив, что это плод моей фантазии, я пожала плечами.

– Честно говоря, выпила я немало, потому события выпали у меня из головы.

Любка молчала, но Мироненко, казалось, и не жаждал выслушать ее, явно нацелившись в мою сторону. Серьга в кармане начала буквально жечь, а я поглядывала на следователя, ловя в его взгляде печаль, чую, не нравилось ему все это дело. Надеюсь, он не решит быстро распутать его по горячим следам и не засадит меня за решетку.

– Вы виделись с Григорием Бирюковым на дискотеке? – спросил, между тем, Мироненко. Гришка слегка нахмурился, но смолчал.

– Да, – кивнула я, – примерно в начале вечера мы поздоровались, потом он отвез нас с Любой домой.

– Бирюков был с Кристиной, когда вы встретились в первый раз?

– Да.

– Как она отреагировала на ваше приветствие?

Я пожала плечами.

– Не уверена, что она вообще обратила на это внимание.

– Вы не общались с девушкой на дискотеке?

Вопросы нравились мне все меньше и меньше. Я помнить не помнила, общались мы или нет, но следователь, наверняка, решит, что мое буйное пьянство всего лишь повод скрыть злодеяния, а если я, действительно, с ней говорила, но не помню этого? А нас кто-то приметил?

– Я не помню, – вздохнула я, – целенаправленно я к ней не подходила, но если мы встретились, когда я была пьяна, может, и говорили.

Ответ даже мне не показался нормальным.

– В котором часу вы уехали домой? – спросил Мироненко, я в очередной раз вздохнула.

– Не знаю, я напилась, Гриша посадил нас с Любкой в машину и отвез в деревню.

– Вы ночевали у себя дома?

Я сцепила руки в замок, но сказала спокойно:

– Люба ночевала в том доме, где мы жили, а я… у Григория.

– В каких вы состоите отношениях?

– Мы друзья, – сказала я, а Гриша на это еле заметно ухмыльнулся.

– Почему вы поехали к нему?

Этот вопрос и меня волновал, краснея, я проблеяла:

– Не знаю, возможно, мне хотелось пообщаться с Гришей, может, еще выпить.

Мои ответы были настолько невразумительны, что я морально уже была готова сознаться в убийстве.

– И что вы делали у Бирюкова дома?

Я покраснела, словно меня поймали на лжи или чем-то неприличном, и пожала плечами.

– Честно говоря, я была так пьяна, что сразу легла спать.

Мироненко вздернул брови, что-то отметил в своем блокноте, и вернулся к убитой девушке.

– Вы были знакомы с Кристиной?

– Нет, но я видела ее на пляже.

– Расскажите об этом.

Кинув взгляд на вдруг онемевшую Любку, я стала рассказывать:

– Мы с Любой были на пляже, неподалеку компания играла в волейбол, Кристина была среди них.

– Почему вы ее запомнили?

Я снова начала краснеть, но ответила:

– В тот день она познакомилась с Гришей, мы стали свидетелями этой встречи, вот я и запомнила девушку.

Гриша, Гриша, Гриша – вся история упорно крутилась вокруг него, так что мысли следователя о моей роли в убийстве выглядели довольно логичными.

– Вы общались с Бирюковым на пляже?

– Да, – кивнула я, – он немного посидел с нами, потом ушел.

– С Кристиной?

– С Кристиной, – подтвердила я, бросив на него быстрый взгляд.

– В ночь дискотеки Кристину видели садящейся в красный "Опель", на котором она уехала в сторону Марьино, у вас какая машина? – Мироненко даже не стал хитрить и подходить исподволь к самому интересному вопросу.

– Красный "Опель", – вздохнула я, достала серьгу и протянула ее на ладони. Гриша нахмурился, а следователь взглянул с интересом.

– Это что? – спросил он.

– Эту серьгу я нашла сегодня в салоне своей машины, предполагаю, она может принадлежать Кристине.

Мироненко взял с моей руки украшение с такой осторожностью, словно я держала в руках бомбу. Оглядев серьгу, положил ее на столик.

– Вам не следовало заниматься самодеятельностью, – заметил он недовольно, – на серьге могли быть отпечатки пальцев, которые теперь затерлись.

Об этом я не подумала и виновато развела руками, не рассчитывая на помилование.

– Больше вы ничего там не нашли?

– Нет, – ответила ему, – но в замке зажигания торчал ключ, а машина была открыта.

– Где обычно вы храните ключи от машины?

Я снова вздохнула:

– Машина принадлежит моим родителям, я пользуюсь ей крайне редко, где лежали ключи, в рюкзаке или моей сумочке, точно сказать не могу. Скорее всего, в сумочке.

– Я правильно понимаю, что вы могли не заметить, если бы их кто-то взял?

– В общем-то, да. Мне просто не пришло бы в голову, что в деревне кто-то может украсть мою машину.

– Когда вы ездили на ней последний раз?

– Собственно, после приезда в деревню я ей не пользовалась, она все время стояла во дворе.

– Почему вы решили приехать именно к нам? – Мироненко ловко выуживал связки для своих вопросов.

– Понимаете, – начала я рассказывать нашу историю, – каждый год мы с Любой тычем в карту пальцем, после чего отправляемся в то место, которое выпало. В этот раз мы попали в Марьино, вот и поехали сюда.

Следователь моим ответом не воодушевился, полагаю, я произвела на него то же впечатление, что и герой Мягкова на Ипполита из небезызвестного фильма, когда рассказывал о традиции ходить в баню под новый