– Нет, дедушка не знает, говорит только, что копиист гениальный делал, – задумчиво ответила она.

– А как можно это узнать? – вздохнула Маргарита.

Лялька наморщила лоб.

– Можно попробовать порасспрашивать художников, наверняка кто-то из них знает.

– Если художники знают, значит, и мы можем узнать, – оживилась Маргарита.

Лялька улыбнулась:

– Пожалуй, ты права, у меня появилась кое-какая идейка. Давай с тобой на вернисаж молодых художников сходим, там и узнаем о копиистах.

– А если это немолодой художник?

– Вряд ли, всех старых мой дед знает, он бы сказал. Это кто-то из новых.

– Ты думаешь, нам прямо так и скажут сразу? – засомневалась Маргарита.

– Мы с ними познакомимся, – заговорщицки подмигнула Лялька, – разговорим.

– Познакомимся, – задумчиво повторила Маргарита. Она вспомнила, как познакомилась с фотографом Дмитрием Красилиным, чтобы через него продать картину, и украдкой печально вздохнула. – Что ж, давай сходим…

Лялька загорелась этой идеей и буквально через пару дней достала приглашения на выставку.

Девушки принарядились и отправились на вернисаж.

В зале уже было многолюдно. Около картин стояли гости и сами участники выставки, все оживленно обсуждали творения мастеров.

Вскоре в центре зала вокруг большого рояля началось какое-то движение, включили микрофон, и люди поспешили туда, усаживаясь на расставленные перед подобием сцены стулья.

Стульев оказалось недостаточно, и многие остались стоять вокруг.

Маргарите с Лялькой повезло, они успели занять места.

Микрофон чихнул, и высокий женский голос приветствовал участников и гостей вернисажа.

Маргарита вытянула шею, потому что крупная дама, сидящая впереди нее, загородила весь обзор, и увидела женщину преклонных лет в темном строгом костюме, с большим кружевным воротником. Затем ее сменил бородатый мужчина в пуловере и с галстуком, он говорил долго, витиевато, а в конце выступления стал раздавать грамоты.

Художники выходили, кланялись и улыбались, благоговейно прижимая к груди похвальные листы.

Затем откуда ни возьмись появились юные музыканты и певцы, что под звуки рояля запели о любви, о страсти, о неге.

Маргарита тем временем взглядом пыталась в разношерстной толпе отыскать художников.

Ляля заметила это и шепнула:

– Они сидят в первых рядах, торжественная часть закончится, тогда познакомимся с кем-нибудь или у картин, или на фуршете.

И правда концерт закончился, девушки толпой были вынесены к столикам, заставленным яствами и напитками, и рядом с ними оказались два молодых веселых парня.

Тот, что повыше, худощавый блондин с живыми темными глазами обратился к Маргарите:

– Девушка, а вы знаете, что вы похожи на «Незнакомку» Ивана Крамского?

Маргарита улыбнулась, но, в силу определенных обстоятельств, ее не радовало подобное сравнение:

– Знаю, и что?

– Меня Данила зовут, а вас?

– Рита, – почему-то смутилась она.

– Замечательно, – улыбнулся Данила. – А это, – кивнул он на приятеля, крепкого шатена, – лучший художник современности – Михаил Дроздовский.

Михаил шутливо поклонился и указал на Данилу:

– А это прославленный мастер живописи Данила Меньшиков.

Девушки рассмеялись.

– Как нам повезло, что мы оказались рядом со столь звездными особами, – сказала Ляля.

– А я вас знаю, – улыбнулся Михаил Дроздовский. – Вы Лилия Стасова, внучка академика Стасова.

Лялька изумилась:

– Откуда вы знаете?

Дроздовский загадочно усмехнулся:

– В жизни не догадаетесь!

– Конечно, не догадаюсь, я просто не знаю, – хмыкнула Ляля.

– Мой отец заместитель директора Третьяковской галереи и дружит с вашим дедушкой, а ваш дедушка у нас в гостях рассказывал о вас и показывал вашу фотографию.

– Да что вы! – покраснела Ляля. – Вот не знала, что дедушка носит с собой мое фото.

Данила тем временем разлил шампанское по бумажным стаканчикам и положил на тарелочки тарталетки и фрукты. Подняв стаканчик, он провозгласил тост за знакомство.

Расположившись на вместительном диване, молодые люди продолжили знакомство, закрепив его пиршеством. Данила несколько раз возвращался к столу и обновлял напитки и закуску.

Покидали вернисаж они добрыми друзьями, и перед выходом Данила Меньшиков пригласил девушек продолжить празднование в общежитии.

Но они отказались, и ребята, взяв такси, поехали провожать их домой.

Стояла чудесная августовская погода. Деревья еще не начали терять свой зеленый наряд и задумчиво шелестели под лунным светом. Звездный, живой шатер раскинулся над головами от края до края. Воздух был чист и слегка уже по-осеннему прохладен, дышалось легко и радостно, идти домой не хотелось.

– Как хорошо-то! – с восторгом воскликнул Данила. – Может, погуляем? Подышим воздухом перед сном…

Дамы согласились, и компания двинулась пешком к ближайшему скверику.

Ляля завела разговор о живописи, художники живо подхватили тему.

– Нет, современное искусство меня не воодушевляет и не радует, – проговорила девушка. – Что это за искусство – разбитая скрипка, загаженная природа или кучка строительного мусора?! Сейчас нет настоящих мастеров, нет художников, которые писали хотя бы приблизительно как классики прошлых веков, они не владеют такой техникой, мастерством.

– Я не согласен с вами, Ляля, – возразил Михаил. – Наши ребята могут писать даже лучше, чем классики.

– Чем можете доказать? – засмеялась Ляля.

– Чем? Да хотя бы тем, что среди нас есть такие художники, которые делают копии картин известных мастеров лучше, чем они были написаны автором.

– Неужели? – сделала Ляля удивленный вид.

– Эдуард Хруст, например, вам это имя ни о чем не говорит?

– Нет, – покачала головой девушка, перевела взгляд на Маргариту. Та побледнела, и ее глаза подернулись влагой.

– Это самый лучший копиист нашего времени, – воодушевленно включился в разговор Данила Меньшиков.

– Он был на сегодняшнем празднике? – невинно поинтересовалась Ляля.

Ребята помрачнели.

– Нет, не был, – вздохнул Михаил. – К сожалению, Эдик погиб.

– Поги-и-б… И что с ним случилось? – Ляля округлила испуганно глаза.

– Убили, – произнес Данила. – Какой-то маньяк. Мы в фотостудии «Авторский портрет» подрабатываем, и нашу студию какие-то неизвестные преследуют. Сначала убили девушку-клиентку, потом фотографа, а потом Эдика Хруста. Мне так кажется, они к Хрусту и подбирались, потому что семьдесят процентов от прибыли фотостудии делал он, гений был.