- Квартира в городе Гольск, вы оттуда родом, кажется, автомобиль и холодильник.

- Это что, передача поле чудес? – взвился вертлявый тип. – Моя клиентка столько лет отдала господину Корфу, не вышла замуж, детородная функция угасла. Мы будем оспаривать.

- Ваше право, — хмыкнул адвокат,- дальше. Все движимое и недвижимое имущество, бизнес, счета в банках и материальные ценности переходят Стелле Мухиной – единственной наследнице миллиардного состояния господина Корфа. Нераздельно, без права передачи и  отчуждения.

-Григорий Павлович Ухов, зачитываю дословно,- Мой верный друг, рядом с которым не нужно врагов. Гриня, ты все просчитал за исключением одного – я совсем не идиот. Сделка, которую ты вел изначально была стремная. Свенсон в жизни не отдал бы мне и толики своего детища. Он акула, сука, но не дурак. Когда все начало выходить из-под контроля  свен позвонил и тебя сдал с потрохами. Нельзя и рыбку съесть и на паровозе покататься. Ты попытался. Избавиться от Свенсона моими стараниями, при этом не нарушив закона – хороший ход. Ты все же научился хоть чему – то. Меня ты пока решил оставить в живых, уж не знаю зачем.

- Это все профанация,- прошипел Григорий и вдруг вскочил со своего места.- Ах ты сука, фарс решил устроить? По первому завещанию я должен был получить бизнес цацки мне не нужны. Тварь. Эта икряная сучка все мне испортила.

- Рот закрой,- повелительный окрик, от которого у меня сердце пропустило несколько ударов. Странный человек, глаза другого цвета, форма носа – все чужое. Но голос. Я никогда бы его ни с кем не спутала, в жизни.- Ты бы залег на дно, Гриша, ведь так? Свенсон должен был сгнить в тюрьме за покушение на убийство. Я с семьей, скорее всего погиб бы через пару лет, в автомобильной аварии, или еще как – то банально. Липовое завещание хранящееся у твоего адвоката, подписанное моей рукой, для того, чтобы шведа вывести на чистую воду, должно было тебя обогатить. Лилька, учти, в его планах ты не значишься. Скорее всего тебя бы постигла участь брошенки, но это в лучшем случае. Гриша не любит плодить врагов. Ему проще убрать с пути неугодного. Я не хотел этого фарса, но предъявить тебе было нечего. Спектакль говно, надо сказать, но ты расслабился и повелся. Браво майор, и как вы не генерал с такой головой, до сих пор. Лиля, ты просто дура. Только один момент мне не понятен, зачем здесь моя женщина? Стелла вообще не при делах. Ей не нужны такие потрясения.

- Вадим,- прошептала я, — чертов придурок. Я же думала, что ты...

- Прости, девочка моя,- его пальцы обхватили моё запястье, — прости, что тебе пришлось столько пережить. Но это была вынужденная мера. Ушастая, ну ты чего? Ну не реви. А то нос распухнет

- Чертов придурок,- зарыдала я, выдернув свою руку,- я думала, что потеряла тебя навсегда. Я... Я же тебя похоронила, сволочь. Я думала, что сама подыхаю, все эти гребаные дни. Я думала...

- Ну, Стелла сам расскажет, наверное, почему она здесь,- ухмыльнулся безликий, делая шаг вперед. – Госпожа Мухина, может быть скажете, как вы оказались в том баре, где познакомились с Вадимом Корфом, несколько месяцев назад?

 Я замерла. Горло сковал ледяной обруч. Все, что произошло со мной, вышло из-под контроля еще тогда, в туалете рюмочной. Все должно было быть не так, а теперь... Я сама себя загнала в угол.

- Нет? Ну ладно. Тогда я сам...У Стеллы Мухиной не фонтан жизнь была, да еще и уши проклятые. И решила несчастная девушка сделать косметическую операцию. Она не сложная, но денег стоит. И обратилась девушка в банк, принадлежащий корпорации великого и могущественного господина Корфа, которым руководил на тот момент Григорий Ухов. Он в кредите отказал, а потом решил воспользоваться ушастой дурочкой в своих интересах, пообещав ей денежек. Что вы должны были сделать, Стелла? Подсыпать Корфу в алкоголь снотворное, сделать фотографии документов, которые должны были быть при вашем случайном знакомом? Но Вадим не взял портфель, он тупо его забыл в машине. Смешно, да Григорий Павлович. Знай вы, где бумаги, сами бы могли их переснять. Тут в этой истории столько ушей торчит из прорех, простите Стелла. А потом? Как говорится – человек предполагает, а бог располагает.

- Я не смогла,- тихо ответила я. – Просто испугалась. Ты был таким... Вадим, я правда... А потом... Я влюбилась в тебя по самые мои уши. Верь мне, пожалуйста. Иначе, как я жить смогу?

- А потом вы сбежали, не так ли? И денег так и не получили. Зато теперь вы главная наследница, вот такой вот пердюмонокль.

- Мне ничего не нужно,- выдохнула я, посмотрев на незнакомого Вадима. Он прожигал меня больным взглядом, и мне хотелось осыпаться пеплом к его ногам, Лишь бы не смотреть в полные презрения родные глаза.- Вадим, я правда люблю тебя. Я готова...

 Дети в животе задергались, от чего по всему моему телу прошла дрожь. Я встала с, ставшего вдруг страшно неудобным, кресла и сделала шаг к Вадиму. От него веяло арктическим холодом.

- Да. Она полная идиотка,- зло выплюнул Григорий и вдруг резко схватил меня за шкирку, как котенка. Амбалы у двери напряглись, а я задергалась в захвате, чувствуя, как меня все же покидают силы. Что – то уперлось мне между лопаток. – Знаешь, Корф. Она лучшее что было в твоей гребаной удачливой жизни, уж поверь. Эта девка влюблена в тебя, как кошка, готова умереть ради тебя, да и залетела. У меня в жизни не было столько счастья сразу. Всю жизнь второй лебедью в пятом ряду. Вторая скрипка. Никто всерьез не воспринимает, баба и та после тебя, как тряпка поношенная. Да и Лилька мне нужна была, чтобы тебя уесть. Не трепыхайся,- приказал Григорий, пока я тебе лишнюю дырку не нарисовал. Амбалы растерянно замерли, не зная, что предпринять. Малышня в моем животе забилась, им явно передался страх их глупой матери. Я отберу у тебя все, Корф. Сухой щелчок пистолетного предохранителя прозвучал, как хруст ломающейся ветки. Я зажмурилась. Обхватила руками мой драгоценный живот, словно это могло бы спасти моих маленьких зайчат.