Мышка зажмурилась. Она только что поняла, что «эти» были всего лишь… путеводителем? Так получается?

Что происходит?

– Ваши подопечные мне понравились. Наделенная силой женщина, проклявшая их, дала им сорок пять жизней, чтобы осознать степень любви. Да, да, Мышка, даже если бы они покончили с собой в мире Харо, они все равно были бы свободны. Но использовать их, как маяк для гасителей… они были идеальны. Оставалось только составить алгоритм, по которому они будут перерождаться, и направить по их следу вас. Что я и сделал.

– Подожди… – откровения Первого совершенно не укладывались в голове. – Но ведь… Ты хочешь сказать, что мы уничтожили не только мир Харо? Но ведь фонили мы только в нем!

Первый глубоко вздохнул.

– Я могу контролировать ваш фон. Оставалось совсем чуть-чуть до обрыва нити Харо, и я его немного усилил, вот и все. К сожалению, это не осталось незамеченным, и мне пришлось отправить за вами Голубку и Клеща. Я знал, что они вас не извлекут, потому что после того, как я лишил вас поддержки, братство всколыхнулось.

– Хочешь сказать, что все было подстроено? – услышанное все еще отказывалось укладываться в голове. – И даже… ты же выговаривал нам за неудачи каждый раз! Зачем, если ты сам их и подстраивал!

– Ты не понимаешь? – норн склонил голову набок. – Неужели не понимаешь?

Сокол вздохнул и покрепче прижал Мышку к себе.

– Если бы мы знали истину, мы не стали бы бродить по нужным тебе мирам. Мы считали себя спасителями миров, по сути являясь их палачами.

– Верно, – кивнул Первый. – Очень трудно доказать людям, что быть палачом-гасителем – это хорошо. Ведь на месте искалеченного мира Харо скоро появится другой мир. Молодой, прекрасный. Почти идеальный.

– Мы – убийцы, – глухо прошептала Мышка. – Мы просто убийцы… а как же все остальные миры, в которых мы побывали? Их мы тоже уничтожили?

Первый покачал головой.

– Нет, конечно, – ответил он. – По сути, полностью вы уничтожили только мир Харо. В мире Нардин ваш фон был намного слабей, в мире Шзар – чуть сильней, в мире Энова – почти нулевой.

– Это неправильно, – упрямо сказала Мышка. – Неправильно! Люди, живущие там… они ведь не виноваты в том, что их мир рушится!

– Не виноваты, – кажется, Первый даже обрадовался этим словам. – И поэтому они достойны жить в нормальном мире, а не там, где идут ядовитые дожди или где общество превратилось в кровавых убийц. Ты знаешь, что мире Шзар в последние тридцать лет приносятся кровавые жертвы? Когда нет чужаков, которых они называют демонами, они сдирают кожу друг с друга. В основном, с женщин, конечно. Если в мире Нардин сломан климат, но в мире Шзар сломалось общество. Они деградируют изнутри, при этом продолжая развивать технический прогресс. Я могу рассказать вам про изъяны каждого из миров, в которых вы побывали, но это будет слишком долго. Я хочу, чтобы вы поняли: гасители нужны Паутине не меньше патрульных. К сожалению, принять свою роль слишком сложно, и мне приходится идти на хитрость. Приходится делать вас палачами тайно. И от вас, и от всех остальных. Но, к сожалению, особое отношение не скроешь.

Мышка положила ладони на руки Сокола. Осознавать, что их полтора века водили за нос, было трудно.

Они не спасали миры. Они их разрушали.

Первый был прав: такие откровения лучше выдавать наедине. Что-то Мышка сомневалась, что патрульные оценят истинную роль тех, за кого они попытались заступиться.

– Ты говорил про людей, и их право жить в нормальных мирах, – медленно произнесла она. – Но ведь получается, что мы просто их убиваем.

– Мышка, включи мозги, пожалуйста! – воскликнул Первый. – Ты сама умерла! Но, тем не менее, ты стоишь сейчас передо мной. Дышишь, обнимаешься со своим напарником, плачешь, смеешься… твоя душа переродилась. Почему ты считаешь, что у других как-то иначе? За всю свою деятельность вы уничтожили только мир Харо. Остальные миры вы лишь подтолкнули. А некоторые – просто спасли от очередных чужаков. Я контролировал ваш фон каждый раз, понимаешь? И сильнее всего вы фонили в последних трех мирах. Через триста лет, когда появятся следующие гасители, миры Нардин и Шзар окончательно потеряют свой первоначальный облик. И новым палачам будет, чем заняться. Кстати, поздравляю с выходом на пенсию! К сожалению, выбора у вас нет: из-за ваших особенностей, дорога в родные миры вам заказана. Так что, придется остаться в Паутине. В качестве отвлечения от невеселых мыслей подумайте, чем заняться. Можете открыть еще одно заведение на Веселом Острове. Можете разбить оранжерею и ухаживать за цветами.

Переход был настолько резким и настолько не «кстати», что Мышка не сразу поняла, о чем говорит Первый. А когда поняла…

Они останутся в Паутине. Оба. Бывшие палачи, которых все будут считать бывшими патрульными.

Мышка не знала, радоваться этому или нет.

– То есть, мы свободны? – спросила она.

– Да, – кивнул Первый. – Вы выполнили свое предназначение. И заслужили награду. В Паутине довольно весело, а ваша жизнь будет долгой. Ведь время здесь течет во все стороны. И когда на месте мира Харо появится новая нить – сверкающая и полная настоящей жизни, вы поймете, зачем нужны гасители.

Мышка нахмурилась. Поджав губы и закусив губу, она внимательно смотрела на Первого, пытаясь понять, что же он такое.

– А кто создаст эту нить? – спросила она.

Первый хмыкнул.

– Не знаю. Но новые миры всегда появляются на месте старых. Я не Бог, Мышка. Я всего лишь присматриваю за порядком в Паутине, – он словил еще несколько хлопьев пепла и медленным шагом приблизился к ним. Поравнявшись с напарниками, он окинул их изучающим взглядом. – Насчет Голубки. Скажи ей, что я не ответил на ее вопрос. Пусть считает себя просто особенной.

– А в чем же правда? – спросила Мышка.

– В том, что она попала в Паутину на несколько дней раньше тебя. У нее были признаки гасителя, слабенькие, но были. Я уже собирался поставить ее в пару к Соколу, но появилась ты. У тебя способности были намного ярче. И Голубка осталась простой патрульной.

Мышка подумала, что Сокол, наверное, сейчас жалеет, что не стал напарником Голубки. С другой стороны – Голубке повезло. Благодаря тому, что Мышка появилась здесь, она стала именно спасительницей миров. Чего уж говорить, даже после попыток Первого внушить, что все нормально, ощущать себя пусть невольным, но палачом, было противно.

– Мы ей не скажем, – тихо сказал Сокол.

– Я на это надеюсь, – ответил Первый. – Если патрульные будут знать, что среди них есть такие, как вы, братство распадется. Прощайте. Вы теперь свободны. И что-то мне подсказывает, что вы вряд ли захотите повидаться со мной.

– Прощайте… – прошептала Мышка.

В голове царила полная пустота.

Сколько еще они провели на Извечном Мосту, глядя на спускающийся прах разрушенного ими мира? Мышка не знала. На душе было горько, а еще она не понимала, что делать дальше. Достигнув заветной точки, став свободной от Патруля, она совершенно растерялась. И наверное вечность простояла в объятиях Сокола совершенно пустая от мыслей и каких-то чувств.