— Получишь! — пообещала Биба. — Гений, продолжай…

— Я бы ему написал, чтобы он заботился о своем государстве и ради своих дурацких идей и выгоды не уничтожал безвинных людей, особенно женщин и детей по всему миру, где есть хоть небольшой намек на нефть. В конце я бы ему сказал, что он все равно рано или поздно умрет.

Гений умолк, надел уже миллион раз протертые очки и обежал взглядом собравшихся вокруг стола ребят. Все были сильно ошарашены.

— Так ты этому господинчику слегка угрожаешь, как террорист? — первым отозвался Боб.

— Да нет же. Я ему лишь сообщаю, что рано или поздно он умрет. Разве это не так? — ответил Гений.

— Так, значит, никакого терроризма? — снова спросила Коцка.

— Нет, только свобода слова! — воскликнул Гений.

— Браво! — распалилась Размеш. — Хороший ответ.

— Я, конечно, за, — отозвался Пипи. — Как я уже многократно говорил: наш мир катится в тартарары. Старики испортили всё, что можно, и всё продолжают и продолжают делать это с бешеной скоростью. Однако и у нас, в нашей любимой стране, хватает идиотов. Этому посвящена моя статья. Я говорю о том, сколько заводов закрыто, сколько водоемов отравлено, не говоря уже о пчелах, сколько людей выброшено на улицу; о том, как молодое поколение косо смотрит на происходящее из-за якобы бесплатного школьного образования и жилья. Затем я это связываю с несколькими блогами и некоторыми аналитическими материалами на эту же тему.

У него перехватило дыхание.

— Если мы делаем серьезную газету, если мы за «МЭГА», которая, возможно, далеко не всем будет по душе, в таком случае я участвую в проекте. Мы должны это сделать. Если же нам самим всё по барабану, то давайте, по крайней мере, подумаем о наших детях, — закончил он.

— Смотри, смотри, как здорово, о детях говорит, — впервые подал голос Поэт.

— Молодой человек, сначала любовь, только потом дети.

— Да что ты, — нахмурился Пипи. — А я не знал. Ты реально открываешь человеку глаза. Но разве ты больше не предпочитаешь страх и трепет?..

— Хватит! — воскликнула Биба и встала. — Если позволите, давайте на время забудем о детях, тех, что находятся здесь, и тех, которые, возможно, еще только родятся.

Взгляд ее сам собой метнулся к Бобу. Тот, подперев руками голову и облокотившись локтями на стол, весь обратился в слух.

— Мы за такую «МЭГА», о которой говорим? Будем ли мы стоять за нее горой и в радости, и в печали? — спросила она.

— Да, — пролепетал Миха, который едва мог дождаться, чтобы в камине снова разгорелся огонь.

— Я не слышу, — рассмеялась Биба.

— Да-а-а! — закричали все хором.

В этот момент в дверях показалась Шпела с огромным подносом, уставленным чашками с кофе. Раздавшийся дикий крик испугал ее, и только благодаря неимоверным усилиям и искусной балансировке ей удалось предотвратить пролитие священной влаги на песок под столом.

— Какое воодушевление, — пробормотала она, ставя поднос на стол. — На что способна славная редколлегия «МЭГА» ради какого-то кофе.

Они договорились, что теперь все авторы по очереди предстанут перед строгими очами Шпелы, Анже и Михи и вручат им принятые к печати тексты, добавив возможные робкие рекомендации по их оформлению, и затем скромно пойдут в подвал, где в самой сауне и предбаннике начнется бурное празднование дня рождения Коцки. На улице у камина под руководством Пипи пройдет официальная процедура выяснения, согласно ли молодое поколение сегодня со скучным однообразием потребления пищи и с тем, что второй вечер подряд придется глотать умопомрачительные количества исключительно вредного фаст-фуда.

— Очевидно, что у тебя есть что-то против меня, — сказала Шпела Коцке. — У тебя вечеринка, а мы, негры, должны в это время работать.

— Да нет, — ответила Коцка и обняла ее. — Это чистая случайность. Ведь ты можешь что-то отложить на утро.

— Браво! — ответила Шпела и поцеловала ее.

Стоявший рядом Миха не скрывал изумления.

— Жан, а ты знал, что Шпела педофил? Она обнимает малолеток, — сказал он Жану и строго посмотрел на него.

— Мы должны это предотвратить, — вздохнул Жан. — Ты же знаешь, что мы должны!

Поздно ночью, вернее, ближе к утру, неожиданно поднялся сильный ветер, отовсюду пригнало черные тучи, и спустя несколько минут после того, как романтические души еще могли наблюдать звезды, те же самые души уже плотно закрывали окна и двери, а перед этим еще решительнее закрывали ставни на окнах.

— В этом есть один определенный плюс, — заявила Пика. — Перед отъездом нам реально не надо будет поливать сад.

— Поливать сад? — очнулся Поэт, который уже несколько раз порывался пойти спать, но всякий раз его что-то останавливало. — Поливать сад? А мы для этого здесь?

— Возможно, и для этого тоже, — подтвердила Пика. — Но не будем. Будет лучше, если ты избежишь опасности использования своих ручек для физической работы и пойдешь уже, наконец, спать.

— Ах, так? А что вы будете делать за моей спиной? — содрогнулся Поэт.

— Самые опасные и запрещенные вещи, — отозвался Гений. — Мы, старики, скорее всего, начнем партию в покер, а молодое поколение может поиграть в подкидного дурака или же, хм, пойти спать.

— Так и знал; именно теперь, когда у меня нет с собой моей шпаргалки, вы подло начнете играть в покер. Тогда я действительно ухожу, — сказал он и пошел спать.

— Ну, — вступила в разговор Шпела, — пока мы все еще нормально соображаем, могу сообщить, что мы с Анже бóльшую часть работы завершили. Нам осталось только кое-что закончить для последней полосы. Это мы доделаем утром. То есть, когда проснемся.

— Утром, это то, что надо, — добавила Пика. — Потом мы немного приберем тут и слегка перекусим. После обеда прибудут моторизованные части, и нас под охраной развезут по домам.

— В связи с последней полосой, — продолжила Шпела. — После обеда шеф трогательно расписала нам возможность того, что нас могут растерзать на кусочки из-за всего, что мы опубликуем. Если позволите, я расскажу вам кое о чем, что вы имеете право узнать первыми. То, что вы этого еще не знаете, мне кажется нормальным, ведь вы уверены, что движение вредит вашему духовному росту. Но это радостная, вселяющая гордость новость.

Все затихли, поскольку были весьма заинтригованы.

— Вы не поверите, — продолжала Шпела. — Среди нас есть не только поэты. Но также и шпионы. Причем в одном лице. Наш самый великий из ныне здравствующих в редколлегии «МЭГА» поэтов подготовил статью о самой лучшей бегунье среди членов этой редколлегии.