Таня что-то тихо рассказывала Рите, и Аврора скромно остановилась в дверях — подождать, пока ее позовут присоединиться. Заметив ее, Таня приглашающим жестом показала на кресло рядом с собой и, повысив голос, продолжила свой рассказ:

— Да, Кирилл был такой возвышенный, такой романтичный... целовал мне пальчики... наша любовь была нежной и одновременно терпкой...

— Репкой? — не расслышав, спросила Аврора.

— Терпкой. Терпкой была наша любовь, понимаете? — недовольно ответила Таня. — Терпкая и одновременно нежная, что тут непонятного?

— Я понимаю, — поспешила успокоить ее Аврора.

Таня поднялась и потянулась, красиво изогнувшись и почти по-балетному отставив ногу. Взяла с дивана тетрадку в зеленом переплете, на которой она, видимо, сидела, открыла на середине и принялась ходить из угла в угол, что-то бормоча себе под нос. А Аврора крепиласькрепилась и, решив, что в такую «ночь длинных ножей» можно и пренебречь правилами гигиены, налила себе кофе в ее чашечку.

— Это я роль учу, — оторвавшись от тетрадки, наконец пояснила Таня.

На веранду заглянула Кирочка — просунула в дверь аккуратную, волосок к волоску, головку, быстро окинула всех взглядом и, услышав последние слова матери, нервно дернув носиком, исчезла.

Походив с тетрадкой еще несколько минут, Таня уселась между Ритой и Авророй и сообщила, что была Кириллу самым близким человеком. И то, что они с Кириллом якобы увиделись сегодня впервые после многолетнего перерыва, — это просто ерунда.

— Легенда, сказка, ложь! Для Ларисы. Хотя Лариса была Кириллу абсолютно чужим человеком. Абсолютно!

— Но ведь в ваших отношениях с Кириллом был такой большой перерыв... — осторожно напомнила Рита.

— Никакого перерыва не было. Мы с Кириллом всю жизнь любили друг друга... Кирилл всегда приходил ко мне от Ларисы с печатью страданий на лице, — высокопарно проговорила Таня. — А на Ларисе он женился из мести. Он просто объявил войну своим чувствам ко мне.

Рита сочувственно кивнула. «Да она просто создана быть чужой жилеткой!» — сердито подумала Аврора.

— За всю жизнь Кирилл столько раз написал мне «люблю», что я могла бы выложить его письмами дорогу... вот... — Таня вытащила из-за Аврориной спины свою сумочку, вынула из нее бумажный комок и принялась тщательно разглаживать на коленях какие-то записочки.

— Но это же не его почерк, не Кирилла, — вырвалось у Риты, и она тут же смутилась: — Ох, простите...

— Это мои ответы ему, — вздохнула Таня. Ну не глупышка ли? Ведь врет, все врет... .. .Танин рассказ лился, как тоненькая струйка, нежно, переливчато:

— Кирилла никто не понимал, кроме меня... У него была тончайшая психическая структура... Он был такой талантливый, у него был открытый канал, которым он улавливал волны никому не ведомого мира, и в жизни он часто находился в пограничном состоянии между тем и этим миром...

На этих словах Аврора вздремнула.

— Я всегда была с ним... Любовь с Кириллом была нежная, воздушная... — вдохновенно сочиняла Таня.

— Вы были любовниками? Я имею в виду не в том, а в этом мире, — встряхнувшись, Аврора для убедительности поочередно ткнула пальцем в диван, кресло и столик.

— Да, были, в другом измерении... Только раз бывают в жизни встречи, только раз судьбою рвется нить.... И никакого секса. Ему это было не нужно, он выше этого.

«Ну не дурочка ли?..» — и Аврора опять задремала, а Таня продолжала свой рассказ:

— ...Кирилл был такой, знаете... «мальчик резвый, кудрявый, влюбленный», его очень девочки любили, становились от него как чокнутые. А он меня единственную любил, но свои чувства ко мне скрывал... Любовь у нас была бурная, но... это была моя любовь, а Кирилл

был как статист, понимаете?.. Это я глотала снежинки в снегопад, это на меня падали звезды... Я нашу любовь сама создавала, как пчела производит мед. А Кирилл — он ненадежный, уклончивый, как кукла, которую надевают на руку: пошевелишь пальцами — кукла любит... А если недоглядишь, кукла раскланялась — и ее нет... У него еще кто-то был, кроме меня. Ему так было интереснее всего — сказать, что едет к одной, а поехать к другой... А на самом деле для него мама была главной. Кира была удивительная! ...И она хотела владеть своим сыном безраздельно. И мной, своей Таней, тоже... Наша любовь была для нее тайной... Однажды мы вместе пришли — так она с нами не разговаривала, ей невыносима была мысль, что у нас есть что-то свое. Знаете, как я Кирилла вижу: вот он будто катается на карусели, сидит на лошадке и грустит... Проезжает мимо кого-нибудь и натянуто так улыбается, машет рукой. А сам только и мечтает слезть с карусели и приникнуть к маме...

Вежливая Рита все кивала и кивала головой.

— Теперь справедливость восторжествует! Его дочь получит наследство от своего отца, — задумчиво произнесла Таня, — это знак судьбы. Ведь мы с Кириллом связаны навеки... теплым ветром, звездным небом...

— Да, у Кати теперь начнется совсем другая жизнь, — подтвердила Рита, явно не желая обсуждать теплый ветер и звездное небо.

— При чем тут Катя? — удивилась Таня. — Наследство получит его единственная любимая дочь, наша дочь, Кирочка. Вы знаете, ведь он не хотел, чтобы Кирочка знакомилась с Маришей. Он говорил, пусть его дочь думает, что она единственная.

При слове «наследство» Аврора оживилась. Похоже, тут не одна девочка-наследница и даже не две...

— Но разве Кирочка по закону дочь Кирилла? — спросила она.

Таня устало прикрыла глаза.

— Ах, это драма моей жизни... Но люди, живущие чувством, имеют право на ошибку, на трагическую ошибку... Вот только не нужно клевать труп нашей любви... А кстати, вы не знаете, где делают генетическую экспертизу?.. — открыв глаза, томно произнесла Таня.

Казалось, в ней что-то в мгновение ока переменилось: опустившиеся уголки узких губ, выражение торжествующей хитрости в глазах, злые морщинки. Но уже спустя секунду Таня опять была ангелом или, по крайней мере, бывшим ангелом.

На этом разговор о любви и наследстве закончился, и Таня стала рассказывать о том, что ее жизнь вот-вот изменится — ей дали главную роль в спектакле, которому заранее предрекают большой успех.

— Это будет событие! Самое важное событие в моей жизни! Я всю жизнь мечтала сыграть Нину Заречную, — воскликнула она, — я же прежде всего актриса! Понимаете, я — актриса...

— Я чайка! — нечаянно вырвалось у Авроры, и она смутилась. Но Таня ничуть не обиделась, а с энтузиазмом повторила:

— Я актриса... Я чайка!.. Нет, я актриса...

Когда Таня отправилась на кухню принести еще по чашечке кофе, Аврора сказала:

— Какое у нее богатое воображение! Мне еще не приходилось встречать таких... м-м-м... легковозбудимых женщин, которые сами верят в свои небылицы!